Кадеты, спецшкольники, суворовцы, нахимовцы, все мы воспитанники одной Школы, все - продукт российской системы воспитания и обучения детей в специальных закрытых учебных заведениях с целью подготовки их с ранних лет для служения государству на военном или гражданском поприще. Система эта - достояние и гордость России. Такого опыта, насчитывающего почти 300 лет, нет ни в одной стране мира.
Революционные события 1917 года, прервали практику обучения в кадетских училищах. Но уже в 30-е годы были созданы специальные военные школы и тем самым наметилась тенденция к её возрождению, а в 1943 году она была не только полностью восстановлена, но и получила дальнейшее развитие. Произошло это благодаря инициативе выдающегося государственного деятеля, патриота России Алексея Алексеевича Игнатьева.

17 апреля 1943 года генерал-майор А.А.Игнатьев обратился с личным письмом к Народному комиссару обороны, Верховному Главнокомандующему И.В.Сталину. В письме, в частности, говорилось:
« …Международная политическая обстановка заставляет предвидеть для нашей страны не только сохранить после войны постоянную армию, но и наметить заранее ряд мероприятий для укрепления и повышения квалификаций ее командных кадров.

Принятые перед войной меры по подготовке офицеров в форме спецшкол явились первой попыткой придать воспитанию молодежи школьного возраста военный характер. Хотя короткий срок существования этих школ и не дает возможности вынести им окончательный приговор, однако, по мнению большинства высшего и старшего командного состава, это мероприятие является полумерой и не может устранить коренной недостаток среднего командного состава: отсутствие внутренней военной дисциплинированности - военной этики и связанной с этим авторитетности в глазах младшего командного и рядового состава.
Специфика военного ремесла требует привития к нему вкуса с детских лет, а недостаток дисциплинированности детей в домашней школьной обстановке вызывает необходимость создать специальные военные средние школы для подготовки нравственно воспитанных и физически развитых будущих командиров Красной Армии.

Существовавшие в России кадетские корпуса, несмотря на все недостатки, являлись все же основными рассадниками офицерского воспитания наших истинно военных советских людей.
Создание подобной Военной Средней Школы мотивируется в настоящий момент еще и стремлением оказать непосредственную и действенную помощь семьям павших в боях командиров, сыновьями которых и должны по преимуществу комплектоваться эти школы. Пример отца, отдавшего жизнь за Родину, представляет уже сам по себе достаточный стимул для воспитания ребенка и юноши в духе высокого сознания воинского долга.

Срок обучения - восьмилетний для прохождения курса десятилетней средней школы, дополненной программой по математике, иностранным языкам, политической и строевой подготовке.
Размер - 500-600 воспитанников, разбитых на 4 роты по два класса в каждой.

Воспитательский состав - специально отобранный преимущественно из раненых командиров не ниже звания капитана, по возможности с высшим образованием.

Преподавательский состав - отборный только из лиц с высшим образованием.
Для начала, в виде опыта, предлагается создать, как образец, только один кадетский корпус в Москве, который должен войти в систему УВУЗ и Наркомата Обороны.

Открытие корпуса - 1 сентября 1943 года, к каковому сроку должны быть укомплектованы первые 6 классов из учеников 3, 4, 5, 6, 7 и 8 классов средней школы.

Обучение - бесплатное с обязательством по окончании корпуса поступить в военные училища и прослужить в Армии не менее 5 лет.

Генерал-майор Игнатьев А.А.
Город Москва, проезд Серова, дом 17, кв. 15. Тел: К-0-81-55

(Госархив РФ. Ф.3. Оп.50. Дело 224. Листы 14-15.)

Сталин по достоинству оценил историческую значимость инициативы многоопытного и прозорливого генерала и распорядился принять меры к реализации его предложения. Более того, в ходе более детального осмысления этой инициативы решено было создать не одно военно-учебное заведение, как предлагал автор письма, а сразу девять. Спустя всего лишь четыре месяца - 21 августа 1943 года - вышло Постановление Совета Народных Комиссаров и ЦК РКП(б) № 901, в котором были такие пункты:

1. Для устройства, воспитания и обучения детей воинов Красной Армии, партизан Отечественной войны, а также детей советских и партийных работников, рабочих и колхозников, погибших от рук немецких оккупантов, организовать в Краснодарском, Ставропольском краях, Воронежской, Харьковской, Курской, Орловской, Смоленской и Калининской областях девять суворовских военных училищ типа старых кадетских корпусов по 500 человек в каждом, всего 4500 человек, со сроком обучения семь лет с закрытым пансионатом для воспитанников…

Краснодарское суворовское военное училище в г. Майкопе,

Новочеркасское суворовское военное училище в г. Новочеркасске,

Сталинградское суворовское военное училище в г. Астрахани,

Воронежское суворовское военное училище в г. Воронеже,

Харьковское суворовское военное училище в г. Чугуеве,

Курское суворовское военное училище в г. Курске,

Орловское суворовское военное училище в г. Ельце,

Калининское суворовское военное училище в г. Калинине,

Ставропольское суворовское военное училище в г. Ставрополе…

В целях полного укомплектования одновременно всех суворовских военных училищ в 1943 году, в виде исключения, произвести прием четырех возрастов - от 10 до 13 лет включительно….

Суворовские и нахимовские военные училища

Первые девять суворовских военных училищ начали действовать точно в срок, указанный в Постановлении. В дополнение к нему и с одобрения высшего руководства страны Народный комиссар Военно-морского Флота адмирал Н.Г.Кузнецов своим приказом от 16 октября 1943 года сформировал в Тбилиси Нахимовское военно-морское училище, аналог дореволюционного морского кадетского корпуса.

В июне следующего 1944 года Государственным комитетом обороны были сформированы еще шесть Суворовских училищ - в городах Горький, Казань, Тула, Тамбов, Куйбышев и Саратов, и два Нахимовских - в Ленинграде и Риге.

Особо отметим, что столь масштабный проект осуществлялся в стране, истерзанной войной против фашистских полчищ, в стране, находившейся в крайнем военном напряжении. Пройдут годы, и выпускник Тамбовского СВУ поэт Борис Гайкович напишет:

Память о долге.

Еще война - крутым костром,
И жрут солярку танки Гота,
Еще у Кром вопрос ребром
И смолкнет гаубичный гром
Лишь через два огромных года…
О чем же думала страна,
Согласно сердцу и приказу,
Когда была страна - струна,
Натянутая до отказа?
О сборке Илов, о броне,
О новой формировке спешной?
И вместе с тем о ребятне,
О безотцовщине кромешной.
Она взяла их под крыло -
Мальцов свинцовой непогоды.
Нам, прямо скажем, повезло:
Легли, как рук ее тепло,
На плечи алые погоны.
…
Взнесенные и к облакам,
До кромки дней, до их заката,
Мы только платим по долгам
Надежд, возложенных когда-то.

«Дело славное и государству зело потребное»

Практика готовить защитников государства с малых лет существовала еще в Древней Греции. Детей приучали к военному делу и всесторонне развивали в специальных школах, именуемых «палестрами». Такие школы были, в частности, в Спарте и в Афинах. В XVII веке в Европе вспомнят о древнем опыте. Первая кадетская школа будет открыта в 1653 году великим курфюрстом Пруссии. Затем подобные школы появятся во Франции, Голландии, Австрии.

Царь Петр Великий указом от 14 января 1701 г. создаст в Москве Школу математических и навигацких наук, которая станет первой в истории России попыткой внедрить европейский опыт подготовки с юных лет военных профессионалов. Но в то время в России не было ни подходящих условий, ни педагогов, способных справиться с подобной задачей. В 1716 году германский король Фридрих I сформирует в Берлине роту кадет, назначив ее командиром своего 4-летнего сына, будущего полководца Фридриха Великого. Царь был безусловно осведомлен о делах германского монарха, а потому в 1721 году он, быть может, не случайно привлек на русскую службу германского генерала Бурхарда Миниха, который спустя десять лет, уже после смерти великого преобразователя России осуществит петровский план.

