7. Особенности учёта личного состава и его потерь на Северо-Западном фронте летом 1941 г

Но вернёмся к рассмотрению особенностей событий на СЗФ летом 1941 г. Мы избрали его для иллюстрации провала войскового учёта личного состава, характерного для всей Красной Армии того времени. С тем же «успехом» можно было исследовать и Западный, и Юго-Западный фронты, и мы получили бы ту же картину. Особенности, описанные ниже для СЗФ, в общем виде были присущи всем воюющим фронтам.

Помимо поступающего приписного состава и маршевого пополнения в соединения СЗФ вливали подчас в полном составе бойцов многочисленных строительных батальонов (каждый по 1000 чел.), которые были призваны на 6-месячные военные сборы в марте-мае 1941 г. и направлены из всех военных округов СССР на советско-германскую госграницу для строительства укреплений. Особенностью их военной судьбы является то, что эти воины, де-факто служившие в РККА, де-юре не были учтены как мобилизованные, ибо были призваны временно на довоенные 6-месячные учебные сборы (ЦАМО РФ, ф. 131, оп. 12951, д. 16, л. 37). В книги призыва по мобилизации военкоматов они не попали, хотя в их карточках учёта военнообязанных запаса были сделаны соответствующие отметки и они были отложены в отдельные картотеки (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 46, л. 78). Лишь небольшая часть (не более 30 %) этих воинов в августе и сентябре 1941 г. убыла из подчинения СЗФ в составе строительных частей, отведённых в ближний тыл для строительства оборонительных рубежей.

Автору удалось отыскать ещё один архивный документ, проливающий свет на количество строительных частей ПрибОВО. Всего в полосе округа приступили к работе 87 строительных, 35 саперных и 8 автобатальонов, прибывших из внутренних военных округов (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 8, лл. 76–81). Полностью сформированные стройбаты имели численность по 1000 чел., сапёрные батальоны – по 455 чел., автобатальоны – по 529 чел. (ЦАМО РФ, ф. 131, оп. 12951, д. 16, лл. 48, 51). Таким образом, можно оценить численность занятых на строительстве частей ПрибОВО – СЗФ в размере не менее чем в 107 000 чел.

Войск и ресурсов личного состава, как мы видим, в распоряжении командования фронта было предостаточно. Но они «куда-то делись» за 40 суток войны, и куда они делись – мало кому из руководства фронтом было понятно. Вот почему первый сводный «уточнённый» документ о потерях в размере 57 207 чел. появился только 1 августа 1941 г. Рано или поздно, но отчитываться в установленном порядке за убыль войск было необходимо. И фронт «отчитался».

Ай да Виктор Андреевич Каширский! Это нужно было суметь с «лёгкой» руки начштаба Н. Ватутина не моргнув глазом отчитаться за потери в 6,6 раза меньшие, чем фронт потерял личного состава к 1 августа (377 469 чел.)!!!

Ведь что он сделал? Ларчик открывается просто. По состоянию на 1 августа 1941 г. он отчитался о потерях войск, подчинённых только на эту дату, причём даже за них – далеко не полностью, как это произошло у 128 сд с её отчётными потерями в 527 чел. против реальных 15 600 (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 71, лл. 121–123, см. таблицу 7):

Таблица 7

Полковник В. Каширский совершенно выпустил из рассмотрения потери некоторых армий, соединений и частей, входивших в состав СЗФ за период 22 июня – 31 июля 1941 г., для чего-то назвав своё, мягко скажем, странное донесение «уточнённым». В донесении «забыты» целая армия (8-я), половина корпусов, 2/3 стрелковых, половина танковых и моторизованных дивизий. Из 216 учётных единиц от строительного батальона до армии в донесении нет сведений о потерях 176 единиц!!! Других, более достоверных, донесений о потерях в архивном фонде фронта за 40 суток войны нет. Нет никаких оснований предполагать о том, что в документах Генштаба будут иные данные, коль уж эти – «уточнённые». Но раз этот документ единственный – ему тоже прикажете верить? Поверить и забыть о «забывчивости» штаба фронта в отношении 176 учётных единиц?

Начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант Н. Ватутин

Не включённые в отчёт соединения и части также понесли в составе СЗФ потери, которые начальник штаба фронта и начальник его отдела укомплектования были попросту обязаны учесть в своём документе. Донесение о потерях войск СЗФ должен был подписать начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант Н. Ватутин, назначенный на эту должность с 1 июля 1941 г. До этого момента он был первым заместителем начальника ГШКА, бывшим начальником Оперативного управления ГШКА, одним из главных разработчиков нашего стратегического оперативного плана на войну, в которую пришлось воевать совсем не так, как было запланировано. Его современники говорят о нём примерно так – «светлая голова». Его стратегический охват мышления до сих пор поражает. Читая документы, подписанные его рукой в июле-августе 1941 г. в должности начштаба фронта, невольно сравниваешь их с документами высшего ранга, имевшими некогда гриф «Сов. секретно. Особой важности. Экземпляр единственный» и также подписанными его рукой всего за пару месяцев до исследуемых событий. Он держал в голове многочисленные нюансы громадной военной машины СССР так ясно и свежо, что мог оперировать сотнями соединений наизусть и составлять своим аккуратным почерком в мае-июне 1941 г. многочисленные справки для руководства и Директивы для войск, большинство из которых до сих пор неизвестны и недоступны для исследователей. Об их наличии можно достоверно судить по большим пропускам в уже выявленной линейке номеров и содержаний Директив ГШКА и НКО вплоть до 1 июля 1941 г. Фактически за всё послевоенное время рассекречено чрезвычайно мизерное количество документов высшего военного статуса периода мая– июня 1941 г. Истинная подоплёка произошедших перед 22 июня и непосредственно в этот день событий по-прежнему остаётся неизвестной большинству исследователей. Это не преувеличение, это реальный факт .

До сих пор остаются неясными причины удаления такой светлой головы из Генерального штаба и назначения его на должность всего лишь начштаба фронта (равно как и удаления из Москвы начальника ГШКА Г. Жукова, начальника Главного артуправления Г. Кулика, начальника Главного политуправления А. Запорожца и других). Как будто его спасали от чего-то или удаляли как проштрафившегося. От чего спасали? В чём проштрафился?

Начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант П. Клёнов

Также пока непонятны причины, по которым сняли с должности 01.07.41, арестовали 09.07.41 и расстреляли 23.02.42 его предшественника на должности начштаба фронта генерал-лейтенанта П. Клёнова, при том, что не были физически устранены остальные руководители фронта (Ф. Кузнецов, П. Диброва, Д. Гусев, Г. Софронов и другие). Если он понёс наказание за огромные потери подчинённых войск с формулировкой «Сознался в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа» (Архив Президента РФ, ф. 3, оп. 24, д. 378, л. 196), то его начальник командующий СЗФ генерал-полковник Ф. Кузнецов был освобождён от своих обязанностей 03.07.41 и лишь понижен в должности с 10.07.41 до командующего 21-й армией, а 26.07.41 назначен руководить Центральным фронтом. Он по определению должен был понести ответственность большую, чем начальник штаба, если дело в потерях войск. Не понёс. Член Военного Совета СЗФ корпусный комиссар П. Диброва лишь освобождён от своих обязанностей 01.07.41 и понижен в должности до военкома 30 гсд, а затем вновь стал членом Военного Совета 59-й и 2-й Ударных армий. Ему на смену в СЗФ прибыл 05.07.41 не кто иной, а Прокурор СССР генерал-майор В. Бочков (уж не присматривать ли за Н. Ватутиным?), одновременно занявший должность начальника 3-го, а затем Особого отдела штаба фронта. Заместитель П. Клёнова генерал-майор Д. Гусев с 19–22.06.41 вступил в должность начальника штаба Прибалтийского ВО, затем 04.08.41 был направлен на должность начштаба вновь созданной 48-й армии, с 09.10.41 возглавил штаб Ленинградского фронта, а в 1944 г. – 21-ю армию. Первый заместитель командующего округом генерал-лейтенант Г. Софронов занял должность командующего войсками Прибалтийского ВО с 19–22.06.41, а затем с 26.07.41 стал командовать Приморской армией. Все сохранили звания и жизнь. Кроме П. Клёнова…

Прокурор СССР генерал-майор В. Бочков

Николай Федорович Ватутин уклонился от подписания «уточнённого» донесения, предоставив право подписи своему прямому подчинённому – начальнику отдела укомплектования штаба СЗФ полковнику В. Каширскому. Тот по определению и по должности не имел права подписывать донесение, посылаемое от имени фронта в Оргштатное управление ГШКА и в копии – Главкому Северо-Западного направления Маршалу Советского Союза К. Ворошилову. Но подписал и, с согласия Н. Ватутина и нового командующего фронтом генерал-майора П. Собенникова, узаконил своим донесением огромную дыру в учёте личного состава СЗФ, простирающуюся не менее чем в 320 тысяч человек (377 469–57 207) потерь всех категорий всего за 40 суток войны.

Попытаемся проверить наши данные о величине потерь через сведения военного времени. Обратимся к заявкам СЗФ в ГШКА о пополнении для компенсации потерь войск и доведения их до штатов военного времени по состоянию на 1 августа 1941 г. Всего штаб фронта с учётом обещанного ему Центром маршевого пополнения (67 662 чел.) запросил в ГШКА четырьмя заявками от 2, 7, 12 и 20 июля 1941 г. 312 070 чел. (ЦАМО РФ, ф. 56, оп. 12236, д. 80, лл. 1–15, 131). Штатная численность погибших 2 и 5 тд, разбежавшейся 184 сд, убывших в Западный фронт 126 и 179 сд, которые штаб фронта пополнять и развёртывать уже не планировал, составляла около 65 000 чел. Эта численность должна быть вычтена из общего объёма потерь в 377 469 чел., который мы установили выше и который, сохранись эти дивизии в боевом составе СЗФ, нужно было компенсировать за счёт пополнения. Поскольку они были утрачены для боевого состава фронта, постольку их не требовалось пополнять. Получим 377 469–65 000 = 312 469 чел. Эти цифры удивительным образом практически совпадают с заявкой штаба СЗФ о пополнении в 312 070 чел. и тем самым полностью подтверждают легитимность и скрупулёзность наших выкладок по определению потерь СЗФ за 40 суток войны в 377 469 чел. с учётом всех соединений и отдельных полков!!! Данный факт также означает, что штаб СЗФ хорошо представлял истинную картину потерь, понесённых войсками, и потому заявку на пополнение составил реальную, за вычетом погибших и убывших соединений . А вот за потери отчитался в ту же дату всего за 57 207 чел. Ну, и как всё это назвать? Не лукавством?

Зияющую брешь в цифровом и именном учёте потерь на СЗФ частично заполнили после войны донесения военкоматов о не вернувшихся воинах (в подавляющем большинстве без указания номера в/ч), частично Приказы ГУК НКО, частично госпитальные сведения. Но не первичный войсковой учёт, а ведь именно на его цифровых данных потом базировались расчёты уважаемых авторов «Книги потерь».

5. Иллюстрация недостоверности официальной точки зрения

Оценка возможных потерь Северо-Западного фронта летом 1941 г

Есть пятый способ показать ошибочность методики расчётов авторского коллектива «Книги потерь», и он, на наш взгляд, несмотря на логичность и прозрачность четырёх других способов, показанных выше, является самым главным.

Заключается он в безотрывном сопоставлении сведений БЧС войск, данных о пополнении, поступившем в войска, и соответствующих поимённых данных о людских потерях за определённый период . Первый компонент выборочно был использован авторами в расчётах «Книги потерь» при анализе операций, где наши войска понесли невосполнимые потери и не отчитались за них, ибо было некому. В качестве основания для расчёта потерь частично были приняты данные численного состава войск на момент начала операции. Но этот же способ не был использован в глобальном смысле для анализа всех операций и войны в целом, скорее всего, ввиду трудоёмкости . И совершенно был выпущен из поля зрения другой важнейший компонент – сведения о поступившем на фронт пополнении. За основу официальных расчётов потерь были приняты только цифровые рапорты войск о потерях по всей вертикали за периоды боёв без их сопоставления с численным составом войск на начало и конец периодов и пополнением в них за то же время, без сопоставления с именными данными по списочному составу о всех погибших и пропавших в каждом временном интервале .

Проиллюстрируем. По крайнему сохранившемуся донесению от соединения можно оценить его численность перед боями, в которых оно погибло. То же и по армии, и по фронту, просто чуть больше времени нужно потратить. Численность бойцов и командиров жёстко коррелировалась с количеством вооружения, боеприпасов, продовольствия, амуниции и снаряжения. Поэтому данные о численности бойцов на конкретную дату являются приоритетными в любых расчётах, в т. ч. в подсчёте потерь. Приход и распределение пополнения также фиксировались отделами укомплектования штабов армий. Сопоставление списочной численности соединения после окончания боёв, если оно сохранилось и представило донесение о БЧС, с такими же сведениями, поданными до начала боёв, с учётом пополнения (если оно было) даёт достоверную картину движения личного состава (убавилось, или осталось прежним, или прибавилось). Что же тут сложного? Её можно спустя время уточнить, если позволят обстоятельства, но при всяком раскладе – это элементарный метод для любого штабиста. А вот отошлёт ли он по инстанции донесение, если такой способ подсчёта не был узаконен действовавшими Наставлениями и инструкциями?

Понятно, что всех числившихся в войсковой части бойцов после поражения будет справедливо учесть потерянными, по крайней мере – пропавшими без вести в цифровом донесении о потерях. Подкрепить их именными списками при из рук вон плохом учёте личного состава в первый период войны или гибели учётных данных было весьма сложно. Позаботиться о них было уже некому. Но достоверные цифровые данные о потерях в войну можно же было оформить и представить на основе анализа сведений БЧС за период боёв! Первая мысль о причине отказа от этого – хромала сама система цифрового учёта потерь, основанная на поданных донесениях подчинённых частей . Формально по срокам она была увязана с представлением данных о БЧС, но не предусматривала одновременного заполнения сличительной ведомости за отчётный период :

– было на начальную дату отчётного периода;

– прибыло пополнения за период;

– осталось на конечную отчётную дату;

– убыло личного состава за период.

Второе предположение – исполнители лукавили на свой страх и риск. А если первое ещё и усугублялось вторым? Чего тут больше?

Начальник отдела укомплектования штаба Северо-Западного фронта (далее СЗФ) полковник В. Каширский в августе 1941 г. представил первое донесение фронта за войну о количестве потерь личного состава подчинённых войск сразу за июнь-июль 1941 г. (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 71, лл. 121–123). Всего на 57 207 человек всех категорий – и безвозвратных, и санитарных, и других потерь в боевых и остальных частях фронта, причём в фонде документов СЗФ других цифровых донесений, учитывающих потери всех имевшихся к началу войны соединений и частей фронта , за это время попросту нет. Не сохранились, даже если были. За 40 суток (22 июня – 31 июля) с фронтом чего только не произошло: он 2 раза был фактически разгромлен, и людей потеряно в несколько раз больше, чем учтено в донесении В. Каширского. А оно «тянет» на потерю лишь 4 сд полного штата военного времени 04/100 (14 583 чел.).

Ниже перечислены 25 сд по 12–15,5 тысяч человек начальной численности, имевшихся во фронте до начала войны , а также 8 танковых и 4 моторизованные дивизии (далее тд и мд), каждая в численности от 8 до 11 тысяч человек. Все соединения потеряли не менее 90 % своего первоначального состава, а некоторые по 1,5 состава к 01.08.41. Дополнительно в шести почти полностью разбежавшихся кто куда после начала боёв, прибалтийских дивизиях (179–184 сд) насчитывалось поначалу ещё 30 000 человек. К 21 августа 1941 г. в 181 сд осталось 40, а в 183 сд – 60 латышей (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 7, л. 239). Эти дивизии к середине июля восстановили за счёт пополнения русскими солдатами из Московского военного округа (далее ВО), которые также понесли многочисленные потери к моменту составления донесения СЗФ от 1 августа. Кого-то из националов сумели учесть как сдавшегося немцам или дезертира, а большинство просто забыли, утратив учётные документы. Очень многие из них потом воевали с нашими дедами в составе национальных соединений СС.

В июле в состав фронта дополнительно прибыли новые полнокровные соединения полного штата военного времени 04/100 (5 дивизий – 70, 111, 118, 235, 237 сд). Одна из них тут же после первого нажима пехотного полка немцев в панике разбежалась (костромская 118 сд), бросив подчистую всё вооружение и потеряв за 5 суток почти 9000 чел. (ЦАМО РФ, ф. 1323, оп. 1, д. 3, лл. 1–30). Вторая (вологодская 111 сд) потерпела поражение восточнее Острова и рассыпалась, потеряв комдива, а собрали её только в районе Луги. Третья (ивановская 235 сд) после июльского рассечения её немцами была разделена командованием Северо-Западного направления пополам для Северного и Северо-Западного фронтов, что не принесло никакого, кроме потерь и путаницы, результата (ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1258, д. 15, лл. 73–74). И лишь две дивизии (70, 237 сд) компактной массой вступили в бои, принесший успех, – знаменитый контрудар под Сольцами, который, впрочем, закреплён так и не был, и Сольцы спустя всего 6 суток пришлось вновь оставить. Обе дивизии в итоге потеряли до 20 % от штатного личного состава за неделю боёв.