29 июля 1731 года императрица Анна Иоанновна издаст указ об учреждении в Санкт-Петербурге первого в России кадетского корпуса. Всю подготовительную работу выполнит президент Военной коллегии фельдмаршал граф Миних. В императорском указе читаем: «Дабы воинское дело славное и государству зело потребное, наивяще в искусстве производилось, весьма нужно, дабы шляхетство от малых лет в теории обучены, а потом и в практику годны были. Того ради указали Мы учредить корпус кадетов, состоящий из двухсот шляхетских детей от тринадцати до осьмнадцати лет, как российских, так и лифляндских и эстляндских провинций, которых обучать арифметике, геометрии, рисованию, фортификации, артиллерии, шпажному действу, на лошадях ездить и прочим к воинскому искусству потребным наукам. А понеже не каждому человеку природа к одному воинскому склонна, також в государстве не меньше нужно политическое и гражданское обучение, того ради иметь при том учителей чужеземных языков, истории, географии, юриспруденции, танцованию, музыке и прочих полезных наук, дабы видя природную склонность, по тому б и к учению определять».

В 1732 году первый российский кадетский корпус начнет действовать и с того времени кадетское образование в нашей стране получит самое широкое развитие.

В российских кадетских корпусах молодым людям не только давали специальные знания и прививали любовь к военному делу, но, как высшую доблесть, воспитывали в них стремление с полной отдачей духовных и физических сил служить делу укрепления безопасности и мощи государства. Кадеты выходили из своих «альма-матер» людьми всесторонне развитыми, нацеленными на творческий поиск, на постоянное расширение своих знаний. Сотни славных имен, среди которых полководцы Петр Румянцев, Михаил Кутузов, Николай Муравьев-Амурский, флотоводцы Федор Ушаков, Дмитрий Сенявин, Михаил Лазарев, Павел Нахимов, мореплаватели Иван Крузенштерн, Фаддей Беллинсгаузен, а также выдающиеся государственные деятели, дипломаты, писатели, художники… Бессребренники и храбрецы, подобные Якову Кульневу, народному герою войны против полчищ Наполеона, они видели смысл своей жизни в беззаветном и ревностном служении Отечеству.

Древний род Игнатьевых

Так кто же он легендарный российский и советский генерал А.А.Игнатьев? Кем были его предки, чем славны они в истории государства российского?

В двухтомнике «Истории родов русского дворянства» (1886 г. С-Петербург, Книгоиздательство Германа Гоппе) в разделе Графы и дворяне Игнатьевы (том II, стр. 98) читаем: «Прародителем древней фамилии Игнатьевых считается боярин великого князя московского Симеона Ивановича Гордого, выходец из Чернигова, Фёдор Акинфиевич Бяконт, - дед митрополита московского св. Алексия (1293-1378гг)». Попутно отметим выдающуюся роль в истории России митрополита Алексия. Он фактически был правителем Московского княжества при трёх великих князьях. Этот искусный дипломат во многом содействовал тому, что великое княжение укрепилось окончательно за московскими князьями. Именно он подготовил победу Дмитрия Донского в Куликовской битве. Его заслуги были столь велики, что после его смерти в 1378 году он был причислен к лику святых. Из текста книги следует, что брат святителя Алексия по имени Феофан имел прозвище Плещей. Поэтому сына его Федора стали именовать Плещеевым. У Федора было два сына - Степан и Даниил Плещеевы. Даниил имел также двух сыновей - Константина и Ивана. У Константина сыновей было шесть. Из них младший - Игнатий и дал начало фамилии Игнатьевых. Читаем далее: «Родоначальник Игнатьевых и шесть сыновей его еще прозывались Плещеевыми и только уже дети их (два сына первого, три сына второго, два сына четвертого и пять сыновей пятого брата) стали писаться Игнатьевыми в начале XVI века».

Из родословных дворянских книг известны Игнатьевы, бывшие воеводами в Рославле, Боровске, Можайске, Ржеве, Зубцове… При дворе династии Романовых Игнатьевы упоминаются среди стряпчих, стольничих, постельничих. От земель, дарованных им русскими царями, образовались игнатьевские родовые ветви - тверская, тульская, орловская, смоленская, псковская, московская. Известно, к примеру, что Латыня Игнатьев был приказчиком в Коломне, а Русин Игнатьев государевым ратным человеком. В 1558 году он, имея под своим началом всего девяносто стрельцов, храбро оборонял замок Ринген под Каунасом от войска курляндского воеводы Кеттлера, который смог овладеть замком лишь после того, как у защитников закончился порох. Среди многочисленных потомков рода находим думного дьяка Власа Игнатьева, который в начале XVI века был ближайшим помощником Дмитрия Герасимова и Максима Грека и неоднократно выполнял царские дипломатические поручения во взаимоотношениях России и Священной Римской империи. Другой дьяк, Андрей Игнатьев, пользовался особым расположением и доверием Ивана IV и в 1562 году был назначен царем в Посольский приказ. При царе Алексее Михайловиче Романове род Игнатьевых был занесен в Бархатную книгу российского дворянства. В эпоху Петра и в последующие десятилетия Игнатьевы - неизменные участники всех основных сражений, исполнители ответственных государственных поручений. Так Степан Лукич Игнатьев был комендантом Петропавловской крепости с 1727 года по 1747 год. В звании генерал-поручика он затем стал Санкт-Петербургским обер-комендантом и вице-президентом Военной коллегии. Генерал-майор Дмитрий Львович Игнатьев - герой Отечественной войны против захватчиков Наполеона. Его портрет и сегодня можно видеть в Эрмитаже в Галерее героев 1812 года.

Но нас интересует лишь тверская ветвь. Среди ее представителей мы находим царского стольника XVII века Филона Афанасьевича Игнатьева. На государевой военной службе был сын его Иван Филонович, а внук Николай Иванович, секунд-майор, помещик Осташковского уезда, стал надворным советником. Именно он исходатайствовал у царя утверждение дворянского герба своей фамилии. Был он женат на Надежде Егоровне Извековой. У этой четы в 1797 году родился единственный сын Павел…

«Важнейшее лицо фамилии», - говорится о Павле Николаевиче Игнатьеве в упомянутой выше «Истории родов русского дворянства». Будучи юным прапорщиком Преображенского полка, он вступил с русскими войсками в Париж в 1814 году. Став капитаном и командиром роты, в день мятежа 14 декабря 1825 года первым из гвардейских командиров пришёл на помощь императору Николаю I. Царь произвел его в должность флигель-адъютанта. Дальнейшая его карьера развивалась быстро и крайне успешно. Он, в частности, был директором Пажеского корпуса в Санкт- Петербурге, где в последующие годы была даже учреждена именная стипендия его имени. Следующий российский император Александр II пожаловал ему титул графа. 19 июля 1878 года в рескрипте царя правительствующему сенату было сказано, что Павел Николаевич Игнатьев со всем потомством возводится «в графское Российской империи достоинство». Род Игнатьевых был внесён в родословные книги Новгородской, Смоленской, Тверской, Тульской, Московской и Псковской губерний.

У графа Павла Николаевича были сыновья Николай, Алексей и дочь Ольга. Старший сын Николай Павлович закончил Пажеский корпус и служил военным атташе в Лондоне, где руководил деятельностью российской военной разведки. После провала одной из операций он был выслан из Лондона и получил назначение послом к эмиру Бухарскому. В 1860 году в возрасте 28 лет он от лица России руководил военно-дипломатический миссией в Китае и сумел предотвратить войну между китайцами и англо-французской коалицией, за что был пожалован генерал-адъютантом и стал директором азиатского департамента МИД у князя Горчакова. В 1870-х годах, будучи послом в Турции, составил знаменитый Сан-Стефанский мирный договор. Николай Павлович пользовался огромной популярностью в Болгарии. Его именем была названа одна из центральных улиц в Софии и до самой его смерти определенные круги в Болгарии не теряли надежды избрать его болгарским царем. Николай Павлович стал нижегородским губернатором и прославился реконструкцией знаменитой Макарьевской ярмарки.

Второй сын Павла Николаевича - Алексей Павлович родился в 1842 году. Он окончил Пажеский корпус, служил в лейб-гвардии гусарском полку, закончил Академию Генерального штаба. У Алексея Павловича и его супруги Софии Сергеевны урожденной Мещерской родились три сына. Среди них первые два, Алексей и Павел, были кадетами Пажеского корпуса и, по сложившейся семейной традиции, служили при царских особах - в Кавалергардском и Лейб-гусарском полках.

Отец нашего героя Алексей Павлович в 1881 году получает должность начальника штаба гвардейского корпуса. Царь Александр III в 1885 году назначает его генерал-губернатором Восточной Сибири, а спустя три года Киевским, Подольским и Волынским генерал-губернатором. После восшествия на престол Николай II назначает его в 1896 году членом Государственного совета. В 1905 году царь поручает ему быть председателем «Особого совещания для пересмотра установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений», а также председателем «Особого совещания по делам веротерпимости». Оба государственных органа были созданы указом Николая II от 12 декабря 1904 года.

В Государственном совете и в «особых совещаниях» граф Алексей Игнатьев решительно выступал против созыва Государственной Думы, он был противником каких бы то ни было льгот для органов печати, считал, что настало время самых жестких мер для упрочения государственной власти, что следует применять полицейские и военные репрессии против поборников либеральных тенденций, которые стремятся расшатать устои империи и ее централизованного управления. Врагов он себе нажил немало среди так называемых демократов. 1905 и 1906 годах граф постоянно был в оппозиции С.Ю.Витте, проводившего в стране политику либеральных преобразований. Взгляды Игнатьева разделял весьма небольшой круг царских сановников, которых российские либералы окрестили «Звездной палатой». Члены «палаты» всеми силами стремились склонить царя к решительным действиям по наведению твердого порядка в стране. Увы, Николай II не внял их советам.

Родовая усадьба и имение Алексея Павловича находились в Тверской губернии близ Ржева, а потому он всякий раз, когда предоставлялся случай, участвовал в заседаниях Тверского губернского собрания. 9 декабря (22 декабря по новому стилю) 1906 года в перерыве такого собрания к нему подошел эсер Ильинский и из револьвера в упор сделал пять выстрелов. Результаты расследования обстоятельств злодейского преступления неотвратимо навели родных и близких графа на мысль, что убийство было подготовлено агентами царской охранки, действовавшими по прямому указанию из Петербурга. Недоброжелатели будто бы нашептали Николаю II, что граф готовит военный переворот, после чего охранное отделение устранило строптивого подданного, замаскировав убийство под террористический акт боевой организации эсеров, которой руководил в те годы провокатор Азеф. Сей факт не мог не оказать влияния на последующие жизненные решения Алексея Алексеевича Игнатьева.

Алексей Алексеевич Игнатьев

Алексей Алексеевич родился 13 марта 1877 года. В 1894 году он окончил Кадетский корпус имени Великого Князя Владимира в Киеве и продолжил учебу в Санкт-Петербурге в Пажеском корпусе, где в свое время учились его дед и отец. В 1896 году по окончании корпуса служит в одной из кавалерийских частей. В 1900 году поступает в Академию Генерального Штаба. В 1903 и в 1904 А.А. Игнатьев - командир эскадрона Конной Гвардии Императрицы Александры Федоровны.

С началом русско-японской войны капитан Игнатьев на дальневосточном фронте. Он адъютант командующего, затем старший офицер Штаба Манчжурской Армии. После окончания русско-японской войны, в 1908 году, его направляют военным атташе в Данию, Швецию и Норвегию. С 1912 года по 1917 он военный агент (атташе) при Посольстве России во Франции и одновременно Представитель Русской Армии при Генеральном Штабе Армии Франции. А.А.Игнатьев единолично распоряжался всеми средствами, поступавшими на его счета из российской казны. Эти средства предназначались для закупок во Франции оружия, боеприпасов и военного снаряжения для армии России. Он великолепно решал вопросы военных поставок в Россию, хотя задачи, которые ему приходилось решать, были не из легких. Вот один пример.

В конце 1914 года из Петербурга поступил приказ срочно организовать закупку снарядов для 75-мм полевых пушек. Эти французские пушки образца 1897 года считались самыми современными, в их конструкции был впервые применен гидропневматический тормоз отката. Они находились на вооружении русской полевой артиллерии, но снаряды к ним производились только во Франции. С началом боевых действий русская артиллерия быстро израсходовала почти весь имевшийся на складах запас боеприпасов.

Согласно сведениям из французских источников, А.А.Игнатьев столкнулся со страшной волокитой и беспорядком во французской военной промышленности. Взяточничество и коррупция царили в республиканской военной и гражданской бюрократии. Дело со снарядами никак не продвигалось и тогда в начале 1915 года он обратился за помощью к хорошо знавшему его генералу Луи Баке, который занимал пост помощника госсекретаря по делам артиллерии и боеприпасов. Французский генерал посоветовал Игнатьеву обратиться непосредственно к промышленнику Андре Ситроену. По свидетельству самого Игнатьева, встреча состоялась в начале 1915 года. Ситроен предложил построить специальный завод для производства снарядов. «Сегодня 10 марта, - сказал он, - 1-го августа завод будет построен и к 1-му августа 1916 года все заказы будут выполнены. Но оплату следует произвести заранее. Стоимость одного снаряда 60 франков». Другого выхода не было. Но к указанному сроку проблема с поставкой снарядов была решена.

Наступил 1917 год. В России грянула февральская революция. Распоряжением из Петрограда Игнатьев был снят с поста военного агента. Однако пришедший к власти Керенский вскоре восстановил его в должности и даже присвоил ему очередное воинское звание генерал-майор.

Французские источники так описывают дальнейшее пребывание во Франции А.А.Игнатьева. « После Октябрьской революции 1917 года граф не оказал никакой поддержки советскому правительству. В то же время государства-союзники императорской России настойчиво пытались добиться от него передачи им средств, которые оставались на многих банковских счетах, контролируемых генералом. Тогда он постарался перевести все имевшиеся деньги на свой личный счет. Согласно некоторым источникам он располагал в то время суммой более чем в 225 миллионов французских франков, что по нынешнему курсу составляет порядка 2 миллиардов долларов.

Часть денег он использовал для оказания помощи русским эмигрантам, бедствовавшим в изгнании, в то время как для своих нужд не брал ни копейки. Супруги Игнатьевы жили весьма скромно. Многочисленным белогвардейским организациям, настойчиво требовавшим передать им царские деньги, граф отвечал категорическим отказом. Но когда в 1924 году в Париж прибыл с визитом Народный комиссар РСФСР по делам внешней торговли Леонид Красин, А.А. Игнатьев к величайшему удивлению наркома предложил передать советскому правительству все имеющиеся на его личном счету деньги. Два миллиарда долларов в то время в немалой степени помогли восстановлению разрушенного советского хозяйства. На них были закуплены оборудование для электростанций, станки для заводов, тысячи тракторов для сельского хозяйства.

Поступок графа Игнатьева вызвал ожесточенную критику русских эмигрантских кругов. Его называли предателем, от него отвернулись лучшие друзья, его вычеркнули из списков офицеров - выпускников Пажеского корпуса, офицеров лейб-гвардии … Родная мать объявила, что не желает видеть сына и даже после ее смерти он не должен быть на ее похоронах. Правда позднее она изменила свое решение.