Оставляя за рамками исследования многочисленные абсурдные приказы и действия командования направления, фронта и армий, приведшие к двум поражениям такой большой массы войск фронта всего за 40 суток войны, мы не можем не сказать о всех соединениях и отдельных частях, без преувеличения, лёгших костьми к исходу июля 1941 г. (25 сд, 8 тд, 4 мд и другие): 5, 10, 11, 16, 23, 33, 48, 67, 70, 90, 111, 118, 125, 126, 128, 179, 180, 181, 182, 183, 184, 188, 235, 237 сд, 22 сд НКВД, 2, 3, 5, 21, 23, 28, 42, 46 тд, 84, 163, 185, 202 мд, 5 вдк в составе 9, 10, 201 вдбр, 1 огсбр, 25, 41, 42, 44, 45, 46, 48 УР, 9 и 10 абр ПТО, 10, 12, 14 абр ПВО, 11 отдельных артполков. С 14 июля от фронта в результате наступления немцев оторвались целая армия (8-я) в составе 8 дивизий и стрелковый корпус (41-й) в составе 2 сд, в состав 22-й армии Западного фронта формально с 10 июля, а фактически раньше отошли остатки 126 и 179 сд, дотоле пребывавшие в составе СЗФ и чьи потери также были потерями СЗФ. Впечатляющий список, склоним головы перед погибшими!

Это перечень войск уровня дивизия – бригада – отдельный полк, находившихся в разное время в составе СЗФ в период июня-июля 1941 г. и понёсших огромные безвозвратные потери, установить которые численно можно только расчётным методом. То есть зная их численность на момент ввода в бой, установив количество пополнения, влитого в каждое соединение на момент окончания расчётного периода, и зная численность по списку на тот же момент.

СЗФ до войны на 9 июня 1941 г. имел в списочном составе боевых частей – стрелковых, танковых и моторизованных дивизий, артбригад ПТО и ПВО, воздушно-десантного корпуса, артиллерии РГК всего 347 987 чел. (ЦАМО РФ, ф. 16-А, оп. 2951, д. 235, лл. 86–124). Этот документ достоверен, он не составлен «задним числом», как предполагается в отношении подобных документов военных округов в статистическом сборнике № 1 «Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны» (М.: ИВИ МО РФ, 1994, с. 4). На документе стоят автографы заместителя начальника штаба ПрибОВО генерал-майора Д. Гусева и начальника оргмоботдела штаба ПрибОВО интенданта 1 ранга Ф. Камшилина. Находится он в деле с документами довоенного периода. Кстати сказать, по данным статистического сборника № 1, общая численность войск СЗФ всех видов на 22 июня 1941 г. составляла 369 702 чел. (там же, с. 16).

В числе 347 987 чел. учтена численность соединений и частей только боевого состава (ск, сд, мк, тд, мд, УР, вдк, вдбр, абр ПТО, абр ПВО, ап РГК) без соединений и частей ВВС, частей обеспечения и тыла СЗФ, без многочисленных строительных частей и саперных батальонов дивизий, в т. ч. из внутренних военных округов (всего 99 строительных, саперных, автобатальонов – ЦАМО РФ, ф. 140, оп. 13002, д. 2, л. 75), которые находились на строительстве рубежей у госграницы. Вместе с ними численность всех войск, находившихся в полосе СЗФ, в т. ч. тех, что на начало войны ещё содержались по штатам мирного времени, превышала 400 000 человек.

После начала войны до 10 июля 1941 г. в СЗФ поступил приписной состав регионов комплектования (Московский ВО) на развёртывание частей и соединений до штатов военного времени (около 160 000 чел.), а также пополнение маршевыми батальонами из ЛВО, АрхВО, МВО и ПриВО в количестве 26 000 чел., в т. ч. 24 маршевых батальона, 5 дивизионов и 12 артбатарей (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 30, л.56 и ф. 56, оп. 12236, д. 117, л. 2). В сумме с довоенной численностью боевых частей (347 987 чел.) имеем ресурс почти 534 000 чел., подчёркиваю, без учёта численности остальных войск в полосе СЗФ, подчинённых напрямую или в оперативном отношении штабу фронта. Это наш ресурс для анализа ситуации с потерями боевых частей за период 22 июня – 1 августа 1941 г . Формула та же: было, прибыло, повоевали, стало. Отсюда и считаем потери.

Если представить, что в сд в боях не вливалось пополнение (а оно вливалось многими тысячами в каждую), а общие потери в каждой из них, анализируя данные о БЧС, в среднем оценить в 10 000 чел. (убитые, раненые, пропавшие без вести, прочие), то даже при таком поверхностном расчёте мы выходим на число в 13ґ10 000 = 130 000 чел. отсутствующего личного состава и почти 22000 чел. из прибалтийских соединений, всего 152000 чел. убыли только в стрелковых дивизиях СЗФ, которые имелись в составе фронта к началу войны. Но убыль в сд была ещё больше, по 12–14 и более тысяч человек с начала боёв (см. таблицу 4 ниже)! Ту же 128 сд до августовского разгрома восстанавливали в июле уже 2 раза, ибо из кольца она каждый раз выходила лишь мелкими группами! Чего стоит документальное признание начальника штаба 128-й сд полковника П. Романенко (ЦАМО РФ, ф. 33, вх. 16894 от 24.07.1942, л. 6): «Представить сведения и выявить потери личного состава дивизии и частей, входящих в состав дивизии, с начала военных действий не представляется возможным ввиду отсутствия документов, касающихся персонального учёта и потерь личного состава в период с 22.06.41 по сентябрь 1941 г .».

Две танковые дивизии (2 и 5) полностью погибли в первых же боях (21 000 чел.), сведений об их потерях и БЧС нет в донесениях СЗФ, ибо некому было их представлять. Остальные имевшиеся танковые и моторизованные дивизии (23, 28 тд, 84, 202 мд) и вновь включённые в состав СЗФ (3, 21, 42, 46 тд, 163, 185 мд) также потеряли около 70–90 % и выше личного состава каждая, что в сумме даёт за июнь-июль по механизированным соединениям потери не менее, чем в 110–115 тысяч чел.

В итоге по самым скромным подсчётам, основанным на донесениях войск о наличии личного состава, убыль его к 1 августа в одних только сд, тд, мд, вдк, абр, ап оценивается в 326 909 чел. (см. ниже табл. 4). И ведь, кроме перечисленных боевых, во фронте было ещё много других самых разных частей, также утративших значительную часть своего личного состава.

Таблица 4

Численность личного состава, некомплект, оценка потерь войск СЗФ к 09.07.41 и 01.08.41

Примечания:

1. Численность по списку боевых частей СЗФ, представивших отчётные документы к 03–09.07.41 (с учётом восстановленных 90, 180, 181, 182, 183 сд) без погибших соединений 67, 184 сд, 3 мк, 2, 5 тд.

2. Численность по списку боевых частей СЗФ, представивших отчётные документы к 10–15.07.41, в т. ч. убывших с 14.07.41 в подчинение СФ в составе 8 А.

3. Численность по списку боевых частей СЗФ, представивших отчётные документы к 20.07.41, без убывших с 14.07.41 в подчинение СФ в составе 8 А.

4. Без боевых частей 8 А.

5. Общая оценка потерь боевых частей 8, 11, 27 А к исходу 09.07.41 на основании сведений о боевом и численном составе войск за период 03–09.07.41 (с учётом оценки числа изъятого и бежавшего л/с прибалтов 180, 181, 182, 183, 184 сд – около 21 900 чел.).

6. Общая оценка потерь первоначального перечня боевых частей 8, 11, 27 А к 01.08.41 на основании сведений о боевом и численном составе войск за период 22.06–01.08.41 (с учетом потерь убывших с 14.07.41 8 А, 41 ск, 126, 179 сд, всего 12 сд, 1 осбр).

7. Оценка потерь 235 сд без той её части (1/2 сд), что убыла в распоряжение СФ после рассечения в середине июля 1941 г.

8. Потери 21 тд 10.07–01.08.41 в составе СЗФ.

9. Общая оценка нарастающим итогом потерь боевых частей 8, 11, 27 А к 01.08.41 с учётом вновь прибывших и убывших на основании сведений о боевом и численном составе войск за период 22.06–01.08.41 (в т. ч. с потерями за период 22.06.-14.07.41 8 А, 41 ск, 126, 179 сд, всего 12 сд, 1 осбр).

Управления корпусов показаны с корпусными частями (обс, сапб, ппс, кап, мцп, пр.).

* численность дивизии после восстановления из остатков.

Таблица составлена по данным ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, дд. 7, 19, 30, 53, 54, ф. 344, оп. 5558, д. 4.

Общая оценка потерь боевых частей 8, 11, 27 А к исходу 09.07.41 на основании сведений о БЧС войск за период 03–09.07.41 составила 260 298 чел. с учётом оценки числа изъятого и бежавшего личного состава прибалтийских 179, 180, 181, 182, 183, 184 сд – около 21 900 чел.

В официальных отчётных данных о БЧС 8, 11, 27-й армий и частей, подчинённых Военному Совету СЗФ (см. таблицу 5), имеются следующие цифры на 10 июля 1941 г. (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 47, лл. 6–13, 15–20):

Таблица 5

Разница между численностью по штату и по списку оказалась в 241 744 чел. по всем, а не только по боевым, соединениям и частям. Эти же данные подтвердил и заместитель начальника штаба СЗФ генерал-майор Д. Гусев, обозначив некомплект личного состава всех подчинённых фронту войск по штатам военного времени на 10 июля 1941 г. в 241 017 чел. (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 47, л. 14). Замначштаба фронта подтвердил приведённые выше расчётные выкладки, причём в указанном им некомплекте учтены соединения 8-й армии, ещё не переданные в состав Северного фронта! И вроде бы всё сходится, но не тут-то было.

Наша оценка убыли, согласно отчётам соединений и частей только боевого состава на ту же дату, – 260 298 чел. Оказалось, что разница с данными Д. Гусева объясняется тем, что штаб СЗФ представил сведения о штатной и списочной численности не всех частей и соединений фронта. Отсюда и некомплект, показанный выше в таблице 5, занижен и недостоверен. Например, не включены в расчёт штабистами погибшие 3 мк, 2 и 5 тд, в связи с неподачей нет сведений о 67 сд, 3 осбр, 41 ск (118, 235 сд), 21 мк, 21 тд, 70, 237 сд, а по 111 сд данные требовали проверки в связи с её поражением (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 47, л. 6). В любом случае невооружённым глазом видна разница цифр наших расчётов и расчётов 70-летней давности. И эта неувязка не в пользу отчётности штаба СЗФ. Ведь знаменатели расчётов разные: СЗФ отчитался по всем войскам, наш расчёт – только по боевым! И его результат больше сведений штаба СЗФ.

За каждой входящей цифрой таблицы 4 стоит строка архивного документа из сводных и отдельных донесений о списочной численности личного состава войск СЗФ, включая полевые управления фронта и армий и подчинённые им соединения и части. Также следует отметить, что в период 3–10 июля производилось восстановление 5, 11, 23, 48, 90, 125, 128, 180, 181, 182, 183 сд, 84 мд, 5 вдк за счёт прибывающих из Московского ВО военнообязанных запаса приписного состава, всего около 75 000 чел. Т. е. разница между штатной численностью и списочной в отчёте штаба СЗФ (241 017 чел.) была уменьшена на 75 000 человек. Если не считать это «вливание», то к 10 июля некомплект составил бы около 316 000 чел. А это уже близко к истине, поскольку покрывает убыль боевых соединений и частей и включает убыль всех остальных.

К 1 августа 1941 г., как следует из таблицы 4, те же боевые войска, что были к началу войны в составе СЗФ, утратили уже 326 909 чел. по всем категориям потерь. С учётом оценки потерь вошедших в состав СЗФ в июле новых соединений, оценка общей величины убыли личного состава боевых частей фронта к 1 августа 1941 г. составляет 326 909 + 50 560 = 377 469 чел. Сравните с докладом В. Каширского (57 207 чел.) за части всех видов на то же число. Разница почти в 6,6 раза!!!

Небольшая ремарка. Если сравнить с реальным наличием по списку на 22 июня 1941 г. танков в частях ПрибОВО – 1549 шт. («Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны», Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.)», М.: ИВИ МО РФ, 1994, с. 17) имевшуюся численность танков на 10.07.41, то напрашивается вопрос: недостача за 18 суток войны в 316 000 человек и 1156 танков – это ли не разгром? А к 1 августа войска СЗФ потеряли: танков – 1767 шт. (с учётом поступления танков из ЛВО и МВО), орудий всех систем – 1597 шт. (из 4050 шт.), минометов – 598 шт. (из 2969 шт.), пулеметов всех систем – 7538 шт. (из 15 016 шт.), стрелкового вооружения – 196 814 ед. (из 389 990 шт.), автомашин всех марок – 7006 шт. (из 19 111 шт.), тракторов – 1148 шт. (из 2978 шт.), противогазов БС – 458 517 шт., муки – 5225 тонн, крупы – 518 тонн, жиров – 155 тонн, консервов – 611 300 банок, сухарей – 541 тонну, овса – 2488 тонн, ГСМ – свыше 20 500 тонн в запасах всех подчинений, шинелей – 343 243 шт., гимнастёрок – 426 828 шт., шаровар – 636 773 шт., ботинок и сапог – 466 123 пары, нательного белья – 2 091 533 шт. (ЦАМО РФ, ф. 67, оп. 12001, д. 217, лл. 59–65). Более высокие потери по этим же позициям пропорционально большей численности войск были и на Западном, и на Юго-Западном фронтах. Все эти данные также уже собраны и ждут дальнейшей публикации.

Возникает справедливый вопрос – как всё это выдержал наш народ? Нам, не жившим в то время, не пропустившим через себя всю тяжесть поражений, вряд ли возможно понять разумом – как же выдюжили наши предшественники?…

Подчёркиваю особо: наши расчёты проведены по сопоставимым показателям, т. е. знаменатель расчётов при оценке боевых действий конкретных соединений одинаков – донесения о численности личного состава боевых частей войск , в то или иное время входивших в состав СЗФ: столько-то вошло в бой, столько то прибыло и влито пополнения, столько-то осталось после боёв. Дебет – кредит, как говорят финансисты, ничего сложного.

Таблица 6

Боевой состав, численность советских войск и потери, согласно данным «Книги потерь»

Как говорится, без всякого ёрничанья, – почувствуйте разницу оценок в представлении данных за один и тот же период. Откуда авторами взята численность войск СЗФ в 440 000 человек (почти на 100 000 больше официально имеющейся в двух указанных автором статьи выше источниках) – вопрос. Помимо этого представленная выше нами оценка потерь боевых соединений и частей к исходу 09.07.41 составляет не менее 260 298 человек без учёта потерь дополнительно вошедших в состав фронта войск и без учёта потерь частей обеспечения и тыла – и она разительно отличается от сведений книги. Как можно было авторам «Книги потерь» не заметить ошеломляющих цифр БЧС дивизий с разницами в 12–14 тысяч человек до войны и после её начала? Авторы представили потери по всем видам войск за тот же период в 3 раза меньше, ибо, вероятно, основывались только на донесениях войск и фронта о потерях без сличения этих данных с их же сведениями о боевом и численном составе и пополнении в них . Но если 128 сд отчиталась за свои потери в войне на 1 августа 1941 г. в 527 человек (ЦАМОРФ, ф. 221, оп. 1364, д. 71, лл. 121–123), утратив свыше 15 600, – этому донесению прикажете верить? К слову сказать, обнаружить в архиве донесения войск о потерях таковыми, чтобы их сумма была сопоставимой с данными авторов «Книги потерь», не удалось. Фонды СЗФ и его армий проверены полностью.

Ещё момент. Если следовать логике авторов «Книги потерь» (см. таблицу 6), то общая численность войск СЗФ на утро 10 июля 1941 г. должна была составить 440 000–87 208 = 352 792 чел. Что имелось по факту? Согласно донесениям о БЧС СЗФ (см. таблицу 5), общая численность всех войск фронта по списку, включая 8-ю армию, а также тыловые и запасные части, составила 171 578 чел. Откуда авторы «Книги потерь» взяли дополнительные 181 214 чел. на 10 июля – непонятно .

Для сравнения: на 20 июля во фронте по списку (без 8-й армии) – 217 872 чел. (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 47, л. 51). И тут разница в 135 тысяч.

Но и это ещё не всё. Согласно информации той же книги (см. указ. соч., с. 192), за полгода войны (22.06–31.12.41) СЗФ потерял только 270 087 чел. по всем категориям. Как видно из приведённого выше материала, выявленная нами убыль личного состава за период с начала войны по 10 июля 1941 г. почти полностью покрывает полугодовую официальную численность потерь фронта, включённую в расчёты «Книги потерь» . А если взять оценку потерь за период до 1 августа 1941 г. (377 469 чел.), то разница в 107 тысяч человек будет уже вопиющей. И ведь до 31 декабря 1941 г. – ещё 5 месяцев войны и два новых провала боевых действий войск фронта в августе и сентябре!!!

В главе 10 вопрос потерь СЗФ за весь 1941 год будет рассмотрен более детально.

Замначштаба СЗФ генерал-майор Д. Гусев, заведомо зная о недостоверности своего доклада от 10 июля 1941 г., весьма аккуратно назвал отсутствие людей некомплектом. Штаб фронта не мог правдиво отчитаться за утрату людей и техники, а сообщать по инстанции о нехватке ресурсов войск было необходимо. Подчинённые войска не отчитались по своим потерям в штаб фронта, а раз нет отчётов снизу, то нет и отчёта наверх по лестнице подчинения. Пришлось сообщать лишь о «некомплекте». Фактически – врать, если назвать вещи своими именами.

Чем, как не потерями, является этот «некомплект»? Военнослужащие не откомандированы, не демобилизованы, не лечатся в медсанбатах и полковых медпунктах в расположении своих частей. Военнослужащих нет по списку в частях на конкретную дату в итоге неблагоприятных боевых действий. Их нет в строю. Они были на 09.06.41 или вошли в состав войск фронта позже, и их не стало к 01.08.41. Для воюющих войск это потери личного состава .