В советском торгпредстве после получения от Игнатьева царских денег словно забыли о существовании генерала. Он бедствовал и вместе с супругой - известной балериной Натальей Трухановой, вынужден был из квартиры в в центре Парижа переселиться в убогое жилище на городской окраине. Ему, в конце концов, предоставили в Торгпредстве РСФСР должность консультанта, что несколько поддержало супругов. На этом посту он проработал до 1937 года, когда, наконец, Наталья Владимировна добилась от советского посла получения ими советских паспортов, пригрозив, что она обратится со своей просьбой напрямую к Сталину. В Москве Игнатьеву была предоставлена прекрасная квартира в доме 17 по проезду Серова (ныне Лубянский проезд). Окна выходили на Ильинский сквер, в начале которого стоит памятник героям Плевны. Игнатьеву было предложено заведовать кафедрой иностранных языков в одном из военных ВУЗов, но, в конце концов, он стал работать в издательстве Наркомата обороны (Воениздат). По некоторым сведениям, работа в Воениздате была лишь прикрытием, а в действительности, Алексей Алексеевич был занят подготовкой кадров советской внешней разведки. Однако, мне не удалось найти документов, подтверждающих эти факты.

29 августа 1943 года ему было присвоено очередное воинское звание генерал-лейтенант. Заметим, что произошло это спустя лишь неделю после того, как было опубликовано Постановление о создании Суворовских военных училищ. Не было ли в действительности присвоение ему очередного звания наградой за воплощенную в жизнь идею возродить кадетское образование? Но это лишь догадка, в то время как игнатьевское письмо Сталину -документ.

Таким образом, подлинным инициатором создания суворовских и нахимовских училищ в СССР является Алексей Алексеевич Игнатьев. Одной лишь этой инициативой, даже не говоря о предыдущих его заслугах перед Отечеством, великий патриот России обессмертил свое имя.

Выше упоминалось, что Алексей Алексеевич вернулся в Россию с супругой, известной балериной Натальей Владимировной Трухановой. Она родилась в Киеве в 1885 году в семье актера Владимира Бостунова и француженки из Эльзаса Мари Браун. Но отец оставил семью, и мать с дочерью переехали в Москву. Мать давала уроки французского, что не давало стабильного заработка. Случалось, что они бедствовали, но Наталья упорно занималась на курсах актерского мастерства у Немировича-Данченко и дополнительно брала платные уроки у балетмейстера Большого театра Хлюстина. В 1900 году в 15-летнем возрасте она вышла замуж за поручика Б.Ф.Труханова, но вскоре разошлась с ним. В 1904 году уговорила мать уехать из России во Францию. В Париже в короткий срок, она, как балерина, достигла большой известности. Наталья Труханова была знакома с Дягилевым, Шаляпиным. Ее друзьями были знаменитые композиторы Равель, Рейнхардт, Массне, Сен-Санс. Как балерина, она внесла свой оригинальный вклад в знаменитые театральные сезоны Дягилева.

Ее знакомство с А.А.Игнатьевым состоялось в феврале 1914 года. С тех пор они всегда оставались верны друг другу, а в 1918-м стали мужем и женой. Последнее выступление блистательной балерины на парижской сцене «Гранд-Опера» прошло в 1926 году. Директор театра объявил ей, что она уволена, как жена генерала, сочувствующего советской власти. «Нам в театре не нужны красные шпионы», - заявил он.

После того, как от Игнатьева отвернулись почти все его друзья, как русские, так и иностранцы, они несколько лет жили бедно на окраине Парижа, где возделывали свой огородик, который давал возможность прокормиться. Жизнь более-менее наладилась, когда А.А.Игнатьева и его супругу приняли в штат советского торгпредства. Работая, она занялась переводом на французский язык произведений советских писателей. Во Франции вышли два сборника «Тетради новой России», куда вошли произведения Б.Лавренева, А.Новикова-Прибоя, Л.Никулина, Вс. Иванова в переводах Н.Игнатьевой-Трухановой. При поддержке французских коммунистов она создала свой небольшой театр «Искусство и труд». Труппа выступала в рабочих предместьях Парижа, показывая пьесы советских драматургов. Наталья Владимировна была и переводчиком, и режиссером, и исполнителем.

Живя в Москве, Наталья Игнатьева-Труханова написала книгу воспоминаний «На сцене и за кулисами». Друг семьи Игнатьевых известный советский историк академик Е.В.Тарле, прочитав рукопись, так отозвался о ней: «Прелестные мемуары, полные мужского ума и обаятельной женственности».

Лишь в XXI веке эта книга впервые увидела свет. Она издана … в США, Мичиганским университетом. Вторая рукопись, названная ею «Книга о любви», посвящена ее жизни с Алексеем Алексеевичем и никогда не издавалась. По некоторым сведениям, рукопись хранится в Центральном Государственном архиве литературы и искусства.

Современная российская писательница Людмила Третьякова, известная своими романами о судьбах знаменитых российских женщин, опубликовала в 2001 году в журнале «Вокруг света» статью, из которой следует, что, живя в Москве, Игнатьевы далеко не были довольны своей судьбой. Деятельная Наталья Труханова не могла найти работу, а Алексей Алексеевич также не был удовлетворен занимаемой им скромной должностью. Читаем: «Насколько Игнатьевы нуждались, можно судить по тому, что, в конце концов, она продала их обручальные кольца. Моральной, да и материальной поддержкой для Игнатьева стал выход в свет его знаменитой книги «Пятьдесят лет в строю». Имя «красного графа» приобрело громадную известность. Но было и другое. В 1947 году в одночасье Игнатьева уволили из армии. Вызвали в отдел кадров РККА и спросили:
— Что бы вы думали, товарищ генерал, об отставке?
— Я думаю, что если разговор идет об отставке, то я — лишний. А лишним не нужно быть ни на службе, ни при женщинах. Воля начальства требует подчинения. А я солдат, и возражать мне не приходится…»

И еще один отрывок из статьи Л.Третьяковой:
«Он умер в больнице 20 ноября 1954 года. Наталья Владимировна узнала об этом, идя, как обычно, в его палату. Ей сказали, что все произошло без страданий, в полузабытье, а последними словами генерала была команда: «Третий эскадрон, ко мне!» С видениями молодости седой кавалергард ушел в вечность… После смерти мужа Наталья Владимировна прожила неполных два года. Все это время она делила между Новодевичьем кладбищем, где лежал ее Алексей, и рукописью, которую она назвала «Книга о любви». Свои воспоминания, которые так и остались в рукописи, Игнатьева закончила словами: «До свиданья, дорогой мой… До скорого свиданья…» В августе 1956 года она почувствовала себя плохо. Вызвали «неотложку», но больная не соглашалась лечь на носилки. Попудрилась, подкрасила губы, надела шляпку и, стуча каблуками, торопливо стала спускаться вниз по лестнице, будто где-то там, кроме нее, никому не видимый, ждал кавалергард с теми словами любви, которые помнятся всю жизнь…»

Так ли все происходило на самом деле, или мы имеем дело лишь с литературным вымыслом писательницы Третьяковой?

В интернете можно найти и другие источники, утверждающие, что супруги Игнатьевы вели в Москве жизнь интересную, насыщенную событиями и встречами… Они бывали на всех театральных премьерах, концертах, вернисажах. У них было много друзей. 70-летие А.А.Игнатьева отмечали в Центральном доме литераторов. Зал был переполнен. Выступали многие известные деятели - друзья юбиляра. Пели Н.Обухова и И.Козловский. Балерина О.Лепешинская читала посвященные юбиляру стихи. Было зачитано приветственное письмо Мориса Тореза. Среди тех, с кем они постоянно переписывались и общались, были писатели Лавренев, Эренбург, А.Толстой, историк Е.Тарле, актриса А.Яблочкина.