Массовых изменений штатного состава войск военного времени к 01.08.41 ещё не произошло. Некомплект рассчитывался штабистами СЗФ из сопоставления с штатами военного времени частей и соединений (для сд штат 04/100 в 14 583–14 831 чел.), введёнными в действие с начала войны согласно мобплану МП-41. Это конкретно показано в ведомостях БЧС фронта. Штат сд 04/400 (14 444 чел.) ни в одной из упомянутых выше дивизий на момент расчёта некомплекта введён не был, ибо все они были довоенными кадровыми соединениями, развёрнутыми по мобплану по штату 04/100. Эта же картина характерна для всех кадровых сд РККА, вступивших в бои в июне-июле 1941 г. (160 сд). Только несколько кадровых дивизий во внутренних военных округах (88, 238) и начавшие формирование новые дополнительные соединения около 2 месяцев с середины июля 1941 г. пребывали в штате 04/400. Сокращённый штат сд 04/600 был введён 29.07.41, а в войсках применён массово только с 19.09.41 (за исключением разбитых соединений, выводимых в резерв на восстановление, которые переведены на него в августе). По танковым дивизиям штата 010/10 численность составляла 10 942 чел., по моторизованным штата 05/70–11 579 чел. Относительно этой численности и определялся некомплект.

Необходимо сказать о том, что официальные исторические труды, а также значительное количество нынешних исследователей оперируют недостоверными сведениями о том, что стрелковые дивизии РККА с начала войны содержались по штату 04/400, утверждённому 05.04.41 и введённому перед самой войной Директивами начальника ГШКА от 29–31.05.41 (ЦАМО РФ, ф. 140, оп. 13002, д. 8, л. 64). Убедиться в недостоверности этого можно в любой из архивных ведомостей БЧС стрелковых соединений за июнь-июль 1941 г., коих тысячи. Для окончательного ввода в действие этого штата до войны противник не дал нам времени. Поэтому развёртывание стрелковых соединений по мобплану МП-41 после начала боевых действий произошло в штате 04/100, что был указан в дивизионных мобдокументах.

Из таблицы 4 ясно видно, что приграничные дивизии СЗФ уже 9 июня 1941 г. содержались в численности штата военного времени и даже превышали его. Дивизии, которые начали выдвигаться к госгранице, согласно Директиве НКО от 13.06.41, также были пополнены до начала войны за счёт новобранцев, предназначенных для развёртывания частей 25, 41, 42, 44, 45, 46, 48 УР, и доведены до штата военного времени в период 10–15 июня 1941 г. (ЦАМО РФ, ф. 140, оп. 12981, д. 1, л. 360, ф. 58, оп. 818884, д. 5, л. 188). Каждая дивизия должна была сформировать артпульбатальоны и прочие подразделения для включения их в УРы, но, поскольку УРы не развернулись, новобранцы остались в дивизиях.

В соединения и части ПрибОВО – СЗФ по мобплану МП-41 было приписано 233 000 чел. из Московского ВО (ЦАМО РФ, ф. 140, оп. 13002, д. 5, л. 5), которые начали прибывать с 20 июня 1941 г. за счёт скрытой мобилизации под видом привлечения на Большие учебные сборы. Местные национальности в состав войск не приписывались (см. там же). После начала открытой мобилизации с 24 июня в войска десятками эшелонов начал поступать оставшийся приписной состав из МВО (ЦАМО РФ, ф. 140, оп. 13002, д. 12, лл. 1–47). Развёртывание всего многообразия частей военного времени было произведено почти полностью за некоторыми исключениями. Эти исключения касались ненадобности развёртывания приграничных УРов, некоторой части тыловых частей и учреждений. Также отказались от комплектации потрёпанных в боях сд, тд, и мд вновь до полных штатов военного времени ввиду нехватки вооружения и всех видов снабжения. Только у госграницы и в ближнем к ней тылу в 35 окружных и армейских складах было оставлено свыше 100 тысяч комплектов обмундирования, огромное количество вооружения, снаряжения, многие тысячи тонн боеприпасов, продовольствия, ГСМ (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1372, д. 23, лл. 6–7). Общие суммарные потери вооружения и запасов СЗФ к 1 августа 1941 г. показаны выше. Ни одевать, ни вооружать, ни снабжать приписанную до войны массу военнообязанных запаса из ресурсов фронта было уже нечем . Поэтому ту её часть, что не успела поступить в соединения СЗФ, с вечера 27.06.41 развернули в эшелонах в Себеже, Невеле, Великих Луках, Полоцке и отправили обратно в МВО, где из них начали формировать 3 дивизии НКО (242, 245, 248 сд – в Калинине и Ржеве, Вышнем Волочке, Вязьме соответственно) и несколько десятков маршевых батальонов. Общая численность отведённых из полосы ПрибОВО в тыл и не направленных в него ресурсов составила более 70 000 человек (ЦАМО РФ, ф. 56, оп. 12236, д. 7, л. 1).

Однако процесс поступления приписного состава с возвратом части его в МВО не прекратился. Приписанные к соединениям СЗФ мобилизованные военнообязанные запаса продолжали исправно эшелонами и колоннами поступать в распоряжение СЗФ и после 27.06.41. Об этом свидетельствует архивный документ от 07.07.41 за подписью нового начштаба СЗФ генерал-лейтенанта Н. Ватутина (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 34, л. 3):

«Командирам зсп и зап. тп – 148, 140, 145, 195, 143 зсп, 9 зап. тп.

В поступающем пополнении приписного состава число младшего комсостава невелико, при большой в нем потребности. Между тем среди прибывших есть красноармейцы, прошедшие полностью действительную службу, участники боев с белофиннами, на Халхин-Голе, имеющие достаточный боевой опыт и с успехом могущие занимать должности младшего комсостава.

Предлагаю приступить к немедленному изучению приписного состава и выдвижению из рядовых лучших на должности младшего комсостава. Это мероприятие проводить немедленно по поступлении каждой в отдельности партии под непосредственным руководством командования полка».

Документ свидетельствует как о предыдущем поступлении приписного состава, так и о предстоящем поступлении его в будущем. Ведь процесс мобилизации формально заканчивался лишь 22 июля 1941 г. К этой дате должны были, согласно мобплану МП-41, развернуться и быть сформированными части со сроком отмобилизования до 30 суток.

Кроме того, в распоряжение СЗФ поступал и личный состав военнообязанных запаса с территорий, входивших в полосу фронта. После окончания проведения 23–30.06.41 плановой мобилизации граждан возрастов 1905–1918 гг. рождения в каждом военкомате на учёте оставалось немалое количество лиц и этих возрастов, и более старших, и новобранцев. Это связано с тем, что подлежали мобилизации с объявлением войны далеко не все военнообязанные запаса поднимаемых возрастов 1905–1918 гг. рождения. Так, в Харьковском ВО мобилизовано 24 % их ресурса (ЦАМО РФ, ф. 151, оп. 13014, д. 61, л. 216–219). В Закавказском ВО – 49 % (ЦАМО РФ, ф. 209, оп. 1091, д. 4, л. 216). В Ленинградском ВО – 83 % (ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1244, д. 13, л. 300). Естественно, что речи о плановом призыве лиц старше 1905 г. рождения и новобранцев даже не шло. Если бы ресурс исчислялся с привлечением сведений и о них, то процент мобилизованных 23–30.06.41 был бы ещё меньше. Лишь позже события войны вынудят руководство к принятию решений о мобилизации военнообязанных запаса вплоть до 1890 г. и даже 1886–1889 гг. рождения.

На базе управлений военных округов незадолго до объявления мобилизации с 03–19 июня 1941 г. были выделены управления фронтов и армий резерва Главного Командования (ЦАМО РФ, ф. 116, оп. 12884, д. 55, л. 2; ф. 16-А, оп. 2951, д. 235, лл. 69–70; ф. 229, оп. 181, д. 28, лл. 1–5):

– Ленинградский ВО выделил управление Северного фронта и сформировал новое управление Ленинградского ВО;

– аналогично и остальные: Прибалтийский Особый ВО – управления Северо-Западного фронта и Прибалтийского ВО, Западный Особый ВО – управления Западного фронта и Западного ВО, Киевский Особый ВО – управления Юго-Западного фронта и Киевского ВО, Одесский ВО – управление 9-й армии и Одесского ВО, Архангельский ВО – управления 28-й армии и Архангельского ВО, Московский ВО – управления Южного фронта и Московского ВО, Орловский ВО – управления 20-й армии и Орловского ВО, Харьковский ВО – управления 18-й армии и Харьковского ВО, Северо-Кавказский ВО – управления 19-й армии и Северо-Кавказского ВО, Приволжский ВО – управления 21-й армии и Приволжского ВО, Уральский ВО – управления 22-й армии и Уральского ВО, Сибирский ВО – управления 24-й армии и Сибирского ВО.

На должности командующих, начальников штабов, членов Военных Советов, начальников управлений и отделов штабов фронтов и армий резерва Главного Командования с 3 по 19 июня 1941 г. назначались действующие в управлениях военных округов военачальники с соответствующих должностей. При их перемещении на вновь освободившиеся должности в управлении военного округа назначались их заместители. Схема проста, ничего спонтанного. Всё было довольно чётко продумано заранее. В соответствии со схемой развёртывания и по Директивам НКО в округах началось движение командных кадров. И его не скрыть умолчанием точных предвоенных дат назначений в диапазоне от 3 до 19 июня 1941 г. в учётно-послужных картах (УПК) вновь назначенных генералов. У всех бывших командующих военными округами в УПК в ЦАМО РФ даты назначения на должности командующих армиями резерва Главного Командования, выделенных из состава округов, отсутствуют (перечислены ниже). Все эти УПК составлены «задним числом» после войны в угоду официальной точке зрения, гласящей, что все эти армии развёрнуты после начала войны . Если мы обратимся к такому солидному источнику сведений, как «Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (М.: Воениздат, 1963, с. 484–493), то увидим следующие даты назначений командующих:

18-я армия: генерал-лейтенант А.К. Смирнов – 26.06.41;

19-я армия: генерал-лейтенант И.С. Конев – 26.06.41;

20-я армия: генерал-лейтенант Ф.Н. Ремезов – 25.06.41;

21-я армия: генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко – 22.06.41;

22-я армия: генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков – 22.06.41;

24-я армия: генерал-лейтенант С.А. Калинин – 28.06.41;

28-я армия: генерал-лейтенант В.Я. Качалов – 25.06.41.

На базе управления Архангельского ВО по Директиве ГШКА № орг/1/524033 от 19.06.41 началось развертывание полевого управления фронта («Русский архив: Великая Отечественная. Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы. 1941 год», том 23 (12–1), М.: ТЕРРА, 1998, с. 34). Однако 24.06.41 Директивой ГШКА № 2706/орг от 24.06.41 вместо управления фронта было предписано сформировать полевое управление армии (там же), позже (27.06.41) получившей номер 28. И сведения об этом в официальных источниках, изданных до 90-х гг., мы не увидим.

Даже генерал-лейтенанту М.Ф. Лукину указана дата назначения командующим 16 армией 21.06.41, в то время как он ею командовал с момента создания армии с 21.06.40 (Муратов В., Городецкая Ю. «Командарм Лукин», Киев: Воениздат, 1990, с. 15).

Но поскольку полевые управления армий и войска, им подчинённые, начали своё выдвижение на Запад до начала войны (16-я армия – с 22 мая), то представить себе ситуацию, при которой ими никто не руководил, невозможно. Это легко проверяется и по документам соответствующих военных округов. Например, крайний, подписанный руками командующего СКВО И. Конева, члена Военного Совета И. Шекланова, начальника штаба В. Злобина, приказ войскам СКВО № 00123 датирован 6 июня 1941 г. А следующий за ним приказ войскам № 00125 от 8 июня 1941 г. уже подписан руками так называемых «врид» (временно исполняющих должности) М. Рейтера, И. Пинчука, А. Бармина (ЦАМО РФ, ф. 144, оп. 13189, д. 9, лл. 327, 330; д. 24, лл. 514; д. 25, лл. 45, 47). И связано это с тем, что всё командование СКВО убыло вместе с развёртываемой 19-й армией в КОВО в первой декаде июня 1941 г., а их места в штабе СКВО заняли заместители. Ровным счётом то же самое произошло и в остальных военных округах, выделивших армии резерва Главного Командования, которые отправились на Запад до начала войны во второй декаде июня 1941 г. Но и в этом вопросе до сих пор секретничают наши официальные историки и кадровики.

Управления военных округов занимались всеми вопросами военного управления на территориях, формально не входивших в зоны ответственности вновь созданных фронтов и армий. Однако в реальности формированием и приёмом пополнений в полосах фронтов и армий занимались две структуры: отдел укомплектования штаба фронта (армии) и оргмоботдел штаба соответствующего военного округа. Иногда это вносило сумятицу, но чаще помогало в работе. Так, в условиях неразберихи, связанной с катастрофическим развитием событий на Западном и Северо-Западном фронтах, при угрозе оккупации территории штабы Западного и Прибалтийского военных округов по Директиве ГШКА № орг/2/524678 от 08.07.41 в первой и второй декадах июля 1941 г. произвели отвод ресурсов, начиная от новобранцев вплоть до лиц 1891 г. рождения, из угрожаемых районов на восток (ЦАМО РФ, ф. 127, оп. 12915, д. 49, л. 18). Так произошло и во всех других военных округах (Киевский, Одесский), за небольшим исключением Литвы, Латвии и самых западных областей Белоруссии и Украины. В Прибалтике на восток отходили только те, кто был тем или иным образом связан с советской системой. Многие остающиеся стреляли в спину советским войскам (ЦАМО РФ, ф. 1427, оп. 1, д. 1, л. 1, ф. 1433, оп. 1, д. 1, л. 2). В Эстонии лица призывного возраста были почти полностью мобилизованы и отправлены в Архангельский и Уральский военные округа в связи с неблагонадёжностью. Там из них были сформированы рабочие и строительные колонны и батальоны (ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1244, д. 13, л. 303), занимавшиеся хозяйственными работами. Эстонцы постоянно саботировали задания в тылу, выходя на работу в численности не выше 40 %, что привело к проеданию «подъёмных» и отсутствию средств для их собственного питания из-за невыработки планов, а вслед – к многочисленным голодным смертям по собственной вине от истощения (ЦАМО РФ, документы фонда 113 осрк). А в это время на фронте сражавшиеся воины других национальностей гибли тысячами в боях с противником и в конечном итоге остановили его…

Помимо отвода ресурсов на восток часть призванных лиц направлялась военкоматами по нарядам штабов военных округов непосредственно на пополнение войсковых частей, прибывших на подведомственную территорию, близкую к районам боёв. Также было немало прецедентов, когда командование этих частей без всяких нарядов штабов военных округов и Директив ГШКА забирало призванных военнообязанных запаса со сборных пунктов РВК, а также с пути следования, в свой состав на пополнение, не предъявляя никаких оправдательных документов. И счёт тут шёл на десятки тысяч человек. В Западном ВО в середине июля 1941 г. количество таких «изъятых» войсковыми частями из военкоматов после мобилизации лиц составило 19 770 чел., кого таковыми смогли учесть в штабе округа. В то же время количество не дошедших до пунктов сосредоточения из общего числа призванных и отводимых военкоматами Западного ВО составило 42 553 чел. (ЦАМО РФ, ф. 127, оп. 12915, д. 49, л. 40). Часть (около 10 000 чел.) оторвалась от общей массы и ушла пешим порядком в район г. Невель, попав под удар гитлеровцев. Другая часть была принята войсковыми частями сверх численности 19 770 чел. Некоторая часть разбежалась, чего греха таить.

Не являлся исключением и СЗФ. Например, 07.07.41 Старорусский РВК направил свои оставшиеся после мобилизации свободные ресурсы (578 чел.) в распоряжение штаба СЗФ напрямую без указаний штаба ПрибОВО и ГШКА (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 34, л. 12).

Всего в распоряжении СЗФ после возврата в МВО 70 тысяч осталось чуть менее 160 000 человек приписного состава из МВО. Это были «свои», приписанные ранее к соединениям и частям фронта, военнообязанные запаса. Они не попадали в категорию «маршевое пополнение», ибо до войны уже были предназначены для СЗФ. Сведений о численности дополнительных ресурсов бойцов, попавших в распоряжение командования СЗФ из местных военкоматов в полосе его действия, пока обнаружить не удалось. Ясно лишь то, что это был немалый многотысячный «привесок» к тем 160 тысячам, что были назначены из МВО (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 34, л. 92).

Вот откуда черпался личный состав во вновь создаваемые по МП-41 многочисленные войсковые части и пополнение в каждую разбитую дивизию до прибытия первых маршевых батальонов (13–18.07.41) из АрхВО и ПриВО (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 30, лл. 33, 56 и д. 34, л. 104).

Команды приписного состава поступали каждый день на приёмно-пересыльные пункты СЗФ в Новгород, Валдай, Бологое, Сольцы, Старая Русса, Луга, срочно оборудованные для их приёма. Следует понимать, что места разгрузки команд по планам перевозок и комплектования войск ПрибОВО до начала военных действий были назначены в Литве и Латвии (Вильнюс, Каунас, Паневежис, Рига), а не в Ленинградской и Калининской областях (ЦАМО РФ, ф. 140, оп. 13002, д. 8, лл. 291–293). Там же были сосредоточены и запасы для вновь прибывающих команд. Война развернулась не по нашему сценарию, поэтому пришлось срочно изыскивать новые решения и ресурсы на фоне почти полной безвозвратной потери имущества и предметов снабжения в 21 окружном складе из 32 (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 8, лл. 177–179) и во многих головных и армейских складах СЗФ. Как сказано выше, общее число почти полностью потерянных складов в СЗФ достигло 35 (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1372, д. 23, лл. 6–7). Всего же на оккупированной к 10 июля территории СССР с глубиной от 300 до 600 км от госграницы было оставлено 200 окружных складов (или 52 % от всех окружных складов НКО в приграничных округах), не считая складов головных и армейских. В Западном Особом ВО были потеряны 32 склада с горючим из 45 и все склады боеприпасов («Стратегический очерк Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», М.: Воениздат, 1961, с. 199).