Олег Руденский на сайте «Знаменитости» пишет, что «В кругу высшего советского офицерства Алексей Алексеевич чувствовал себя весьма неуютно. Не понимал, как может большевистский генералитет гонять солдат на строительство личных дач. Он полагал, что на собственное обустройство должно хватать казённого жалования. Когда советские коллеги пытались хвалить Алексея Алексеевича за его бескорыстие, он просто сердился:

Позвольте! Но это даже оскорбительно. Можно ли хвалить человека за то, что он не подлец? »

Многие приведенные здесь факты, безусловно, требуют документального подтверждения, а сама жизнь генерала Игнатьева нашего самого глубокого изучения.

Недалеко от Ржева.

Родовое имение тверской ветви графов Игнатьевых располагалось в прежние времена в тихом уголке Тверской губернии, в стороне от столбовой дороги, ведущей из Ржева в город Торопец (Торопецкий тракт). В наше время его надвое разрезает автострада М9 Москва-Рига. Основательно разбитая большегрузами, особенно в 90-е годы прошлого века и в начале нынешнего, магистраль эта на всем пути по Тверской области была в последние годы заново отстроена. Примечательно, что реконструкция шоссе была проведена в те годы, когда Тверским губернатором стал кадет, в прошлом тверской суворовец Герой России Андрей Шевелев.

Следуя на автомобиле по безукоризненной ленте асфальта, проезжаем город Зубцов и через три десятка километров выезжаем на перекресток со светофором. Ответвление от шоссе вправо ведет в районный центр город Ржев, а мы продолжаем путь на запад и через 25 километров слева покажется село Звягино. Здесь мы уже в пределах графского имения Игнатьевых. Шоссе пролегает по новому мосту, под которым проходит железная дорога Москва-Рига. По ней поезда мчатся без остановки мимо станции Чертолино, расположенной южнее автострады. Станция была построена когда-то графом А.П.Игнатьевым. Километрах в трех южнее чертолинского вокзала лежит село Бахарево, которое также входило в имение.

Миновав мост через железную дорогу, увидим справа два или три домика - все, что осталось от крупного когда-то села Свистуны. Еще чуть дальше направо отходит от шоссе узкая дорога. Если проследовать по ней, то через 800 метров окажемся перед низким старинным строением, которое и по сей день называется «Свистуновская больница». Больница она и есть, а построена она была на средства графа Алексея Павловича для крестьян окрестных деревень. За Свистуновской больницей через полтора километра расположены села Светлое и Седнево, также принадлежавшие Игнатьевым.

Продолжая путь по трассе М9, через пять с половиной километров, если считать от моста над железной дорогой, увидим слева село Барыгино, справа Старые Кузнецы. Свернем с шоссе направо на узкую дорогу и, проехав один километр семьсот метров, свернем на чуть заметную дорожку влево. Примерно в километре отсюда будет Чертолино. Здесь-то и находилась графская усадьба, ныне забытое, заброшенное место…

В проспекте для туристов, посещающих в наши дни Ржевский район, написано: « В нескольких километрах от станции Чертолино находится небольшая деревня Чертолино. Когда-то это было одно из самых богатых поместий в округе, принадлежащее знаменитому царскому сановнику, графу Игнатьеву. Сейчас от имения остались только въездная аллея и полуразвалившаяся конюшня».

Наш сыновний долг

Патриотический подвиг генерала Игнатьева, сохранившего и передавшего советскому государству в трудное время огромные средства царской казны, как ни странно, не был отмечен советским правительством. В дореволюционные времена А.А.Игнатьев получил почти два десятка наград, среди которых два ордена Святого Станислава, два ордена Святой Анны, Орден Святого Владимира с мечами и бантом, французский орден Почетного легиона … На мундире генерал-лейтенанта Красной Армии - нет ни единого ордена. Лишь в 1945 году он получил Медаль «За Победу над Германией».

Прошли десятилетия, Родина по-прежнему не оценила, не признала подвиг выдающегося своего сына. По достоинству должна быть отмечена и заслуга А.А.Игнатьева перед Отечеством в деле восстановления кадетского образования. Разве, начиная с 1943 года, не в стенах суворовских, нахимовских училищ, а позднее и кадетских корпусов были воспитаны десятки тысяч сильных духом и телом офицеров - слава и гордость наших Вооруженных Сил? Разве не из них вышли сотни наших выдающихся государственных деятелей, ученых, дипломатов, писателей, спортсменов, покорителей Космоса, деятелей культуры?

Сыновний долг кадет требует устранить историческую несправедливость. Памятник генералу А.А.Игнатьеву в Москве на Суворовской площади, где неизменно происходят встречи тысяч выпускников суворовских и нахимовских военных училищ, как минимум, стал бы выражением народной признательности человеку, который всей жизнью своей, преданностью России, заслужил вечную память и почитание потомков.

А дом номер 17 в Москве в Лубянском проезде? На его стене видны памятные доски, напоминающие о военачальниках, которые когда-то жили в нем. Но нет на нем игнатьевской доски.

Возникает вопрос и о могилах А.А.Игнатьева и его супруги на Новодевичьем кладбище. Где они, в каком они состоянии? В опубликованном в интернете перечне имен людей, похороненных в этом национальном некрополе, нет имен ни А.А.Игнатьева, ни Н.В.Игнатьевой-Трухановой.

Не менее важным делом стало бы издание рукописей супруги Алексея Алексеевича Натальи Игнатьевой-Трухановой. Ведь речь идет о ценнейших мемуарах, в которых отражены события не только жизни этой супружеской пары, в них само дыхание эпохи, наша история.

Наконец, вопрос о родовом имении Игнатьевых под Ржевом. Думаю, что всем кадетским миром следует обратиться к нашему товарищу, нынешнему губернатору Тверской области Андрею Шевелеву с просьбой позаботиться о родовом гнезде Игнатьевых в Ржевском районе. Что необходимо там сделать, как облагородить Чертолино, какой памятный знак поставить на повороте с автострады М9 к усадьбе Игнатьевых, на какие средства все это обустроить - вот предмет нашего обсуждения, предмет заботы не только губернаторской, но, в первую очередь, общей кадетской заботы.

Думаю, не останется в стороне и Тверское СВУ. Увлекательной и крайне полезной для нынешних и будущих поколений суворовцев может стать исследовательская работа, посвященная Алексею Алексеевичу, отцу его Алексею Павловичу, коллективное исследование роли славного рода Игнатьевых в истории Тверской земли, в многовековой истории нашего государства. Не так ли в юных сердцах зажигаются священные искры патриотизма?

Первый кадетский корпус, под названием Корпус кадет шляхетских (дворянских) детей был учрежден указом императрицы Анны Иоанновны 29 июля 1731 г.

В указе об учреждении кадетского корпуса, подготовленном при непосредственном участии Анны Иоанновны, говорилось: «Наш государь Петр Великий Император, неусыпными своими трудами воинское дело в такое уже совершенное состояние привел, что оружие российское действия свои всему свету храбростию и искусством показало…Ныне весьма нужно, дабы шляхетство от младых лето в теории обучены, а потом и в практику годны были. Того ради указали Мы: учредить Корпус Кадетов, состоящий из 200 шляхетских детей, от тринадцати до семнадцати лет, как Российских, так и Лифляндских и Эстляндских провинций, которых обучать арифметике, геометрии, рисованию, фортификации, артиллерии, шпажному действу, на лошадях ездить и прочим к воинскому искусству потребным наукам. А понеже не каждого человека природа к одному воинскому склонна, токож и в государстве не меньше нужно политическое и гражданское обучение, того ради иметь при том учителей чужеземных языков, истории, географии, юриспруденции, танцования, музыки и прочих полезных наук, дабы видя природную склонность, по тому б и к учению определять…Для известия всему шляхетству, сей наш указ публиковать, дабы желающие явились в Сенате».

Проект учреждения в России учебных заведений для военного образования дворян по образу кадетских корпусов, существовавших в начале ХУ111 века в Берлине и Копенгагене, был представлен послом России в Берлине графом П.И. Ягужинским и президентом Военной коллегии графом Б.К.Минихом.

Павел Иванович Ягужинский родился в 1683 г. в семье бедного литовского органиста, в поисках работы приехавшего с семьей в Москву. В немецкой слободе Петр I повстречал Павла и был поражен большими способностями юноши. Он сделал его своим денщиком, а по существу - адъютантом. Павел Ягужинский стал одним из наиболее близких к Петру людей. «Что осмотрит Павел, так верно, как будто я сам видел», - говорил Петр о Ягужинском. Когда Петр ввел должность генерал-прокурора, на нее был назначен Павел Иванович. При Екатерине 1 Ягужинский был послом в Польше, а при Анне Иоанновне - послом в Берлине. Он был одним из образованнейших людей своего времени. В 1735 г. Ягужинский вернулся в Россию, был назначен кабинет-министром и получил графский титул. Ягужинский умер в 1736 г.

Разработка проекта положения о корпусе была поручена Миниху. Впоследствии на него было возложено и учреждение корпуса. В основу первого устава корпуса были положены уставы Прусского и Датского кадетских корпусов. К концу 1731 г. на призыв Императрицы стали съезжаться молодые дворяне. Они прибывали со штатом дворовых людей, запасом продовольствия и даже охотничьими собаками. Приехавшие размещались в зданиях корпуса. Однако запись дворян в корпус первоначально шла медленно. Анна Иоанновна была вынуждена издать именной указ Сенату 20 ноября 1731 г., где разъяснялся порядок записи дворян в корпус и указывалось, что в Москве дворяне могут записать детей у дежурного генерал-адъютанта, в Петербурге - у назначенного Главным директором корпуса графа Миниха, а в Эстляндии и Лифляндии - у губернаторов провинций. Указ разъяснял выгоды для дворян в связи с учреждением кадетского корпуса. Императрица лично определила в кадетский корпус 12 пажей первой супруги Петра I царицы Евдокии Федоровны и своей младшей сестры Прасковьи Ивановны.

Для размещения корпуса был выделен бывший дворец князя А.Д. Меншикова на Васильевском острове. По мере развития корпуса к основному зданию дворца были пристроены каменные флигели для размещения кадет, офицеров и преподавателей корпуса, обслуживающего персонала, учебных кабинетов, спортивных залов и т.п. Весь комплекс зданий 1-го кадетского корпуса можно видеть и сегодня на Васильевском острове. Обрусевший немец Шторх, долгие годы проработавший в канцелярии государственного канцлера А.А.Безбородко, в 1801 г. выпустил книгу «Картины Петербурга», где дает описание зданий кадетского корпуса: «Главное здание было раньше дворцом князя Меншикова, имеет оно два этажа и подвальные помещения, с позднейшими пристройками как снаружи, так и внутри. Здание весьма просто, нет ничего вычурного, в нем находятся классные помещения, спальни, лазарет, три больших рекреационных зала и квартиры администрации. Меншиковский дворец носит еще следы роскоши. Он предназначен для балов и публичных собраний. В позднейших пристройках помещены: канцелярия, манеж, типография со специальной литейной шрифтов, кабинет естественных наук, библиотека, театр для драматических представлений, православная церковь, римско-католическая и лютеранская каплицы».

Высшим должностным лицом в корпусе был директор. При создании корпуса были учреждены должности Главного директора (генерал-директора) кадетского корпуса, призванного от имени императрицы надзирать за учебным процессом в корпусе и директора кадетского корпуса, отвечающего за всю текущую работу в корпусе. Назначения на эти должности производились лично императрицами или императорами. Первым Главным директором корпуса был назначен граф Миних, который пробыл в этой должности почти десять лет (с 1732 по 1741 гг.). Как главный директор Миних считал необходимым вникать во все детали воспитания кадет. Прежде всего, он требовал от офицеров-воспитателей привития кадетам аккуратности и опрятности в ношении формы одежды. Однажды после посещения корпуса он указал директору корпуса на то, что «у кадет плохие прически, мундиры и комзолы в пятнах, кадеты ходят без галстуков, используя вместо них шелковые платки». Он потребовал от офицеров корпуса навести порядок.

Первым директором корпуса стал генерал-майор барон Людвиг фон Люберас. С первых дней своего существования корпус находился под пристальным вниманием и опекой царствующих особ России. Ни один из кадетских корпусов не подвергался внедрению такого количества новаций и столь частому корректированию учебных программ, как 1-й кадетский корпус. Каждый из властителей России стремился внести свой вклад в воспитание кадет, почитая это за высшее для них благо. Царствующие особы регулярно посещали корпус, дарили ему свои портреты, парадные мундиры, оказывали другие знаки царской милости.

Высшим проявлением благосклонности к корпусу считалось принятие царствующей особой на себя звания шефа корпуса. Екатерина II приняла корпус в свое непосредственное ведение. С воцарением Николая I в практику вошло направление в корпус для обучения «фронту» (строевой подготовке), на летние лагерные сборы сыновей, внуков и других родственников российских императоров. При этом считалось, что кадетский корпус должен сформировать хорошего будущего императора, помочь ему получить надлежащее воспитание и образование. Александр I поместил в ряды кадет наследника цесаревича, а затем и других сыновей и внука. При Николае I в корпусе обучались цесаревич Великий князь Александр Николаевич, Великие князья Константин Николаевич (1837), Николай Николаевич (1839), Михаил Николаевич (1840). В списках корпуса было повелено числить Великого князя Николая Александровича - внука императора (1843).

Император Александр II по вступлении на престол принял на себя звание шефа корпуса и повелел на погонах и эполетах роты Его Величества оставить изображение Императора Николая I. В ряды кадет влились Великие князья Александр Александрович, Владимир Александрович и Сергей Александрович. В день 175-летия со дня открытия корпуса 17 февраля 1907 года Николай II принял на себя звание шефа корпуса и повелел 1-ю роту именовать Ротою Его Величества. В 1909 году состоялось зачисление в списки корпуса цесаревича Алексея Николаевича. В 1911 году Николай II пожаловал корпусу большой портрет наследника цесаревича в кадетской форме.

В ноябре 1731 г. был утвержден Устав корпуса кадет шляхетских, в соответствии с которым в корпус принимались исключительно дворяне, обученные грамоте; учебный курс разделялся на четыре класса и в трех высших продолжался 5-6 лет; при распределении предметов по классам все пройденное в низших классах повторялось в высших; в процессе учебы кадеты руководствовались расписанием занятий на неделю.

«- все кадеты проживают вместе на территории корпуса и над ними устанавливается надзор со стороны воспитателей;

Корпус делится на две роты сотенного состава; в комнатах кадеты размещаются по 6-7 человек, из которых один назначается старшим;

Из числа офицеров один капитан с поручиком назначается дежурным на неделю, он безотлучно находится с кадетами;

Надзиратели должны воспитывать в кадетах учтивость, пристойную покорность, умение повелевать и бороться с ложью и другими непристойными пороками;

Кадет обучают строевой подготовке, они участвуют в парадах, учатся нести караульную службу; каждую треть года в корпусе должны проводиться частные, а в конце года публичные экзамены в присутствии императрицы или министров, генералитета и других высокопоставленных государственных чиновников».