В оставленных складах для поступающего в распоряжение фронтов приписного состава были заранее завезены вооружение, боеприпасы, обмундирование, снаряжение, амуниция, доставшиеся потом врагу или уничтоженные. Аналогичная ситуации на СЗФ картина имела место с приписным составом и для войск ЗапФ: эшелоны с мобилизованными с 23.06.41 десятками тысяч военнообязанных запаса Орловского и Харьковского ВО из района Гомеля были возвращены с 30.06.41 в Курск, Елец, Липецк, Воронеж, Тамбов (ЦАМО РФ, ф. 56, оп. 12236, д. 7, л. 9), в то время, как по плану развёртывания они должны были разгрузиться в Барановичской, Белостокской, Пинской, Брестской областях Белоруссии. Туда же после начала войны следовал и приписной состав дивизий Приволжского ВО, выехавших на Запад с 17–18.06.41, также возвращённый в Орловский ВО с 30.06.41. На Западе для всей этой массы людей вблизи границы, как и на СЗФ, были сосредоточены в войсковых частях, в окружных и армейских складах громадные запасы вооружения, имущества и снаряжения, потерянные в первые часы и дни войны :

а) из имущества неприкосновенных и мобилизационных запасов – 370 тысяч полных комплектов нового обмундирования, несметное количество кожаной обуви, 393 тысячи противогазов, 60 % армейских и фронтовых запасов продовольствия (свыше 22 тысяч тонн), 52 % обозно-вещевого имущества, все передовые и головные армейские и окружные склады боеприпасов (1766 вагонов), 70 % запасов ГСМ или 21,5 тысячи тонн;

б) из вооружения в частях и на складах – свыше 4368 орудий всех калибров из 6437, 1106 самолётов всех типов из 1812, танков Т-26–357 шт. из 1237, сотни тысяч винтовок всех типов из 773 445, многие тысячи пистолет-пулеметов ППД из 24 237, тысячи ручных пулеметов ДП и станковых «Максим» из 27 574, тысячи минометов всех калибров из 6610 (ЦАМО РФ, ф. 13, оп. 11624, д. 236, лл. 424–425, д. 240, лл. 7–279; «БЧС ВС СССР в период Великой Отечественной войны. Статистический сборник № 1. 22 июня 1941 г.», с. 16–17).

В считаные дни ни вооружать, ни снабжать огромную массу людей стало нечем. Поэтому в начале процесса формирования маршевых батальонов из недоехавшего до места назначения приписного состава в Директиве ГШКА № моб/1/543109 от 03.07.41 предписывалось: «Центральным довольствующим управлениям обеспечить маршевые батальоны обмундированием, снаряжением, винтовками, винтпатронами и противогазами» (там же, л. 14). Т. е. с головы до ног надлежало внепланово вновь обеспечить в пожарном порядке взамен утраченных запасов сотни тысяч солдат положенным по табелям имуществом и вооружением. На всех, естественно, собираемых с миру по нитке по складам, заводам, гарнизонам, военкоматам, тыловым частям ресурсов не хватало, поэтому часть бойцов поступала в пункты формирования маршевых батальонов в своей собственной одежде и обуви и даже босые, а выходила оттуда в значительной мере в обмундировании второй и третьей категории, бывшем в употреблении (там же, лл. 63, 69).

Для приёма поступающих людских ресурсов дополнительно к уже созданным по МП-41 с 23.06.41 армейским и фронтовым запасным полкам СЗФ, отступившим от границы (179, 188, 190, 193, 195 зсп, 9 зап. тп), прибавились ещё 4 полка, сформированных в Ленинградском ВО на базе личного состава этого округа и переданных в СЗФ с 10.07.41: 140, 143, 145, 148 зсп с базированием в Сольцы, Старая Русса, Луга, Новгород соответственно (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 34, л. 90).

автора Исаев Алексей Валерьевич

Приложение 4 Оперативная директива командующего войсками Юго-Западного фронта № 0040 от 3 июля 1941 г. на отвод войск фронта на рубеж р. Случь, Славута, Ямполь, Гржымалов, Чортков, Городенка, Снятый Серия «Г»Командующим 5, 6, 26–й и 12–й армий Копия: Начальнику Генерального штаба

Из книги Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия автора Колпакиди Александр Иванович

Разведчики из разведотдела штаба Северо-Западного фронта В тылу финской армии действовали разведывательно-диверсионные группы. К сожалению, до сих пор неизвестны подробности их ратных дел, а также судьба этих людей. Известно лишь несколько фактов.Заместитель

Из книги Германская военная мысль автора Залесский Константин Александрович

Из книги СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века автора Соколов Борис Вадимович

Критика официальной цифры безвозвратных потерь Красной Армии в Великой Отечественной войне Советский Союз и Германия понесли наибольшие потери среди всех участников Второй мировой войны. Установление величины безвозвратных потерь как вооруженных сил, так и

Из книги «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне автора Земсков Виктор Николаевич

Оценка общего размера советских потерь и потерь мирного населения СССР в Великой Отечественной войне Общие безвозвратные потери населения СССР в Великой Отечественной войне, включая избыточную смертность от естественных причин, можно вычислить, оценив численность

Из книги Цусима - знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II автора Галенин Борис Глебович

7. Особенности учёта личного состава и его потерь на Северо-Западном фронте летом 1941 г Но вернёмся к рассмотрению особенностей событий на СЗФ летом 1941 г. Мы избрали его для иллюстрации провала войскового учёта личного состава, характерного для всей Красной Армии того

Из книги Семь главных лиц войны, 1918-1945: Параллельная история автора Ферро Марк

8. Особенности учёта личного состава и его потерь в ВС СССР Цена отражения первых ударов противника летом 1941 г Почему Н. Ватутин и В. Каширский составили донесение о потерях именно так? До 4 февраля 1944 г. действовало «Наставление по учёту и отчетности в Красной Армии»,

Из книги Ленд-лиз. Дороги в Россию [Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне, 1941–1945] автора Джонс Роберт

10. Анализ потерь Северо-Западного фронта в целом за 1941 г. как пример недостоверности официальных сведений о потерях войск Вернёмся к теме учёта личного состава в войсковых частях на Северо-Западном фронте. Принимались ли командованием меры по его улучшению? Безусловно.

Из книги Техника и вооружение 2015 11 автора

12. Цусима с точки зрения вечности Черемуха мимо Прокралась, как сон. И кто-то - «Цусима!» Сказал в телефон. Скорее, скорее - Кончается срок: «Варяг» и «Кореец» Пошли на Восток… А. Ахматова. 10–12 марта 1940 года Срок наступления концаГоворят, великие поэты не сочиняют, а

Из книги автора

С точки зрения Сталина Мемуары А.А. Громыко («Памятное») представляют особый интерес: полномочный представитель, а затем посол СССР в США при президенте Рузвельте (с 1939 г.), Громыко находился рядом со Сталиным на конференциях в Тегеране (ноябрь-декабрь 1943 г.), Ялте (февраль

Из книги автора

С точки зрения Черчилля По очень большому количеству вопросов взгляд Черчилля на развитие и цели этих двухсторонних и трехсторонних встреч совпадал со взглядом советской стороны. Точки соприкосновения, как, впрочем, подозрения и упомянутые выше конфликтные зоны, были

Из книги автора

С точки зрения Рузвельта{355} Покидая Ялту, Рузвельт заметил своему советнику Адольфу Берли - одному из трех членов его «мозгового треста»: «Адольф, я не сказал, что результат хорош. Я сказал, что он - лучшее из того, чего я мог добиться»{356}.Безусловно, судилище, которое ему

Из книги автора

С точки зрения Чан Кайши Чан Кайши не был приглашен в Ялту. Однако он встретился с Рузвельтом и Черчиллем в Каире, до Тегеранской конференции. В его отсутствие в Ялте все же обсуждалась судьба Восточной Азии.И Рузвельт уступил Сталину китайские территории.Следовательно,

Из книги автора

Глава 10 Советская и американская точки зрения и «энд-лиз» (конец ленд-лиза) Сразу же после нападения нацистов Англия и США заговорили о помощи Советскому Союзу, однако делали очень мало, так как западные державы боялись, что Россия не сумеет выдержать удара Германии. Как

Из книги автора

Музей Северо-западного фронта и памятники в Старой Руссе и Парфино Старая Русса… Название этого небольшого городка в Новгородской области говорит само за себя. За свою тысячелетнюю историю Старая Русса видела многое. Но особый след в судьбе города оставила Великая

«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне Земсков Виктор Николаевич

10. Анализ потерь Северо-Западного фронта в целом за 1941 г. как пример недостоверности официальных сведений о потерях войск

Вернёмся к теме учёта личного состава в войсковых частях на Северо-Западном фронте. Принимались ли командованием меры по его улучшению? Безусловно. Приказов и Директив об этом немало. Первой ниже дана выдержка из Директивы Главупраформа № орг/8/538664 от 05.08.41 (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 1, л. 18):

«Начальнику штаба Северо-Западного фронта.

Представленные штабами фронтов донесения о численном и боевом составе на 20 июля имеют много крупных недостатков, отчего при использовании эти донесения теряют своё значение.

Основными недостатками являются: не за все части и учреждения поступили донесения; донесения армий и частей в штабе фронта, как правило, не проверяются, донесения о потерях представляются не регулярно и не соответствуют действительности (выделено автором ), а о трофеях сведений вовсе нет; кроме того, плохо учитывается личный состав частей ВВС и особенно наземных частей, а также тылы».

«Несмотря на совершенно ясное требование Устава Красной Армии об учёте личного состава, многие командиры частей и соединений фронта не понимают значения этого важнейшего дела в условиях боевых действий, преступно халатно относятся к выполнению этого требования.

Командиры подразделений, коим положено знать своих бойцов по фамилии, имени и отчеству, часто не знают, сколько у них бойцов в роте, взводе, отделении.

Учёт личного состава в штабах частей и соединений поставлен из рук вон плохо и не отражает действительности. Такое положение с учётом личного состава создаёт благоприятные условия для дезертиров, могущих незаметно уходить с поля боя и оставаться безнаказанными, а шпионам даёт возможность примазаться к нашим подразделениям и изнутри вести свою вражескую работу, могущую погубить подразделения и целую часть.

Имея такой «учёт», командование не может правильно оценить и расставить свои силы на поле боя. Без твёрдого учёта людей в части не может быть и твёрдой дисциплины».

Вняли ли подчинённые командиры Приказу № 0154? Нижеследующий документ за подписью знакомого нам начальника отдела укомплектования штаба СЗФ полковника В. Каширского от 15.11.41 свидетельствует о том, что Приказ пропущен «мимо глаз и ушей». Дополнительной особенностью приводимого ниже документа является и то, что он служит красноречивой иллюстрацией тысяч свидетельств, показывающих, что используемый нами метод анализа движения личного состава не являлся чем-то экзотичным, его сплошь и рядом применяли в вышестоящих штабах для выявления недостоверности отчётов подчинённых частей и соединений , в т. ч. применяли и в отделе укомплектования штаба СЗФ (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 241, лл. 44–48).

Подчёркиваю его суть. Совершенно неважно – по какому периоду ведётся анализ:

а) выявляются официальные сведения о численном составе на первую дату периода и на последнюю (даты отчётов соединения, части);

б) определяется количество пополнения за период;

в) определяется численность, что должна быть на последнюю дату с учётом пополнения;

г) и сравнивается с тем, сколько на самом деле было в соединении (части), например, согласно строевой записке, в соответствии с которой войсковая часть получала снабжение (по количеству едоков), на конец периода;

д) из анализа этих численностей и определяются потери.

Как раз в тему документ ниже (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 1, л. 122):

«Справка-доклад о результатах поверки частей и соединений 34 армии по вопросам организации, комплектования и учёта личного состава.

Поверкой работы 4-го отделения штаба дивизии и тщательного анализа состояния учёта личного состава, комплектования, использования подаваемого пополнения и боечисленного состава дивизии установлено:

а) на 16.10.41 в дивизии состояло – 6612 чел.;

б) за этот период времени дано пополнение – 1189 чел.;

в) прибыла рота ФОК в составе – 157 чел.;

г) на 01.11.41 должно состоять в частях дивизии – 7058 чел.;

д) на 01.11.41 фактически состоит – 5318 чел.

е) недостаёт за время с 16.10. по 01.11.41 – по сведениям о боечисленном составе – 2640 чел.

ж) фактическая же поверка убыли за этот период времени – 3400 чел., т. е. с превышением на 760 чел. против учётных данных на 01.11.41.

Это обстоятельство объясняется отсутствием точного учёта потерь в частях дивизии и в 4-м отделении штаба дивизии. Безобразным фактором следует отметить громадную цифру пропавших без вести (1667 чел. от 3400 чел.).

Наличие такого количества без вести пропавших за 16 дней операции объясняется отсутствием учёта людей в подразделениях, незнанием, куда девались люди с поля боя. Несомненно одно, что в эту категорию людей входят: неучтённые раненые и убитые, оставленные на поле боя, ушедшие с поля боя, оказавшиеся в других частях и соединениях в результате боя, сдавшиеся в плен врагу.

Приём, обработка и подача в части маршевого пополнения протекает явно неудовлетворительно. Прибывающее пополнение, как правило, не изучается и бросается в бой сразу с момента прибытия… Комплектование подразделений происходит компактными маршевыми командами путём накладки их на комплектующиеся части и подразделения без учёта степени боевой подготовленности, национального признака и политико-морального состояния. Все эти признаки на первых порах делают влитое пополнение неустойчивым и неподготовленным к ведению боя. Такой пример имел место в отношении 1000 воинов-сибиряков, брошенных в бой без предварительной подготовки и изучения…»

Из этих примеров явно следует то, что для правильного расчёта величины потерь войск в целом по РККА нужно было изучить данные по боевому и численному составу и пополнению по всем крупным и мелким объединениям, соединениям и частям РККА, поддающимся анализу, сопоставить с отчётными цифрами потерь их за те же периоды и сделать вывод: какой метод точнее отображает реальность – тот и использовать, невзирая на трудоёмкость. Не случилось.

Предлагаю читателям, чтобы в отношении огромного объединения, каким являлся Северо-Западный фронт, это случилось у нас, в этой публикации . Возьмёмся за объёмнейший подсчёт движения личного состава в каждой боевой части СЗФ в 1941 г.: в стрелковых и механизированных корпусах, стрелковых, танковых, моторизованных дивизиях, стрелковых бригадах, артбригадах ПТО и ПВО, артполках всех видов. Они будут нашим единым знаменателем при прослеживании перипетий событий на фронте за 188 суток войны. Пример СЗФ покажет нам общую для РККА картину 70-летней давности.

Это не иголка в стоге сена. Ни дивизию, ни полк не потеряешь так, как случалось в войну безвестно «терять» батальоны, дивизионы, эшелоны. Так или иначе, но сведения о боевом и численном составе корпусов, дивизий и полков отложились во многих архивных фондах и документах. Во всяком случае, известны данные о численности на начало ввода их в бой. Нет их в одном месте, отыскиваются в другом, пятом, десятом. Части боевого обеспечения и тыловые части проследить трудно ввиду частой смены, расформирования, убытия, прибытия, изъятий личного состава и т. п. А боевые части – на виду, почти как на ладони. Задача состоит лишь в том, чтобы собрать сведения о численности боевых частей и о пополнении воедино и проанализировать приход-расход людей в них. И в пример Н. Ватутину, В. Каширскому и Г. Кривошееву сделать это так, чтобы не упустить ни одной боевой единицы, не лукавя самим себе и не пропуская неудобные моменты событий.

Каждая цифра в нижеследующей таблице 10 подтверждена архивным документом, а то и двумя-тремя. За каждой её строкой и столбцом «стоят» развёрнутые сводные таблицы данных боевого и численного состава соединений и частей, ячейки которых заполнены согласно имеющимся на хранении свидетельствам. Они собраны автором за многие годы и впервые представлены вниманию читателя в этой публикации.

И картина, скажу я вам, получилась сколь занятная, столь и трагическая (прочерк означает или отсутствие данных, или убытие части из СЗФ, или расформирование):

Таблица 10

Оценка общих потерь боевых частей СЗФ за июнь – декабрь 1941 г.

Примечания:

1. Общая численность пополнения, выявленная по всем изученным автором источникам: данным отделов укомплектования и военных сообщений штабов СЗФ и армий, Управления военных сообщений РККА, Главупраформа, запасных полков СЗФ, приёмно – пересыльных пунктов СЗФ за 1941 г. – всего 341 239 чел. В этом числе прибыло пополнения из Центра (маршевые батальоны и роты), учтённого документами СЗФ (фонд 221) и Главупраформа (фонд 56), – 111 917 чел.

2. Численность убывших из состава СЗФ соединений и частей 189 572 чел. учтена при расчёте потерь по месяцам, уменьшив общую убыль фронта до 651 199 чел. Всего по месяцам убыло с частями в распоряжение других фронтов: июнь – июль – 88 747 чел., август – 37 160 чел., сентябрь – 5848 чел., октябрь 24 909 чел., ноябрь – 23 100 чел., декабрь – 9808 чел.

3. Подсчитаны сведения донесений о потерях, выявленных в ОБД «Мемориал» как по прямым реквизитам в/ч, так и по реквизитам их вышестоящих инстанций (корпус, армия, фронт). Автор допускает, что некоторую небольшую часть донесений и число учтённых судеб военнослужащих выявить не удалось.