При переводе воспитанников в старший класс и перед выпуском из корпуса общий совет из начальствующих лиц решал, в какой области лучше использовать того или иного кадета. Смысл Указа императрицы, касающийся того, что поступление на ту или иную службу должно обуславливаться природной склонностью к ней, на практике осуществлялся следующим образом: «В первом высшем классе занимались преимущественно теми науками, к которым у кадет проявлялась большая склонность в прежних классах и с учетом предназначения к определенному роду службы. С этой целью при переводе кадет в первый класс составлялся совет из начальства корпуса и учителей для определения, кто к каким наукам показывает наибольшую склонность, что и исполнялось при назначении воспитанников к выпуску из корпуса».

Кадеты, успешно окончившие кадетский корпус, минуя службу в солдатах, предназначались на службу в пехотные и кавалерийские полки в звании прапорщиков или унтер-офицеров, а наиболее преуспевшие в учении кадеты могли получить звание поручика или подпоручика или приравненные к ним гражданские чины.

Первоначально штат корпуса был определен в 200 воспитанников. Официальное открытие корпуса состоялось 17 февраля 1732 г. В этот торжественный день в строю стояло 56 кадет. Корпусу определялось иметь две роты по сто человек в каждой, причем 150 воспитанников должны были набираться из российских дворян, а 50 человек - из эстляндских и лифляндских. На содержание корпуса было выделено 30 тыс. рублей, вскоре эта сумма была увеличена до 63 тыс. рублей. Однако число желающих учиться в корпусе быстро возрастало. Уже в мае 1732 г. Миних испросил разрешение на увеличение штата корпуса до 360 человек. В июне 1732 года в корпусе уже насчитывалось 282 кадета. В этом же месяце в корпусе открылись классы, получившие название «Рыцарской академии».

По окончании комплектования в середине 1732 г. в корпусе учредили 4 роты: 3 пешие и одну конную. Кадеты размещались поротно и жили по 8-10 человек в одной каморе, при них могли жить их крепостные люди. В том же 1732 году корпусу было пожаловано знамя, а вскоре - ещё 2 знамени и штандарт. Первый выпуск из корпуса состоялся летом 1734 года (11 человек).

В учебную программу тогда входили русский, немецкий, французский и латинский (для желающих) языки, грамматика, риторика, математика, история, география, юриспруденция, мораль, геральдика, рисование, чистописание, артиллерия, фортификация. Физическая подготовка включала строевую подготовку (фронт), фехтование, верховую езду с вольтижировкой. В корпусе преподавали танцы, которые в то время относили к физической подготовке. Первое время ощущался значительный недостаток в учебных пособиях, которые директору приходилось доставать самыми различными путями, заказывая их военным инженерам, чиновникам, работавшим в Берлине, Нарве, Ревеле, Риге.

Прием в корпус на казенное содержание допускался лишь на вакансии. При их отсутствии дворянам предписывалось содержать себя до первой вакансии в корпусе. Такой кадет жил на частной квартире и являлся в корпус лишь на занятия. В 1739 г. было сделано исключение для Федора Павловского, сына переводчика коллегии иностранных дел. К моменту поступления в корпус Федор уже владел турецким языком. В указе о приеме в корпус сверх штата говорилось о необходимости обучения его латинскому, французскому, итальянскому и турецкому языкам и освобождении от «военных экзерциций».

Выдающийся русский историк Сергей Соловьев в «Истории России» писал: «По рапорту, поданному Минихом в 1733 г., видно, что обязательными для всех кадет были только три предмета: закон Божий, военные экзерциции и арифметика. Остальным же наукам и языкам учился, кто как хотел: из 245 кадет только 18 учились русскому языку, 51 - французскому, 15 - латинскому, 237 - немецкому. Танцам училось 110 человек, а геометрии - 36, истории - 28 , музыке - 39, верховой езде - 20, а фехтованию - 47 человек».

Следует отметить, что с особым рвением в корпусе преподавали строевую подготовку, которая, по сути дела, являлась самой настоящей муштрой, а зачастую использовалась для «воспитания» особо нерадивых кадет. Об этом стало известно императрице, и она, отметив, что «ежедневная военная экзерциция может вредно отразиться на прохождении наук», повелела подготовить указ, которым бы определялось разумное время для обучения «фронту». По ее указанию 6 cентября 1737 г. за подписью канцлера Андрея Остермана и князя Александра Черкасского был издан «Указ в наш кадетский корпус», в котором говорилось: «Воинской экзерциции в корпусе, почитай, обучают ежедневно, что препятствует освоению других наук. И хотя всем кадетам следует владеть строевыми приемами, необходимо помнить, что прочие науки полезны как при военной, так и гражданской службе». Воспитателям было указано заниматься строевой подготовкой один раз в неделю, чтобы не было препятствий для изучения других наук. С вновь принятыми в корпус надлежало заниматься два раза в неделю.

С первых дней существования корпуса распорядок дня был установлен следующий: подъем в 5 часов утра, к 7 часам кадеты должны были умыться одеться и позавтракать, с 7.00 до 11.00 проводились учебные занятия в классах, с перерывами на 10-15 минут вне классных комнат. С 11.00 до 12.00 — гимнастика. В 12.00 - обед, до 14.00 — игры, с 14.00 до 18.00 часов — строевые занятия, с перерывами для развлечений. В 19.00 колокол извещал об ужине, затем время самостоятельной подготовки к урокам или репетициям следующего дня. В 21.00 - отбой. Каждый день был поделен как бы на три равные части: 8 часов кадеты спали, 8 часов занимались в классах и 8 часов проводили, занимаясь физическими упражнениями.

Перед каждым праздником объявлялось в приказе по корпусу, какое число кадет из каждой роты может быть уволено к родственникам. В приказе директора корпуса Любераса от 26 июля 1732 г. говорится: «Впредь при отпуске кадет смотреть, чтобы в одно место отпускать человека по два-три или сколько случится, из которых одного назначать старшим, который должен смотреть, чтобы кадеты поступали учтиво и порядочно, ходили бы вместе, а не порознь». (Видимо, отсюда и пошла практика коллективных увольнений в суворовских и военных училищах, в частях российской армии. Прим. автора).

В первые годы существования учебно-воспитательный процесс в корпусе налаживался с большими трудностями. В корпус принимались кадеты разного возраста, без экзаменов, большинство из них плохо знали иностранные языки или не знали их вовсе, учебников на русском языке практически не существовало. Не хватало преподавателей, уровень их подготовки, особенно методические навыки, оставляли желать много лучшего. Первые учителя были приглашены на работу без всяких проверок и в большинстве случаев не соответствовали необходимым критериям. В особенности плохим являлся состав учителей иностранных языков, приглашавшихся из-за границы. Не имелось какого-либо представления об имеющемся у них опыте преподавания. К тому же преподавательская работа в корпусе не считалась особенно почетной и приносила весьма скромные доходы. Русские учителя получали значительно меньше иностранцев. Многие преподаватели (особенно младших классов) были бедны и ходили на занятия в поношенной одежде. Для характеристики нравов, существовавших среди учителей, может служить пример, когда учитель корпуса Конрад Тревин променял свою должность учителя в корпусе на место лакея при одном из сенаторов.

Низкий уровень жалованья преподавателей и необеспеченность их жильем также ограничивали круг желающих преподавать в корпусе. Часто на преподавательские вакансии принимали всех желающих без какого-либо конкурса или аттестации. В этот период уровень подготовки воспитанников корпуса, по свидетельству мемуаристов, был довольно посредственным. Преподаватель латинского языка некий И.Магницкий в прошении, поданном в 1733 г. на имя Директора кадетского корпуса, признался, что «латинскому языку не искусен и затем положение должное не отправляет, токмо обучал кадетов по-российски писать, а потому и желал освобождения от этих, столь обременительных для него обязанностей».