Сведения таблицы показаны по данным следующих документов ЦАМО РФ: ф. 221, оп. 1364, дд. 1, 2, 7, 8, 19, 21, 30, 46, 47, 48, 49, 51, 52, 53, 54, 64, 70, 71, 100, 101, 102, 103, 110, 139, 141, 241, 384; ф. 16 – А, оп. 2951, д. 235; ф. 56, оп. 12236, дд. 19, 43, 44, 100.

Акцентирую внимание читателя: оценка численности общих потерь в 651 199 чел. проведена только по боевым частям СЗФ . В расчёты не вошли сведения о частях боевого обеспечения (связь, инженерные, дорожные, железнодорожные, химические части) и тыловых частях (строительные, медицинские, ветеринарные, интендантские и прочие части). Если бы была возможность исследовать и их, то, несомненно, объём потерь СЗФ за 188 суток войны был бы ещё больше. Не будет преувеличением предположить о том, что общая численность утрат личного состава СЗФ за этот период с учётом всех частей может составить свыше 700 тысяч человек.

Численность раненых и больных по отчётам начальников санитарной службы СЗФ и его армий составила за период 22 июня – 21 декабря 1941 г. 143 496 чел. (ЦАМО РФ, ф. 13, оп. 11624, д. 53, л. 120). Таким образом, безвозвратные (убито, пропало без вести, плен) и небоевые потери во фронте составили 507 703 чел. за период 22 июня – 31 декабря 1941 г. (без учёта санитарных потерь за период 21–31.12.41).

Вспомним сведения из «Книги потерь» Г. Кривошеева (с. 192): за тот же период возглавляемый им коллектив оценил общие потери СЗФ в 270 087 чел., из них 182 264 чел. – безвозвратные потери (убито, пропало без вести, плен, небоевые потери), 87 823 чел. – санитарные потери.

Наши оценки по сравнению с выкладками коллектива Г. Кривошеева расходятся:

а) по общей численности потерь СЗФ за одноимённый период – в 2,41 раза (651199: 270 087);

б) по безвозвратным потерям – в 2,78 раза (507 703: 182 264);

в) по санитарным потерям – в 1,63 раза (143 496: 87 823).

Причём разногласие по санитарным потерям идёт не с заключениями автора, а с реальным документальным отчётом Главного военно – санитарного управления РККА от 23.12.41, имеющим сводные цифры за все фронты, показанные нарастающим итогом с начала войны.

Необходимо дать ещё одно пояснение к таблице 10. Пополнение в соединения и части СЗФ определено автором по выявленным архивным документам отдела укомплектования, отдела военных сообщений штаба СЗФ, Главупраформа, Управления военных сообщений РККА. Всего удалось учесть поступление в войска СЗФ 341 239 чел., из них всего 111 917 чел. поступили централизованно по нарядам Центра в качестве маршевого пополнения с июля 1941 г., остальные были получены фронтом из «собственных» ресурсов в полосе своего действия. В случае если сохранившиеся и выявленные документы содержат не всю информацию о реальном количестве пополнения и оно на самом деле было больше, чем удалось определить в расчёте (больше 341 239 чел.), то тогда и потери войск СЗФ также будут больше на неустановленную и неучтённую в расчётах величину пополнения. Вот ведь какая петрушка!

Напомню, что у нас теперь есть 3 сопоставляемых периода боевых действий СЗФ: 22.06.41–09.07.41, 22.06.41–31.07.41 и 22.06.41–31.12.41. Результаты расчётов приведены в таблице 11:

Таблица 11

Примечание:

1. Данные расчётные, получены разницей между общими потерями и санитарными.

2. Численность санитарных потерь с начала войны по 14.07.41 из документа санитарного отдела штаба СЗФ (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 70, л. 49).

3. Численность потерь на 01.08.41 по донесению штаба СЗФ за подписью В. Каширского (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 71, лл. 121–123).

4. Численность санитарных потерь СЗФ за 22.06–21.12.41 (ЦАМО РФ, ф. 13, оп. 11624, д. 53, л. 120).

Из сравнений показателей в колонке 8, явно показывающих занижение утрат личного состава авторами «Книги потерь», можно сделать однозначный вывод: ошибка в их расчётах – систематическая, основанная на недостоверных донесениях подчинённых войсковых частей и приводящая к занижению численности утрат военнослужащих . Автор статьи, констатировав и ранее по тексту, и сейчас общий провал войскового учёта личного состава РККА, не считает необходимым рассматривать все возможные причины занижения его потерь в упомянутом издании. Пусть они останутся известны только его авторам. Однако главное – крупная методологическая ошибка в выводах «Книги потерь» очевидна и без знания этих причин. Имеющий глаза да увидит.

Как иллюстрация – ещё одна нередкая подробность войны с нашей стороны. Представим себе дивизию, ведущую бои на каком-то участке. В первую декаду отчётного месяца она представляет донесение о потерях в штаб армии, в которую входит составной частью. Фронтовое руководство во второй декаде передаёт эту дивизию в другую армию, на другое направление. В течение второй декады дивизия так же, на том же участке несёт потери и лишь к концу её передислоцируется на новое место. Донесение о потерях за третью декаду представляется в штаб новой армии. Донесение же о потерях за вторую декаду не представляется никому: из первой армии дивизия уже ушла, во вторую ещё не пришла, вернее, данные о потерях за вторую декаду новую армию не интересуют. Никому в штабах не хочется завышать свою отчётность о потерях за счёт потерь «чужой» дивизии – как в предыдущей армии, так и в новой. Данные «повисают в воздухе» и чаще всего нигде не учитываются – ежедневная смена обстановки мешает этому. В качестве примера можно привести Волховский фронт: 46 сд в феврале, а 376 сд в январе 1942 г. во время проведения Любанской операции при передаче 46 сд из 52 А в 2 Уд. А, 376 сд из 59 А в 4 А. Общее количество неучтённых безвозвратных потерь только в этих двух дивизиях составило 3472 человека. Вот они, дырки учётные! Сколько же их накопилось за войну по всем частям и фронтам?

И ведь порядок расчёта на основании данных БЧС и пополнения простейший, но он так и не был узаконен в Приказах и Наставлениях, хотя вовсю использовался в войсках (см. выше архивный пример по 245 сд СЗФ). Допустим:

пополнение за месяц – 2000 чел.

расчётные потери: (8000 + 2000) – 4000 = 6000 чел.

потери в отчётах, как правило, не свыше – 3000–4000 чел.

Занижение на 2000–3000 чел. Выявить его несложно.

Как сказано ранее, ОБД «Мемориал» – удивительный по объёму и качеству массив сведений. Благодаря усилиям МО РФ после создания ОБД многие тысячи наших сограждан уже нашли сгинувших на войне родственников. Помимо поисковой составляющей ОБД позволяет проводить и статистические анализы. Напомню, всего в ОБД на 28.01.2009 насчитывалось 9 078 395 именных записей о погибших по донесениям войск и 8 109 860 записей из уточняющих донесений военкоматов о призванных ими, но не вернувшихся и разыскиваемых родственниками воинах, а также аналогичные сведения других инстанций. В комментарии к настоящей статье (см. «Военная археология», 2011 г., № 3, с. 22) ответственный редактор «Книги потерь», начальник Управления МО РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества А. Кирилин, оппонируя автору статьи, задал вопрос: чем отличаются именные записи в ОБД из донесений войсковых частей (9 078 395) от уточняющих записей (8 109 860) – и сам себе ответил:

«Отвечу – ничем. Это одни и те же люди. Конечно, на то и уточняющие данные, чтобы что-то уточнить, но это не принципиально новый массив данных».

Те же? Обратимся к сведениям таблицы 10. В колонках 10 и 11 приведены данные о наличии в ОБД именных донесений войск о потерях перечисленных в таблице соединений и частей. Из них ясно видно, что, к примеру, 23 сд, потерявшая за полгода войны не менее 30 402 чел., отчиталась именными списками за тот же период всего на 985 чел. 183 сд потеряла 25 087 чел., а отчиталась списками за утрату 334. 128 сд только в составе СЗФ за полтора месяца войны недосчиталась 23 919 чел., а именной отчёт представила всего за четверых за 3 месяца. Войска СЗФ в сумме за вычетом санитарных потерь утратили 507 703 чел., за которых фронт и его подчинённые войсковые части обязаны были отчитаться именными списками. Однако отчитались на самом деле всего за 26 333 чел., или в 19,3 раза меньше, чем надлежало . Т. е. войсковой именной учёт потерь на СЗФ полностью провалился. Бремя учёта утраченных во фронте воинов взяли на себя в лучшем случае военкоматы в послевоенных именных донесениях, которые ныне названы уточняющими, а не войсковые части. Не войсковые части что-то уточнили, а военкоматы и прочие инстанции создали новый уникальный послевоенный массив именных сведений, который авторы «Книги потерь» полностью проигнорировали (см. указ. соч., с. 51) и не включили в баланс расчёта потерь. Эти уточняющие донесения в ОБД восполняют пробелы в войсковом именном учёте. И это принципиально отличный от войскового учёта массив , практически не повторяющий его данные.

В качестве дополнительного свидетельства об этом необходимо привести в таблице 12 данные следующего документа Главупраформа (ЦАМО РФ, ф. 56, оп. 12234, д. 185, л. 1):

Таблица 12

Справка о количестве учтённых персональных потерь на 15.04.43 (убитые, умершие от ран и пропавшие без вести)

Примечание: сведения в колонках даны нарастающим итогом.

Т.е. за весь период боевых действий в 1941 г. вся Красная Армия сумела учесть списками потерь войскового учёта всего 233 087 чел. Известно, что не менее 3,35 млн человек в 1941 г. мы потеряли только пленными, которые должны были быть учтены войсками и количественно, и поимённо – хотя бы как пропавшие без вести. Но войска о них «забыли». Эти миллионы воинов оказались учтены поимённо как пропавшие без вести лишь военкоматами в сведениях, отнесённых к уточняющим и ставших самостоятельным массивом данных, а количественно – лишь благодаря данным… бывшего противника (Штрайт К. «Они нам не товарищи…»: Вермахт и советские военнопленные в 1941–1945 гг.», М.: «Русская панорама», 2009, с. 143). Но не благодаря учёту потерь в Красной Армии, которая их в отчётности «пропустила». Нигде в отчётности РККА вы не увидите сводных цифр попавших в плен советских военнослужащих, чтобы они хоть как-то коррелировались с сводными немецкими данными – 5,7 млн советских военнопленных (там же, с. 8). Ни в одном звене отчётности – от отдельного полка, бригады, дивизии до РККА в целом никто не найдёт сопоставимых цифр потерь пленными, присутствующими в советской и немецкой отчётности на одноимённых участках фронта . Наши данные о попавших в плен всегда многократно занижены. Исключение составляют лишь те единичные случаи, когда попадание или добровольную сдачу в плен части личного состава невозможно было скрыть от вышестоящей инстанции. За весь период войны советские командиры отчитались в вышестоящие инстанции о попадании в плен своих подчиненных всего в 36 200 чел. («Людские потери СССР в период Второй мировой войны. Сборник статей», СПб: Рус. – Балт. информцентр БЛИЦ, 1995, с. 78). Сравните с данными противника – 5,7 млн чел. из ВС СССР, попавших в плен, или в 157,5 раза больше, нежели сумело учесть военное ведомство СССР.

А на самом деле, забегая вперёд, нельзя не сказать здесь о том, что теперь со всем основанием можно и должно сомневаться и в общей численности наших потерь военнопленными, в т. ч. по цифрам, приведённым немцами. Общая численность попавших в плен военнослужащих Вооружённых сил СССР существенно больше, нежели приводимые немецкими специалистами данные о 5,7 млн чел. Констатация увеличения этой цифры была невыгодна ни бывшей советской стороне, ни бывшему противнику, ибо свидетельствует как о невысокой степени стойкости огромных масс наших войск, так и дополнительно о крайне бесчеловечном отношении немцев к попавшим в их плен красноармейцам. Не будет лишним сказать здесь и о том, что краснофлотцев, воевавших на суше и названных «чёрной смертью», уже с 1941 г. противник сразу же старался уничтожать при пленении. Общая численность наших пленных могла составить до 7,45 млн чел . Не надо пугаться этой цифры. О методике её определения будет подробно сказано в главе 14 при рассмотрении пленения и гибели в неволе военнослужащих нашей армии.

Подчеркну, что пять массивов ОБД (9 078 395 именных записей о погибших по донесениям войск, 8 109 860 записей из уточняющих донесений, 1 203 654 записи по умершим в лечебных учреждениях, 454 107 записи по потерям ВМФ, 1 401 605 записей по потерям офицеров) – не просто цифры, это миллионы имён. Возможные повторы (около 15 %) по двум основным массивам данных (9 078 395 и 8 109 860) мы отсеяли выше и получили около 7,7 млн уникальных имён в войсковом учёте потерь РККА (без лечебных учреждений, ВМФ, НКВД) и около 7 млн уникальных имён в уточняющих донесениях. Довольно высокий процент, отданный «на повторы» в обоих массивах, скрадывает общую численность возможных потерь, и, вполне возможно, в реальности численность повторов много меньше, а численность уникально учтённых потерь больше. Это следует из объёмов картотек учёта потерь личного состава в архивах МО РФ – 16 476 559 уникальных персоналий, о которых было сказано ранее.

Коллектив Г. Кривошеева в «Книге потерь» (с. 51) пренебрёг учётом численности массива уточняющих данных в балансе потерь, а данные поимённого учёта потерь в картотеках отверг как недостоверные. Т. е. два важнейших пласта сведений совершенно необоснованно исключены из анализа.

Цифры таблиц 10 и 11 в разрезе одного, не самого малого, Северо-Западного фронта, а также таблица 12 иллюстрируют методологическую ошибку коллектива Г. Кривошеева, а также являются лаконичным ответом на комментарий А. Кирилина к статье и полностью дезавуируют его слова. Нельзя было отбрасывать из расчёта баланса потерь численность уточняющих потери сведений, равно как нельзя было отвергать сведения поимённого учёта потерь военнослужащих!!! Это самостоятельные взаимодополняющие массивы, которые необходимо было использовать в расчётах.

Уважаемые товарищи генералы! Всё предельно просто и рутинно: воин гибнет или пропадает, войсковая часть не сообщает о его судьбе, но от него перестают поступать письма или деньги по аттестату командира; если долгое время нет сведений о судьбе воина, родственники начинают хлопотать в военкомате о выяснении его судьбы и рано или поздно, но добиваются от государства хотя бы расплывчатого ответа «пропал без вести», реализованного в извещении Управления по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава военного ведомства или в сообщении Главного управления кадров. Основанием для этого, как правило, становится прекращение связи с воином, чего в течение двух лет было вполне достаточно для признания воина пропавшим без вести. Для этого военкомат прежде всего как во время войны, так и после неё посылал донесение по принадлежности о прекращении связи с воином и получал из Управлений после проверки всех имеющихся сведений уведомление (извещение), на основании которого выписывал родственникам дубликат. С ним уже родственники могли оформлять пенсию по потере кормильца. Это стандартный путь движения и сложения в массив громадного дополнительного объёма уточняющих сведений, который сейчас насчитывает 8 109 860 записей в ОБД и который Вы отвергли. Лично у меня в нём и более нигде учтён пропавший дед, как и деды миллионов других наших сограждан.

Соответственно, если мы имеем очевидный факт занижения объёма потерь военнослужащих по результатам боёв одного отдельно взятого Северо-Западного фронта, то и доверия к остальным выкладкам «Книги потерь» по другим фронтам и операциям нет нисколько. Методологическая ошибка коллектива авторов привела к выявлению ими недостоверной численности общих потерь военнослужащих по войсковому учёту в 11 444 100 чел., в т. ч. безвозвратных после вычета вернувшихся из плена и повторно призванных – 8 668 400 чел. Реальные безвозвратные потери как минимум в 2 раза больше .

Из книги Неизвестный 1941 [Остановленный блицкриг] автора Исаев Алексей Валерьевич

Приложение 3. Боевой состав Западного фронта на 22 июня 1941 г. Объединения Стрелковые, воздушно-десантные войска и кавалерия Артиллерия Бронетанковые и механизированные войска 3 армия 4 ск (27, 56, 85 сд), 68 УР 7 птабр, 152, 444 кап, 16 озад 11 мк (29, 33 тд, 204 мд, 16 мцп) 4 армия 28 ск (6, 49, 42, 75

Из книги Битва за Донбасс [Миус-фронт, 1941–1943] автора Жирохов Михаил Александрович

Приложение 6. Ведомость наличия боевых и вспомогательных машин в АБТ войсках Западного фронта по состоянию на 1 августа 1941 г. КВ Т-34 БТ-5/7 Т-26 ХТ Т-37/38,40 БА-10 БА-20 Упр. 5 МК - - - - - - 14 - 13 тд - - 21 18 2 - 29 - 17 тд 1 3 36 12 6 - 9 - 109 мсд - - 5 - - - 3 3 14 тд 1 - 4 1 - - 5 1 18 тд - - 6 - 3 - 3 - 101 тд 7 - 19 106 - - 4 12 48

Из книги От Дубно до Ростова автора Исаев Алексей Валерьевич

Февральское наступление войск Юго-Западного фронта Советским командованием основная роль в наступательной Донбасской операции отводилась Юго-Западному фронту (командующий генерал армии Н. Ф. Ватутин, член военного совета генерал-лейтенант А. С. Желтов, начальник

Из книги Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия автора Колпакиди Александр Иванович

Приложение 4 Оперативная директива командующего войсками Юго-Западного фронта № 0040 от 3 июля 1941 г. на отвод войск фронта на рубеж р. Случь, Славута, Ямполь, Гржымалов, Чортков, Городенка, Снятый Серия «Г»Командующим 5, 6, 26–й и 12–й армий Копия: Начальнику Генерального штаба

Из книги Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942 автора Михеенков Сергей Егорович

Приложение 6. Боевое донесение главнокомандующего войсками Юго-Западного направления от 18 июля 1941 г. в Ставку верховного Командования о прорыве противника на стыке Юго-Западного и Южного фронтов и необходимости отвода войск 6–й и 12–й армий на другие рубежи

Из книги «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне автора Земсков Виктор Николаевич

Приложение 8 Директива командующего войсками Южного фронта № 0014610 п от 20 сентября 1941 г. на переход левого крыла войск фронта в наступление с задачей разгрома мелитопольской группировки противника Серия ГДИРЕКТИВА № 00146/ОП ШТАБ ЮЖНОГО ФРОНТА ПО-КРОВСКОЕ. 20.9.41 15.00Карта 500

Из книги Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию автора Грицкевич Анатолий Петрович

Разведчики из разведотдела штаба Северо-Западного фронта В тылу финской армии действовали разведывательно-диверсионные группы. К сожалению, до сих пор неизвестны подробности их ратных дел, а также судьба этих людей. Известно лишь несколько фактов.Заместитель

Из книги Техника и вооружение 2015 11 автора

№3 Директива командующего войсками Западного фронта командующим 43, 49, 50 и 10-й армиями, командиру 1-го гвардейского кавалерийского корпуса от 14 января 1942 г. о задачах войск левого крыла фронта по разгрому Кондровско-Юхновской и Можайско-Гжатско-Вяземской группировок

Из книги автора

№4 Доклад командующего войсками Западного фронта Верховному главнокомандующему о ходе наступления войск фронта за 15 января 1942 г. ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ И.В.Докладываю обстановку на фронте за истекший день 15.1.42 г.:1. 1-я и 20-я армии, расширив прорыв обороны противника до 15 км по

Из книги автора

№6 Донесение командующего войсками Западного фронта Верховному главнокомандующему от 29 января 1942 г. о потерях войск фронта в ходе контрнаступления и необходимости их пополнения для решения наступательных задач Москват. СТАЛИНУЗа декабрь и 15 дней января Западный фронт

Из книги автора

5. Иллюстрация недостоверности официальной точки зрения Оценка возможных потерь Северо-Западного фронта летом 1941 г Есть пятый способ показать ошибочность методики расчётов авторского коллектива «Книги потерь», и он, на наш взгляд, несмотря на логичность и прозрачность

Из книги автора

7. Особенности учёта личного состава и его потерь на Северо-Западном фронте летом 1941 г Но вернёмся к рассмотрению особенностей событий на СЗФ летом 1941 г. Мы избрали его для иллюстрации провала войскового учёта личного состава, характерного для всей Красной Армии того

Из книги автора

11. Анализ сведений переписей населения 1939 и 1959 гг Сказанное выше подтверждается статистическими данными СССР. Согласно сведениям Всесоюзной переписи населения СССР 1939 г., разница между мужчинами и женщинами всех возрастов в этот год составляла 7 167 315 чел. в пользу

Из книги автора

13. Анализ движения и потерь членов ВКП (б) и ВЛКСМ в 1941–1945 гг Определение общей численности потерь военнослужащих ВС СССР Обратимся к данным партийного и комсомольского учёта. Известно, что учёт воинов – членов ВКП (б) и ВЛКСМ был на порядок строже, чем армейский

Из книги автора

ИЮЛЬСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ ВОЙСК ЗАПАДНОГО ФРОНТА Высшее большевистское руководство в 1920 году придавало Западному фронту большое значение. Войска генерала П.П. Врангеля еще находились в Крыму и Северной Таврии. Советская власть не была установлена на Дальнем Востоке и в

Из книги автора

Музей Северо-западного фронта и памятники в Старой Руссе и Парфино Старая Русса… Название этого небольшого городка в Новгородской области говорит само за себя. За свою тысячелетнюю историю Старая Русса видела многое. Но особый след в судьбе города оставила Великая

8-я армия

12-й мехкорпус - 23-я и 28-я тд, 202-я мд;

3-й мехкорпус - 2-я и 5-я тд, 84-я мд;

10-й стрелковый корпус - 10-я и 11-я сд;

11-й стрелковый корпус - 48-я и 125-я сд;

Управление 65-го стрелкового корпуса;

22-я стрелковая дивизия НКВД.

11-я армия

1-й мехкорпус - 3-я тд, 163-я мд, 5-й мцп;

16-й стрелковый корпус - 5-я, 33-я и 188-я сд;

Таким образом, командующий фронтом предлагал срочно начать переброску в район Пскова и Острова 22-го Латвийского и 24-го Эстонского территориальных корпусов, еще не введенных в бой из-за их ненадежности. Здесь же должны были занимать оборону по линии старых укрепрайонов передаваемые фронту 1-й механизированный и 41-й стрелковые корпуса. Под их прикрытием предполагалось развернуть войска, отводимые с линии Двины. Одновременно Кузнецов предлагал начать эвакуацию Моонзундских островов и отвод войск 8-й армии от Риги на новый рубеж обороны по южной границе Эстонии.

«Вами приказ Ставки 0096 не понят. Сложившаяся обстановка требует в течение ближайших трех-четырех дней задержать противника на рубеже Зап. Двины. Ставка требует выполнения приказа 0096. Примите все меры, не допустить распространения противника на северном берегу Зап. Двины. Используйте всю авиацию для систематической бомбежки днем и ночью переправ и переправляющихся частей противника. Об исполнении донести».

Как мы видим, отход войск фронта с рубежа Западной Двины вовсе не воспрещался - но он должен был проходить более организованно, с одновременным удержанием силами прикрытия оборонительного рубежа по реке. Ведь не секрет, что именно отступление является самым сложным видом боевых действий, где важно сохранить как управляемость войск, так и моральное состояние бойцов и командиров. Пока танковые и моторизованные дивизии противника сковывались контрударами под Двинском и Крустпилсом, у Северо-Западного фронта оставалось время создать новую линию обороны на рубеже старых укрепрайонов и по линиям рек Великая и Череха.

Однако имелась и другая причина, по которой отступать от Двины было нельзя. На южном берегу реки еще оставалось большое количество разрозненных советских частей, беспорядочно отступавших к реке. Они не имели никакой связи с командованием, и, судя по всему, Кузнецов просто числил их уже погибшими - так еще в донесении Народному комиссару обороны от 28 июня он сообщал: «2-я танковая дивизия, видимо, погибла. 11-я армия как соединение не существует. Положения 5, 33, 188, 128, 23 и 126-й стрелковых дивизий, 5-й танковой дивизии и 84-й моторизованной дивизии не знаю» . А тем временем все эти войска отходили к Двине, стремясь переправиться через неё; оставить линию реки означало обречь их на гибель.

Да и ситуация на фронте не была столь катастрофичной, как представлялось штабу Кузнецова. Помимо Двинска, противнику так и не удалось нигде захватить исправных мостов через Двину. Правда, 28–29 июня немцам удалось переправиться через нее еще в трех местах, но на большей части фронта такие попытки были отбиты. Заметим, что в конце сентября и начале октября 1943 г. вышедшие к Днепру советские войска захватили до десятка плацдармов только в полосе 1-го и 2-го Украинского фронтов, однако «вскрыть» удалось только три из них - один в октябре и два в ноябре.

Дальше всего немцы продвинулись с плацдарма у Ливаны - как мы видели выше, 30 июля оборонявшиеся здесь части группы Гурьева отошли к озеру Лубана. Однако фактически войска 6-й танковой дивизии не продвинулись на такую глубину, к вечеру она достигла лишь села Рудзеты в 20 км от реки. Дивизия наступала практически параллельно шоссе Двинск - Псков в 30 км западнее него. 1 июля передовые отряды дивизии прошли еще 25 км и вышли к Варакляны (10 км западнее Виляны).

Против образовавшихся по обе стороны от Екабпилса плацдармов были развернуты силы 11-го стрелкового корпуса (48-я и 125-я стрелковые дивизии) и 12-го механизированного корпуса. 30 июня его 28-я танковая дивизия с 10-м мотоциклетным полком занимала оборону на участке от Коакнесе до Плявинаса, 202-я мотострелковая дивизия - между Плявинасам и Крустпилсом. 23-я танковая дивизия сосредоточилась в районе Эргли (30 км севернее Плявинаса) с задачей подготовить контратаку на Плявинас .

В течение ночи на 30 июня противник восемь раз пытался переправиться через реку, но все его попытки были отбиты. В 18 часов штабом корпуса в район Лыеградэ (в сторону Крустилса) была выслана разведывательная группа в составе трех танков и взвода мотопехоты с задачей разведать переправу противника через реку Айвиэксте.

К этому моменту в мехкорпусе имелось около 9 тысяч человек личного состава, 50 танков и 47 орудий . Как мы увидим ниже, в 11-м стрелковом корпусе на 4 июня, то есть после тяжелого отступления, все еще оставалось 8769 человек - то есть на 1-е число корпус насчитывал как минимум 10–12 тысяч. Сюда же от Гулбене была выдвинута 181-я дивизия 24-го Латвийского территориального корпуса. Из-за отсутствия штаба 12-го мехкорпуса его войска были подчинены штабу 65-го стрелкового корпуса, не имевшему собственных войск. Даже если имевшихся здесь сил и не хватало для того, чтобы сбросить в реку успевшие переправиться части трех немецких дивизий, то для блокады плацдармов их было вполне достаточно.

Утром 30 апреля противнику удалось захватить мосты в Риге - но через несколько часов они были отбиты контратакой частей 10-го стрелкового корпуса 8-й армии и взорваны лишь поздно вечером, после переправы остатков 90-й стрелковой дивизии и других наших войск с южного берега.

К 30 июня советские войска в основном продолжали удерживать оборону по правому берегу Западной Двины. Ни один из новых плацдармов не давал противнику возможности быстро сосредоточить войска и перейти в наступление - даже часть тылов 41 - го моторизованного корпуса Рейнгарда позднее пришлось переправлять через мосты в Двинске. На 1 июня был намечен контрудар против Крустпилса силами 202-й моторизованной и 181-й стрелковой дивизий.

Манштейн, согласно его послевоенным утверждениям, рвался вперед - но командование группы армий сочло за лучшее придержать 56-й мотокорпус до тех пор, пока Рейнгард не сможет начать наступление с плацдармов у Крустпилса.

Вот в такой ситуации в 20:45 30 июня командование Северо-Западного фронта, ещё не успев получить запрещающей директивы Жукова, отдало подчиненным ему соединениям приказ на отход с линии Западной Двины.

Первое. Противник продолжает наступление на крустпилс-псковском и двинско-псковском направлениях. Крупные колонны мотомеханизированных войск и пехоты обнаружены в движении из района Каунас на направлениях: Паневежис, Екабпилс; Утена, Даугавпилс. Противник, по-видимому, стремится разорвать фронт на стыке 8-й и 27-й армии и не допустить отхода 8-й армии на восток с одновременным захватом укрепленных районов до отхода наших войск.

Второе. Задачи войск Северо-Западного фронта: не допустить прорыва занимаемого фронта со стороны Крустпилс и Даугавпилс на северо-восток, прочно закрепить и удерживать всеми силами Псковский, Островский и Себежский укрепленные районы и не дать противнику возможности прорваться на северо-восток и восток.

Третье. 8-й армии в ночь с 30.6. на 1.7.41 г. начать отход на укрепленный рубеж. Промежуточные рубежи:

а) к исходу 1.7.41 г. - Цесис. оз. Алауксто, Мадона, Бузаны, юго-западный берег оз. Лубана;

б) к исходу 2.7.41 г. - Дзени, Гулбенэ, Яунканчи (северный берег оз. Лубана).

В дальнейшем совершать отход на Псковский и Островский укрепленные районы.

Включить в свой состав части 12-го механизированного корпуса в районе Мадона. При отходе основную группировку иметь на своем левом фланге, обратив особое внимание на связь с соседом слева.

Граница слева - Екабпилс, (иск.) оз. Лубана, (иск.) Остров.

Четвертое. 27-й армии продолжить упорно удерживать противника на занимаемом рубеже. Отход на укрепленный рубеж начать только с началом отхода 8-й армии с рубежа Дзени, Гулбенэ, Яунканчи. К исходу 1.7.41 г. войти в связь с 8-й армией о районе оз. Лубана.

Граница слева - Краслава, Дагда, (иск.) Опочка.

Пятое. 41-му стрелковому корпусу сосредоточиться и 1.7.41 г. занять для обороны Псков, Остров, Выставка, продолжая неослабно улучшать укрепления, строить укрепленные районы, ПТП и полевые позиции. Задача - не допустить противника через укрепленные районы на восток и северо-восток. По занятии укрепленных районов войти в подчинение командующего 8-й армией.

Шестое. 24-му стрелковому корпусу (11-я, 181-я и 183-я стрелковые дивизии) в ночь на 1.7.41 г. начать движение в район (иск.) Остров, (иск.) Опочка, Новоржев, где пополниться, реорганизоваться и занять для обороны полосу (иск.) Остров, Опочка… По сосредоточении и занятии полосы обороны поступить в распоряжение командующего 27-й армией.

Седьмое. 1-му механизированному корпусу, прибывающему из Ленинградского военного округа, сосредоточиться в районе Подложье (40 км северо-восточнее Псков), (иск.) Порхов, Боровичи (20 км севернее Порхов). Задача - дополнительно.

Восьмое. Командиру 22-го стрелкового корпуса к исходу 1.7.41 г. выйти на фронт Подсевы, Горки, (иск.) Порхов. Части корпуса изготовить для упорной обороны фронтом на юго-запад и на юг. Подготовить проходы в полосе своей обороны для 1-го механизированного корпуса в направлении Опочка…

Точное время отмены этого приказа неизвестно - по некоторым данным, в штабы армий оно поступило только утром 2 июня. Во всяком случае, в 7 часов утра 1 июня войска 11-го стрелкового корпуса 8-й армии, занимавшие оборону против немецкого плацдарма у Плявинаса, начали отход на север. Части 48-й стрелковой дивизии отходили в направлении на Снытери, мыза Дукури, мыза Скуене, Круста-Крогс, 125-й дивизии - на Мадлиена, мыза Ранциэми, мыза Рамули, река Амата. К этому моменту в 125-й дивизии, по докладу ее командира, оставалось около 700 штыков .

Командование 12-го мехкорпуса об этом в известность поставлено не было - видимо, командование 11-го стрелкового корпуса и его дивизий решило, что раз приказ об отходе получили все, то предупреждать об этом соседа нет необходимости. В результате противник нанес удар во фланг 202-й моторизованной дивизии, оборонявшейся левее на рубеже Крустпилс, Плявинас.

Находившаяся у Плявинаса 28-я танковая дивизия также оказалась под угрозой обхода после того, как наступавший с направления Крустпилса противник силами около пехотного полка с артиллерией переправился через реку Айвиэксте. Попытка отбросить немцев за Айвиэксте не увенчалась успехом; вдобавок около полудня был получен приказ командующего 8-й армией на отход в направлении Мадона.

В итоге вечером 1 июня соединения 12-го мехкорпуса, до этого успешно отбивавшие все попытки противника форсировать реку, также были вынуждены начать отход, прикрывая его контратаками 23-й танковой дивизии.

Уже днём 1 июня в войска пошли контрприказы. 8-й армии предписывалось атаковать во фланг войска противника, распространяющиеся с плацдарма у Крустпилса и уже достигшие Мадона. 27-й армии предписывалось занять прочную оборону и не допустить «вскрытия» немецкого плацдарма у Двинска. В 17:10 командиру 181-й стрелковой дивизии был отдан приказ - оставить в районе Мадона один стрелковый полк с дивизионом артиллерии и двумя противотанковыми батареями, передав его в подчинение командира 202-й моторизованной дивизии, а остальными частями форсированным марше двигаться к Острову.

На следующий день эти приказы были подтверждены новым распоряжением.

«Первое. Противник переправился на северный берег р. Зап. Двина силой до одной пехотной дивизии с танками в районе Двинск и невыясненной численности моторизованной пехоты с танками в районах Якобш-тадт и Фридрихштадт, имея целью разъединить Северо-Западный фронт на направлении Мадона.

Второе. Армии Северо-Западного фронта в течение 2 и 3.7.41 г. уничтожают части противника, прорвавшиеся к северу от р. Зап. Двина, выходят на всем фронте на р. Зап. Двина и прочно удерживают этот рубеж…

Четвертое. 8-й армий с 181-й стрелковой дивизией, удерживая занимаемый фронт по р. Зап. Двина, своими силами с утра 2.7.41 г. уничтожить противника, переправившегося в районе Фридрихштадт, и не допустить распространения его к северу и к северо-востоку, для чего иметь в районе Мадона сильный резерв в составе 181-й стрелковой дивизии и 12-го механизированного корпуса.

В дальнейшем уничтожить якобштадтскую группу и на всем фронте выйти на р. Зап. Двина и прочно оборонять ее.

Граница слева - Екабпилс, Остров.

Пятое. 27-й армии с 163-й моторизованной дивизией во взаимодействии с 12-й стрелковой дивизией 22-й армии, сковывая противника в центре вдоль шоссе Резекне - Даугавпилс, нанести удары флангами армии, охватить район Даугавпилс с запада и востока, окружить и уничтожить противника в районе Даугавпилс и северо-восточнее» .

Но потеря как минимум двух дней сделала этот приказ невыполнимым. «Order - counterorder - disorder». Несмотря на то что ниже Плявинаса правый берег реки все еще целиком находилась в наших руках, сражение за Двину было уже проиграно.

Командующий 4-й танковой группой Э. Гепнер планировал начать общее наступление на рассвете 2 июля. Фактически оно началось на сутки раньше запланированного. Утром 1 июля 1-я танковая и 36-я моторизованная дивизии 41-го моторизованного корпуса начали продвижение вслед за отходящими войсками 11-го стрелкового и 12-го механизированных корпусов. Одновременно части 10-го стрелкового корпуса 8-й армии оставили Ригу.

А вот 6-я танковая дивизия и 56-й моторизованный корпус не смогли начать наступление даже 2 июля. Раус объясняет это очень глухо: плохим состоянием дорог южнее озера Лубана и начавшимся проливным дождем. Судя по всему, дивизия испытывала недостаток тяжелой техники, которую все еще не удалось переправить через Двину. К вечеру дивизия лишь достигла рубежа Зоблева, Биржи. Перед ее фронтом сопротивления советских войск практически не было, но с востока ее фланг постоянно подвергался атакам остатков 10-й воздушно-десантной бригады.

Манштейн в соответствующем месте своих мемуаров становится очень многословен, но тоже весьма неконкретен.

«Наконец 2 июля мы смогли вновь выступить после того, как в корпус прибыло третье механизированное соединение - дивизия СС “Мертвая голова”, а слева от нас 41-й танковый корпус перешел Двину у Якобштадта…

Однако после внезапного рейда на Двинск прошло уже 6 дней. Противник имел возможность преодолеть тот шок, который он получил при появлении немецких войск на восточном берегу Двины…

Удастся ли ещё раз в такой же степени упредить противника, было, по крайней мере, сомнительно… Это было бы возможно лишь в том случае, если бы танковой группе удалось направить все силы на выполнение одной задачи. Как раз этого, как будет показано, не произошло, хотя противник и не имел достаточно сил, чтобы остановить продвижение танковой группы» .

В любом случае прорвать оборону 27-й армии Манштейну удалось далеко не сразу. Ещё утром 1 июня командующий 27-й армией Н. Э. Берзарин (будущий комендант Берлина) получил от командования фронтом приказ (отдан в 4:55) - любой ценой продержаться на занимаемых рубежах до 5 июля. С этой целью в распоряжение армии передавалась 163-я моторизованная дивизия 1-го механизированного корпуса, перебрасываемого из состава Северного фронта. Дивизия выдвигалась в район Яунлатгалэ, Карсава с задачей прикрыть разрыв между 8-й и 27-й армиями и организовать противотанковую оборону по восточному берегу рек Педедзе и Айвиэксте на фронте от станции Сита до озера Лубана, на вероятном пути движения танков противника . Таким образом, даже не имея данных от разведки, советское командование правильно определило маршрут 1-й и 6-й немецких танковых дивизий.

К вечеру 1 июля передовые отряды 1-й танковой дивизии уже достигли Мадона в 50 км от Двины. Приказом Кузнецова фронтом сюда была срочно направлен один из полков 181-й дивизии 24-го стрелкового корпуса. Усиленный дивизионом артиллерии и двумя батареями противотанковой обороны, полк должен был войти в подчинение командира 202-й моторизованной дивизии с задачей не допустить прорыва противника от Крустпилса на Мадона и далее на северо-восток. Остальным частям дивизии предписывалось форсированным маршем двигаться в район Острова, где занять оборону . Одновременно другим приказом 8-й армии предписывалось «удерживая фронт Рига, Екабпилс, своими силами ликвидировать прорвавшиеся части противника у Фридрихштадт, обеспечивая свой левый фланг в направлении Мадона от удара противника и не допуская его распространения в северном и северо-западном направлениях… быть готовой коротким сильным ударом из района ст. Луксты в направлении Плявинас ликвидировать во взаимодействии с 27-й армией прорвавшиеся части противника с направления Екабпилс на Мадона» .

Для контратаки в сторону Мадона предлагалось использовать остатки 12-го механизированного корпуса, сосредоточенные в районе станции Луксты; на этот момент в корпусе оставалось всего 35 танков .

В 0:25 минут 2 июля в районе штаба 12-го механизированного корпуса был сброшен вымпел с приказом командования армии - прекратить отход и восстановить положение по правому берегу Западной Двины. То есть другой связи с корпусом у штаба армии на этот момент не было. Попытавшись выполнить этот приказ, командование корпуса в 2:50 распорядилось 28-й танковой дивизии к 7 часам занять прежний рубеж по берегу Западной Двины в районе Коакнесе, Плявинас, 202-й мотострелковой дивизии удерживать занимаемый рубеж Мадона, Мейраны, а 23-й танковой дивизии из района Медзула, Лыэзере атаковать части противника на северном берегу Айвиэкстэ в районе Лыеградэ. К 14 часам 2 июля части корпуса даже смогли занять исходное положение для атаки - однако атака так и не состоялась, поскольку 181-я и 48-я стрелковые дивизии, не получив приказа о прекращении отхода, уже отошли на северо-восток.

Уже при отходе в районе Гулбене авангард 645-го мотострелкового полка 202-й моторизованной дивизии атаковал вражеский моторизованный отряд, захватив две исправные легковые автомашины и 7 мотоциклов. В одной из машин были захвачены документы 8-й танковой дивизии 56-го моторизованного корпуса (?!), а также выписка из пресловутой директивы от 13 мая «Об особой подсудности в зоне “Барбаросса”» - той самой, которую Манштейн якобы отказался отправлять в войска…

Тем временем 27-й армии угрожал обход из района Мадона, поэтому вечером 1 июля Н. Э. Берзарин отдал своим войскам приказ отходить на новый рубеж - от озера Лубана до озера Резна, загибая к востоку свой правый фланг. Несмотря на многократное превосходство противника, отступление 27-й армии проводилось планомерно. К 17 часам 1 июля части армии, согласно оперативной сводке штаба фронта № 09/оп от 11:45 2 июля, занимали следующее положение:

«а) 10-я воздушно-десантная бригада в течение дня, ведя бои с мелкими группами противника, удерживает рубеж Гарвацайниэки, Декшорн, Прижево. Штаб - Виланы. К бригаде присоединилась 76-мм батарея 9-й артиллерийской бригады противотанковой обороны.

Потери: убито - 3 человека, ранено - 4 человека.

б) Части группы Акимова 1.7.41 г. продолжали удерживать и укреплять рубеж Гашиш, Башки, Лейтани, Биэшена. Штаб - Лубана.

в) Части группы Лелюшенко в течение дня 1.7.41 г. приводили себя в порядок на рубеже: 185-я стрелковая дивизия - Биэшена, Ковалева; 42-я танковая дивизия - (иск.) Ковалева, Колей, Унгури.

Перед фронтом группы боем установлены 46-й мотоциклетный полк и 44-й танковый батальон противника. Противник понес значительные потери. Уничтожен целиком штаб танкового батальона. Наибольшие потери понёс 280-й стрелковый полк 185-й стрелковой дивизии, потерявший много орудий» .

Одновременно в состав фронта прибывали новые корпуса, развертывающиеся на рубеже старых укреп-районов:

«а) 41-й стрелковый корпус - продолжает сосредоточиваться в районе Псков, Остров;

б) 1-й механизированный корпус в составе одной танковой дивизии и моторизованной дивизии сосредоточился в районе Псков;

в) 22-й стрелковый корпус - сосредоточивается в районе Порхов, Подсевы, Горы;

г) 24-й стрелковый корпус - сосредоточивается в районе (иск.) Остров, (иск.) Опочка, Новоржев» .

В оперативной сводке штаба фронта № 10/оп за 2 июля положение прибывающих частей выглядело следующим образом:

«а) 1-й механизированный корпус (без 1-й танковой и 163-й моторизованной дивизий) - в лесах и районе ст. Торошино, Подборовье (18–20 км северо-восточнее Псков).

б) 41-й стрелковый корпус (118,111 и 235-я стрелковые дивизии) с. 1.7.41 г. начал выгружаться на ст. Псков, ст. Черская. До 18:00 2.7.41 г. прибыло 11 эшелонов 111-й стрелковой дивизии, 13 эшелонов 118-й стрелковой дивизии и 3 эшелона на подходе и 6 эшелонов управления 41-го стрелкового корпуса. Перевозки идут с большим опозданием.

По окончании сосредоточения корпус имеет задачу оборонять участок Псков, Остров, Выставка.

в) 22-й стрелковый корпус: 180-я стрелковая дивизия сосредоточилась в районе Порхов, 182-я стрелковая дивизия с 1.7.41 г. в движении из района Петсери в Порхов.

г) 24-й стрелковый корпус: 181-я стрелковая дивизия - с 1.7.41 г. в движении из района Гулбенэ в район Остров, 183-я стрелковая дивизия - в движении из района Цесисврайон Остров» .

На этот момент в составе 1-го механизированного корпуса (3-я танковая, 163-я моторизованная дивизии и 5-й мотоциклетный полк) имелся 371 танк - 26 средних трёхбашенных Т-28,225 легких БТ и 120 огнеметных Т-26, а также 135 бронемашин . Личным составом корпус был укомплектован близко к штату, то есть имел 20–25 тысяч человек. Однако ещё ранее из корпуса были изъяты один танковый батальон, зенитный дивизион и некоторое количество автотранспорта

Ещё днём 1 июня в штаб Северо-Западного фронта поступила подписанная Г. К. Жуковым директива Ставки, в которой требовалось «провести активную операцию по ликвидации переправившегося на северный берег р. Зап. Двина противника с целью прочно закрепиться в дальнейшем на северном её берегу» . Для проведения операции разрешалось использовать 112-ю стрелковую дивизию 22-й армии Западного фронта, а также 163-ю моторизованную дивизию 1-го механизированного корпуса, прибывающего в состав Северо-Западного фронта.

Во исполнение этой директивы в 0:17 2 июля командующий фронтом отдал Н. Э. Берзарину новый приказ:

«27-й армии с 163-й моторизованной дивизией во взаимодействии с 12-й стрелковой дивизией 22-й армии, сковывая противника в центре вдоль шоссе Резекне - Даугавпилс, нанести удары флангами армии, охватить район Даугавпилс с запада и востока, окружить и уничтожить противника в районе Даугавпилс и северо-восточнее. К исходу 2.7.41 г. подвижными частями овладеть Даугавпилс и выйти нар. Зап. Двина» .

Соответствующий приказ командующего 27-й армией был направлен в войска только около 8 часов утра и поступил туда к 10 часам . Соединения фронта, удерживающие оборону, были крайне малочисленны; вряд ли они имели возможность перейти в серьезное контрнаступление. Тем более что Ставка, вопреки убеждению некоторых современных историков , этого и не требовала - вспомним, что директивой Жукова от 30 июня Кузнецову предписывалось лишь задержать противника на 3–4 дня и не допустить его распространения по северному берегу Двины.

Более того, в 2 часа ночи, еще до прибытия приказа из штаба фронта, командир 27-й армии отдал распоряжение на планомерный отход своих войск от Двинска:

«…4. 27-й армии арьергардными частями прочно удерживать противника на занимаемом рубеже и начать отход последовательно, по рубежам, только под давлением превосходящего противника, не допустив разгрома боевого порядка по частям.

5. Промежуточные оборонительные рубежи отхода: первый - оз. Лубана, р. Малта, р. Резекне до ст. Казраджи, Тискади, Малта, оз. Резна-эзерс, оз. Оша-эзерс;

второй - р. Ига до Мартузани, Стиглова, Дегл-ва, Мозули, Мироеды;

третий - Носова, Аугшпилс, Красный, Опочка.

6. Последовательность отхода: на рубеж № 1 - к исходу 2.7.41 г.; на рубеж № 2 - к исходу 3.7.41 г.; на рубеж № 3 - к исходу 4.7.41 г.

7. Группе Гурьева отходить в своей полосе, обеспечивая стык с частями 8-й армии. Район сосредоточения после отхода Маршавицы, Сошихино, переходя в подчинение Акимова.

Граница слева - Жаворонки, Аугшпилс, Башки, Дрицени, (иск.) Прейли.

8. Группе Акимова, отходя в своей полосе, прикрыть шоссе от прорыва мотомеханизированных частей на север. Район сосредоточения - Маршавицы, Сошихино.

Граница слева - (иск.) Маромохи, (иск.) Красный, Лудза, Огурецкая, Бикерниеки.

9. Группе Лелюшенко отходить в указанной полосе по рубежам; после отхода за УР сосредоточиться в районе ст. Верещагине, Высоцкое…»

Этот приказ оказался очень своевременным: в 11 часов 2 июля Манштейн сам начал наступление. Весь день соединения армии отражали атаки танков и пехоты противника в районе Виланы, Прейли и на рубеже станция Аглона, Лейтани, озеро Сивера.

В 8:09, наконец-то получив приказ штаба фронта, командующий 27-й армией боевым приказом № 014 вновь предписал войскам наступать на Двинск . По счастью, было уже поздно - к моменту навала немецкого наступления этот приказ попасть в войска не смог.

К исходу дня 2 июля армия продолжала удерживать фронт от озера Лубана через Виланы, Прижево, Прейли, станцию Аглона, Лейтани до озера Сивера. Перед фронтом армии были установлены несуществующие 226-я и 18-я пехотные дивизии, а также вполне реальная 3-я моторизованная дивизия. Кроме нее в действительности здесь действовали 8-я танковая и части 290-й и 121-й пехотных дивизий, а также моторизованной дивизии СС «Мертвая Голова». Разведывательный отряд этой дивизии численностью около 200 человек, прорвавшись по шоссе через наше охранение, двинулся на Себеж и около полудня ворвался в город Дагда. Западнее города находился командный пункт 42-й танковой дивизии и резерв 21-го механизированного корпуса - танковый и мотоциклетный батальоны. Срочно направленные к Дагде, они в коротком бою разгромили немецкий отряд; было захвачено 126 исправных мотоциклов и 34 пленных эсэсовца, в том числе два офицера.

Эсэсовцы оказались на редкость разговорчивыми - выяснилось, что за разведывательным отрядом на Дагду следует передовой отряд дивизии. Командир 42-й танковой дивизии полковник Воейков организовал засаду, в результате которой был практически полностью уничтожен разведывательный батальон «Мёртвой Головы» в составе 10 танков, 15 бронетранспортеров, 18 орудий и 200 автомашин.

Немецкие источники очень глухо упоминают об этом поражении. Манштейн сетует, что эсэсовцы, несмотря на храбрость и великолепное оснащение, не имели достаточного опыта и несли слишком высокие потери. В популярных книгах по истории войск СС и дивизии «Мертвая Голова» вскользь упоминается, что 1-й моторизованный полк «Мертвой Головы» в бою у Дагда потерял около сотни человек. Напротив, В. Гаупт пишет, что в ходе этих боёв «Мёртвая Голова» потеряла две трети своего (судя по всему, боевого) состава и была сведена в один полк.

В итоге, несмотря на значительный перевес в силах, за день боев 2 июля Манштейну удалось продвинуться всего на 7-10 км. Ни о каком прорыве советской обороны речь пока не шла.

К исходу дня в частях 27-й армии насчитывалось 3200 штыков, 95 орудий и 80–90 танков . Группа Акимова оборонялась на подступах к Резекне, в район Ре-зекне выдвигалась 163-я моторизованная дивизия 1-го мехкорпуса (529-й и 759-й мотострелковые полки), с ее участием и при поддержке левофланговой 112-й стрелковой дивизии 22-й армии командование фронта все еще намеревалось утром 3 июля нанести контрудар в направлении на Двинск.

В течение дня колонны 163-й моторизованной дивизии неоднократно подвергались налетам авиации противника. Потери оказались незначительные, но продвижение дивизии было задержано. Лишь к 20 часам передовые части дивизии достигли северной окраины Резекне. К сожалению, 25-й танковый полк дивизии (без 3-го батальона) был отправлен из Пскова по железной дороге и из-за несвоевременной подачи состава начал прибывать на станцию Резекне только к 11 часам 3 июля, когда основные силы дивизии уже втянулись в ожесточенный бой южнее города.

Наутро 3 июля положение войск фронта было следующим. Части 8-й армии занимали рубеж Сигулда, станция Луксты, Мадона. На псковском направлении остатки 12-го механизированного корпуса отходили через Мадона и восточнее нее на Гулбене, утром 3 июля они оборонялась по рубежу Сакстагала, Малта, Луни, озеро Сивера. Для прикрытия Резекне в дополнение к частям 163-й моторизованной дивизии с запада был выброшен батальон охраны штаба фронта, который отбил атаки противника и удержал район Сакстагала до утра 3 июля.

Левому флангу и центру 27-й армии пока удавалось удерживать свои позиции, но правый фланг из-за отхода 12-го мехкорпуса оказался открытым. Ещё 2 июня после ожесточенного боя в районе Виляны части 10-й воздушно-десантной бригады, понеся потери, были рассеяны мотопехотой 6-й танковой дивизии, действовавшей при поддержке роты танков. Вечером 2 июля группа Акимова под натиском танков и мотопехоты 8-й танковой дивизии отошла в район Малта (12 км юго-западнее Резекне) и с тех пор от нее не было никаких известий. Дорога на Резекне оказалась открыта.

К этому времени командование Северо-Западного фронта наконец-то оставило планы контрнаступления. Боевым распоряжением от 2:00 3 июля 27-й армии предписывалось, «сдерживая противника и уничтожая зарвавшиеся его колонны короткими контрударами, сохраняя живую силу и технику, продолжать оборону направления» . 163-ю моторизованную дивизию теперь планировалось использовать для контрудара против сил 41-го моторизованного корпуса и восстановления связи с группой Акимова южнее Резекне.

Тем временем утром 3 июля войска 41-го моторизованного корпуса вышли к озеру Лубана, части 6-й танковой дивизии обходили его с востока, 1-й танковой дивизии - с запада. Остатки нашей 202-й моторизованной дивизии после неудачной контратаки в районе Мадона отошли в район мызы Дзелзава. Всего в боевом составе 12-го мехкорпуса к этому времени оставалось:

«23-я танковая дивизия - 10 танков, 150 человек пехоты, снарядов не имеет;

28-я танковая дивизия - 22 танка, мотострелковый полк почти в полном составе;

202-я моторизованная дивизия - около 600 человек; мотоциклетный полк не существует» .

В 15 часов 3 июля части 1-й танковой дивизии 41 - го моторизованного корпуса заняли Гулбене, отбросив оборонявшиеся здесь остатки 202-й моторизованной дивизии. К вечеру того же дня танки 8-й танковой дивизии 56-го моторизованного корпуса ворвались в Резекне, где еще недавно располагался штаб 27-й армии. Два полка 163-й моторизованной дивизии и слишком поздно прибывшая половина 25-го танкового полка не смогли сдержать противника, хотя серьезно приостановили его наступление.

Хуже всего было то, что вечером 3 июля передовые отряды 6-й танковой дивизии, обойдя оборону частей 163-й мотострелковой дивизии у Карсавы по проселочным дорогам, ворвались с запада в городок Гаури на шоссе Двинск - Псков, в 55 км от Резекне и в 20 км севернее Карсавы. В 16:20 немецкий разведывательный отряд из 5–6 танков был обнаружен на шоссе в районе Вилака (Вышгородок) всего в 45 км от Острова.

В результате советские войска оказались сброшены с шоссе боковым ударом. 163-й мотодивизии пришлось отступить в восточном направлении на Красный Остров и реку Лжа. Противнику оказался открыт путь по шоссе в сторону Острова и Пскова - но, опять же, заслуг 56-го моторизованного корпуса в этом не было…

К вечеру советское командование выделило два основных направления наступления противника: Крустпилс - мадонна - Гулбене и Двинск - Резекне. Однако оно еще не имело представление о том, что немцы проводят «рокировку» своих моторизованных корпусов. 41-й, пользуясь открытым флангом 27-й армии и отсутствием справа от нее организованных советских войск, выходил на Псковское шоссе, в то время как 56-й уходил восточнее - на Пушкинские Горы, Себеж и Опочку.

21-й механизированный корпус, составлявший центр и левый фланг 27-й армии, оказался отброшен к востоку от шоссе Двинск - Псков и более не мог препятствовать продвижению противника в направлении на Остров. 46-я танковая и 185-я моторизованная дивизии к исходу дня оборонялись в районе Бродайже восточнее и юго-восточнее Резекне фронтом на запад. 42-я танковая дивизия все еще удерживала Дагду и район южнее озера Еша; левее неё до Западной Двины и по линии реки до города Дрисса держала фронт 122-я стрелковая дивизия.

4 июля 3-я моторизованная дивизия противника, наступая в сторону Опочки, заняла Лудза. Двигавшаяся правее по шоссе Краслава - Себеж дивизия СС «Мёртвая Голова» наконец-то захватила Дагду и вышла восточнее озера Еша, окончательно разъединив соединения корпуса. Следом за ней двигалась 121-я пехотная дивизия.

И тут немцам опять не повезло. Отход 42-й танковой дивизии прикрывал ее 42-й мотострелковый полк полковника А. М. Горяинова. Почувствовав слабость немецкой пехоты, полковник Горяинов начал контратаку - и попал прямо на штаб 121-й пехотной дивизии. В ходе короткого боя штаб был разгромлен, погиб командир дивизии генерал-майор Отто Ланцелле.

К исходу 5 июля 42-я танковая и 185-я мотострелковая дивизии 21-го механизированного корпуса отошли за линию старой границы в район Себежа и были выведены в резерв фронта; 46-я танковая дивизия продолжала действовать у Опочки .

К этому моменту в состав армии была передан наконец-то прибывший сюда 24-й латвийский территориальный стрелковый корпус, фактически до этого так и не принявший участия в боях. Днем 6 июля командующий 27-й армией генерал-майор Н. Э. Берзарин докладывал Военному совету фронта о состоянии своих войск:

«Существующие корпуса и дивизии носят лишь только это название, а на самом деле это выглядит так:

а) 24-й стрелковый корпус - совершенно не подготовленные части, не имеющие нашей техники, вооруженные всеми системами оружия - всех марок мира. Снабжение их боеприпасами и запасными частями невозможно.

Штабов нет, средств связи нет, укомплектованность начальствующим составом - до 12–15 %, некомплект - до 90 %.

Сейчас в этом корпусе (181-я плюс 128-я стрелковые дивизии) не более 8 тысяч .

б) 21-й механизированный корпус вынес тяжёлые бои, выбывают его специальные подразделения, и фактически корпус поедается противником.

в) 163-я моторизованная дивизия после тяжёлых боёв совершенно небоеспособна, потеряв людей (до 60 %), потеряв артиллерию (до 70 %), потеряв танки (до 50 %). Все эти данные только приблизительные - сейчас ведется сбор и подсчет. Брошенной быть в бой дивизия не может.

г) 235-я стрелковая дивизия (прибыла одним 806-м стрелковым полком) - мне не известно, где она и когда будет у нас на фронте.

Короче говоря, создалось довольно сложное положение, которое можно выправить только кардинальным решением - создать прочную оборонительную полосу в глубине свежими частями, а весь перечисленный состав отвести за какой-то барьер и формировать для новых действий. Необходимо иметь в виду, что армия в своем составе имеет тысячи примеров храбрости и героизма всех и многих людей. Но беда состоит в том, что мы не имеем налаженного управления, не имеем авиации, а противник, используя наши слабые места, настойчиво их использует… авиация буквально терроризирует наши части, будучи безнаказанной.

Генерал-лейтенант т. Акимов, которого я направляю к вам как уже выполнившего свои задачи, может подробно доложить о состоянии дел.

У меня и у всех нас достаточно решимости вести борьбу и бои любыми силами, но в целях общей пользы для страны я хотел бы ориентировать вас этой короткой запиской» .

Таким образом, фронт 27-й армии был прорван только 3 июля. Следует заметить, что это произошло вследствие обхода ее с запада и разгрома правого фланга силами 41-го моторизованного корпуса, прорвавшегося из района Крустпилса в стык двух советских армий. Причины этого прорыва мы уже разобрали ранее.

Можно констатировать, что плацдарм у Двинска не сыграл решающей роли в успехе немецкого наступления. Советская оборона была прорвана ударом 41-го моторизованного корпуса с плацдарма у Крустпилса - а этот успех немцев, в свою очередь, был обусловлен несвоевременным отходом двух дивизий 11-го стрелкового корпуса.

Противник не рассчитывал на успех у Крустпилса, где в его распоряжении не имелось постоянного моста, и делал основную ставку на плацдарм в районе Двинска. Однако Манштейн в течение недели так и не смог сокрушить оборону противостоящих ему частей 27-й армии, значительно уступавших по численности и возможностям его 56-му моторизованному корпусу. И только ошибка командующего Северо-Западным фронтом в сочетании с задержкой приказов, вызванной плохой связью, привела к катастрофическим результатам.

3 июня Ф. И. Кузнецов был отстранен от должности и через неделю назначен командующим 21-й армией . На следующий день его место занял бывший командующий 8-й армией генерал-лейтенант П. П. Со-бенников, членом военного совета стал корпусной комиссар В. Н. Богаткин. Ещё раньше (1 июля) в должность начальника штаба фронта вступил генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, бывший заместитель начальника Генерального штаба.

П. П. Собенников вспоминал:

«3 июля 1941 года уже по отходе от г. Риги, каковая была занята небольшими частями немцев, я получил предписание от командующего фронтом генерал-полковника Кузнецова вступить в должность командующего войсками Северо-Западного фронта. Это предписание я получил с мотоциклистом. 3 июля я встретил, приехав в г. Псков, на своем запасном командном пункте генерала Иванова, назначенного вместо меня, на ходу ориентировал его в известной мне обстановке и, прибыв в штаб фронта под г. Псков, принял командование войсками фронта этого же числа» .

С этого момента судьба Северо-Западного фронта зависела от того, успеют ли необстрелянные войска 41, 24 и 1-го механизированного корпусов вовремя занять оборонительные рубежи по линии старой границы и реке Великая и от количества сил фронта, которые удастся отвести на эти рубежи.

Согласно донесению штаба Северо-Западного фронта в Генеральный штаб Красной Армии от 4 июля 1941 г., всего в войсках фронта насчитывалось:

8-я армия:

10-я стрелковая дивизия: командного состава - 52, младшего командного состава - 81, рядового состава - 429. Всего - 562. Лошадей - 10. Винтовок обыкновенных - 257, автоматических - 76, ручных пулемётов - 5, станковых - 3, ДП - 6, автомашин - 9, повозок - 3, кухонь - 1.

11-я стрелковая дивизия: личного состава -1450; станковых пулеметов - 6, орудий 45-мм - 1, 122-мм - 3, бронемашин - 1.

48-я стрелковая дивизия: командного состава - 336, младшего командного состава - 348, рядовых - 1365. Всего - 2049. Лошадей - 765. Винтовок обыкновенных - 1445, автоматических - 198, ручных пулеметов - 45, станковых - 26, крупнокалиберных - 3, зенитных - 6,ДП - 89, орудий 45-мм - 15, 76-мм - 12, 76-мм зенитных - 3,122-мм - 23,152-мм - 1, автомашин - 91, радий - 14, тракторов - 15.

67-я стрелковая дивизия - сведений нет.

125-я стрелковая дивизия совместно с корпусными частями 11 - го стрелкового корпуса: командного состава - 681, младшего командного состава - 550, рядового состава - 5489. Всего - 6720. Лошадей - 501. Винтовок обыкновенных - 6496, автоматических - 35, ручных пулемётов - 80, станковых - 25, зенитных - 23, ДП - 35, орудий 45-мм - 5, 76-мм - 12, 122-мм - 10, 152-мм - 46, автомашин - 292, мотоциклов - 1, тракторов - 87.

10-й стрелковый корпус с корпусными частями: командного состава - 170, младшего командного состава - 246, рядового - 1439. Всего - 1855. Винтовок обыкновенных - 850, ручных пулемётов - 63, станковых -11, зенитных - 2, раций - 5, орудий 45-мм - 1, 76-мм -2, 76-мм зенитных -26,122-мм - 26, 152-мм - 9, автомашин - 61, тракторов - 42.

12-й механизированный корпус:

Управление и корпусные части: личного состава - 1550, танков - 32.

23-я танковая дивизия: командного состава - 384, младшего командного состава -347, рядового состава - 2467. Всего - 3198. Винтовок - 2008, ручных пулёметов - 42, орудий 37-мм - 12, 45-мм - 10, 122-мм - 7, танков - 11, бронемашин - 2, автомашин - 167.

28-я танковая дивизия: командного состава - 464, младшего командного состава - 578, рядовых - 2692. Всего - 3734. Винтовок обыкновенных - 2276, автоматических - 2, минометов -2, ручных пулеметов - 59, зенитных - 2, ДП - 41, орудий 45-мм - 0,37-мм - 6, 76-мм - 1,122-мм -2,152-мм - 1, танков - 3 , автомашин - 384.

9-я артиллерийская бригада противотанковой обороны: командного состава - 226, младшего командного состава - 356, рядового состава - 1549. Всего 2131. Винтовок обыкновенных - 1686, автоматических - 6, пулеметов ручных - 27, ДП - 3, орудий 76-мм - 13,85-мм - 7, автомашин - 64, раций - 12, мотоциклов - 3, тракторов - 3.

Управление 65-го стрелкового корпуса: командного состава - 63, младшего командного состава - 245, рядового - 245. Всего - 553. Винтовок обыкновенных - 286, ручных - 3, автомашин - 30, раций - 3.

По 2-й танковой дивизии, мотоциклетному полку 3-го механизированного корпуса сведений не поступало.

202-я моторизованная дивизия: командного состава - 114, младшего командного состава - 46, рядового - 875. Всего - 1035. Винтовок - 306, ручных пулемётов - 22, ДП - 2, орудий 76-мм - 2, 122-мм - 6, танков Т-26 - 5, Т-38 - 1.

27-я армия:

Управление армии, 5-й воздушно-десантный корпус, 112-я танковая и 163-я моторизованная дивизии 1-го механизированного корпуса: командного состава - 3715, младшего командного состава - 6088, рядового состава - 22181. Всего - 31 984. Лошадей - 94. Винтовок - 16971, винтовок автоматических - 1016, минометов -243, ручных пулеметов - 660, станковых - 151, крупнокалиберных - 36, зенитных - 23, ДП -1747, орудий 37-мм - 20, 45-мм - 95, 76-мм - 48, 76-мм зенитных - 4, 122-мм - 12, 152-мм - 12, танков - 360, бронемашин - 73, автомашин - 3632, раций - 7.

Управление 22-го стрелкового корпуса и корпусные части: командного состава - 400, младшего командного состава - 340, рядового состава - 1432. Всего - 2172. Орудий 107-мм - 53, 152-мм - 9.

180-я стрелковая дивизия: командного состава - 1030, младшего командного состава - 1160, рядового - 9132. Всего - 11 322. Лошадей - 3039. Винтовок -11 645, миномётов - 35, ручных пулемётов - 535, станковых - 212, крупнокалиберных - 3, зенитных - 24, ДП - 5, раций - 0, орудий 37-мм - 31, 45-мм - 58, 76-мм - 74, 76-мм зенитных - 4, 122-мм - 14, 152-мм - 12, бронемашин - 6, автомашин - 72.

182-я стрелковая дивизия - сведений не поступило.

(От) 24-го стрелкового корпуса, 181-й и 183-йстрел-ковых дивизий, 41-го стрелкового корпуса, 111,48 и 235-й стрелковых дивизий сведений не поступило.

Управление и корпусные части 1-го механизированного корпуса: командного состава - 216, младшего командного состава - 250, рядовых - 1255. Всего - 1721. Винтовок - 193, автоматических - 1, минометов - 24, ручных пулемётов - 162.

3-ятанковая дивизия: командного состава - 1096, младшего командного состава - 1652, рядового состава - 6455. Всего - 9203. Винтовок обыкновенных - 4847, автоматических -946; минометов -39, ручных пулеметов - 161, станковых - 35, орудий 45-мм - 5, 76-мм - 4,152-мм - 12,203-мм - 12, танков Т-26 - 16, Т-38 - 27, БТ-7 - 121, других - 36, бронемашин - 81, автомашин - …10 .

17-й полк связи: командного состава - 92, младшего командного состава - 205, рядовых - 468. Всего 765. Винтовок - 516, ручных пулеметов - 7.

25-й инженерный полк: командного состава - 14, младшего командного состава - 29, рядовых - 187. Всего - 230. Автомашин - 2.

402-й гаубичный артиллерийский полк: командного состава - 155, младшего командного состава -266, рядового - 885. Всего - 1306. Винтовок - 1962, автоматических - 4, ручных пулемётов - 5, орудий 122-мм - 2, 203-мм - 24, бронемашин - 0, автомашин - 112, мотоциклов - 12, тракторов - 104.

110-й гаубичный артиллерийский полк: командного состава - 143, младшего командного состава - 190, рядового - 1205. Всего - 1538. Винтовок - 1862, орудий 203-ми - 22, автомашин - 112.

10-я бригада противовоздушной обороны: командного состава - 176, младшего командного состава - 272, рядового - 1774. Всего - 2222. Орудий 85-мм - 24, 76-мм - 37, 40-мм - 16,37-мм - 16, крупнокалиберных пулеметов - 2, счетверенных установок - 16, автомашин - 95, мотоциклов - 8, тракторов - 27, радиостанций - 9.

12-я бригада противовоздушной обороны: командного состава - 114, младшего командного состава - 85, рядовых - 479. Всего - 678. Орудий - нет, счетверенных установок - 1, автомашин - 30.

14-я бригада противовоздушной обороны: командного состава -81, младшего командного состава -37, рядового состава - 252. Всего - 370. Орудий 85-мм - 4,37-мм - 3, крупнокалиберных пулеметов - 3, счетверенных установок - 7, автомашин - 34.

306-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион: командного состава - 22, младшего командного состава - 39, рядового состава - 256, 85-мм орудий - 8, счетверенных установок - 3, автомашин - 13.

362-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион: командного состава - 38, младшего командного состава - 57, рядового состава - 329. Всего - 424. 76-мм орудий - 7, счетверенных установок - 8, автомашин - 33, тракторов - 3.

Военно-воздушные силы:

6-я смешанная авиационная дивизия: командного состава - 577, младшего командного состава - 1345, рядового состава - 1378. Всего - 3300. Винтовок - 2723, самолетов - 69.

7-я смешанная авиационная дивизия: командного состава - 536, младшего командного состава - 1422, рядовых - 1260. Всего - 3218. Винтовок - данных нет. Самолётов И-16 - 2; И-15бис - 19; И-153 - 2; СБ - 3. Всего - 26.

8-я смешанная авиационная дивизия: командного состава - 804, младшего командного состава - 678, рядовых - 846. Всего - 2328. Самолётов МиГ-3 - 14, И-153 - 8, И-16 - 1, И-15бис - 6. Итого - 29.

57-я смешанная авиационная дивизия: командного состава - 781, младшего командного состава - 667, рядовых - 693. Всего - 2141. Самолётов И-16 - 6, И-153 - 18, СБ - 5. Итого - 22.

По 11-й армии (16-й стрелковый корпус, 29-й стрелковый корпус, 179-я и 184-я стрелковые дивизии, 5,33, 128, 188,126,23-я стрелковые дивизии, 84-я моторизованная дивизия, 5-я танковая дивизия, 10-я артиллерийская бригада противотанковой обороны, 429-й гаубичный артиллерийский полк, 4-й и 30-й понтонные полки) сведений нет .