В рапорте директора корпуса Тетау в Правительствующий сенат от 27 августа 1737 г. говорилось, что почти четвертая часть обучавшихся в корпусе кадет, как русских, так и иностранных были в возрасте свыше 20 лет. Великовозрастные кадеты не знали никаких наук, и основная цель состояла в том, чтобы научить их элементарной грамоте и правилам арифметики, а также строевой подготовке, фехтованию, танцам и верховой езде, чтобы их можно было после выпуска из корпуса определить в армию.

Не редки были случаи, когда для преподавания в младших классах направлялись талантливые кадеты старших классов, успешно освоившие азы преподаваемых дисциплин. Когда число обучавшихся в корпусе математическим наукам превысило 200 человек, по приказу директора корпуса Тетау кадеты Иван Ремизов и Дмитрий Яхонтов были повышены в звании до капрала и каптенармуса соответственно и определены преподавать в корпусе арифметику, геометрию и фортификацию.

Вместе с тем в кадетский корпус мог гордиться и преподавателями исключительно высокой квалификации. Об уровне обучения латыни можно судить по тому, что некоторое время ее преподавал переводчик Синода Филипп Анохин, который еще при Петре I получил задание перевести на русский язык "французскую с латинским диалектом грамматику в пользу к обучению российскому шляхетству".

В 1734 г. в корпусе впервые появляется должность обер-профессора (прообраз будущей должности инспектора классов), в задачу которого входило наладить в корпусе учебный процесс и обеспечить контроль за работой преподавателей и качеством проводимых в корпусе занятий. Первым обер-профессором был назначен немец Веньямин Фон Зихгейм. Впоследствии во всех кадетских корпусах России вторым после директора корпуса лицом был инспектор классов. В обязанности обер-профессора было вменено вести журнал успеваемости кадет и оценивать возможности и способности кадет в каждый конкретный период времени, с тем чтобы можно было заранее определить возможные перспективы использования того или иного кадета после выпуска из корпуса.

В январе 1735 г. в корпус назначается капитан Рудольф Фон Дамм с единственной целью - «надзирать над качеством преподавания в корпусе всех математических наук и определения наиболее способных к этим наукам кадет». С наиболее способными кадетами он лично должен был проводить занятия по 30 часов в неделю по фортификации, гражданской и военной архитектуре, по конструированию различных моделей, приборов в оптике и механике, по созданию новых математических инструментов. При содействии Дамма кадет Унковский перевел геометрию с немецкого языка на русский, а несколько кадет перевели на русский язык известное в то время сочинение Вобана об основах наступательного боя. Со временем граф Миних начинает использовать кадет для подготовки и копирования необходимых ему и русской армии инженерных чертежей. В 1739 г. наиболее подготовленные кадеты были командированы в войсковые части Москвы и Выборга для оказания помощи в проведении съемок местности и ведении инженерных работ.

Заботой о подготовке в корпусе лиц для гражданской службы был вызван указ Правительствующего Сената от 12 августа 1740 г., которым предписывалось определить в корпусе 24 кадет для подготовки к гражданской службе и организовать обучение их юриспруденции, арифметике и другим нужным для гражданских учреждений дисциплинам. Эти кадеты освобождались от строевой подготовки и несения караульной службы.

Строгого распределения воспитанников по классам не было, так что каждый, изучающий математику в одном классе, по другим предметам мог состоять двумя-тремя классами выше или ниже. Тогда еще классно-урочная система не практиковалась. Преподавание велось по так называемой индивидуально-типовой системе обучения, взятой за образец в странах Запада. При этой системе ученик двенадцати или тринадцати лет изучал тот или иной раздел учебного предмета по индивидуальному плану и персональному расписанию занятий. Каждый кадет на текущий месяц получал от своего офицера-воспитателя расписание занятий с указанием, в котором часу, какой предмет и у какого преподавателя ему надлежит изучать. Устанавливался порядок прохождения учебных предметов. Кадету определялось число предметов, которыми он должен был заниматься. Обычно кадет занимался одновременно двумя-тремя предметами, посещая классы по расписанию и самостоятельно изучая заданный ему материал. В основном только на занятиях «по фронту», иначе говоря, на занятиях по строевой подготовке собирались целиком учебные отделения. Методы обучения были несовершенными, пребывание в каждом классе не ограничивалось определенным сроком. Как только кадет усваивал изучаемую им программу по какому-либо из предметов, он переходил к следующему предмету и изучал его, пока преподаватели не находили его знания достаточными. В зависимости от успехов каждый кадет в любое время мог быть переведен в следующий класс.

Преподаватель следил за тем, чтобы воспитанники не отвлекались, не мешали разговорами, смехом и хождениями. Ежемесячно преподаватели представляли директору корпуса рапорты об успеваемости кадет. Материал на уроках объяснялся довольно редко, запоминать изучаемый материал требовалось путем зубрежки. Преподаватели, живо объяснявшие учебный материал, демонстрировавшие опыты, схемы, рисунки, были в первое время большой редкостью. На качестве обучения сказывалось пребывание кадет в многочисленных командировках в посольства России, в отпусках по различным причинам. Для устройства домашних дел, свидания с престарелыми родителями кадет отпускали на срок от 2-х до 3-х месяцев. Часто кадеты, прикидываясь больными, удлиняли свой отпуск. В таких отпусках бывало одновременно до 40-50 кадет

Как и предусматривалось Уставом, каждую треть года проводились частные, а в конце года - публичные экзамены, последние в присутствии самой императрицы или же «при министрах, генералитете и прочих духовных и гражданских знатных персонах». Указом императрицы от 30 марта 1737 г. было повелено подвергать кадет экзаменам по достижении ими 12 и 16-летнего возраста. Кадеты, достигшие 16-летнего возраста, но не усвоившие в должной мере Закон Божий, Арифметику и Геометрию, отсылались в адмиралтейскую коллегию для определения в матросы. Этим же указом было определено, что проект правил экзаменов для кадетских корпусов должна готовить Российская академия наук. Первый генеральный экзамен в кадетском корпусе состоялся 21 сентября 1737 г. К этому экзамену учителями корпуса были представлены ведомости по предметам обучения, а кадеты расставлены по годам поступления в корпус. Этот экзамен был окончен лишь 5 января 1738 г. Хотя полагалось проводить экзамены два раза в год, в действительности в 1738 и 1739 гг. экзамены проводились раз в год и только с 1740 г. устанавливается проведение экзаменов два раза в год.

Постепенно усилиями главных директоров корпуса - графа Б.-К. Миниха, князей В.А. Репнина, Б.Г. Юсупова, графа И.И. Шувалова, И.И. Бецкого - качество обучения и воспитания было приведено в соответствие с теми высокими требованиями, которые закладывались при его создании. К преподаванию в корпусе стали широко привлекаться профессора Академии наук и учителя с педагогическим, а позднее и с университетским образованием; более тщательным стал отбор военных преподавателей и корпусных офицеров. Шире стали использоваться в воспитательных целях и для расширения гуманитарных знаний корпусные музей и библиотека. В корпусе стали издаваться корпусные литературные журналы с публикацией статей кадет и переведенных ими произведений европейской литературы.

При Елизавете Петровне (1741-1761) в 1743 году «Корпус кадет шляхетских детей» переименован в «Сухопутный Шляхетский кадетский корпус». В корпусе стало меньше муштры, больше стали поощряться занятия изящной словесностью и искусствами. У кадет проявляется большой интерес к литературе и драматургии. В корпусе создается «Общество Любителей Российской Словесности», одним из активных членов которого был кадет А.П. Сумароков. Отличаясь от товарищей остротою ума, ярким воображением, хорошей памятью и веселым нравом, он стал писать трагедии, зачастую беря темы из отечественной истории. Так родилась русская трагедия, и первыми слушателями произведений Сумарокова, а затем и исполнителями его трагедий были кадеты, товарищи А.П.Сумарокова.

В числе основателей «Общества» были будущие знаменитости - кадеты: граф П.И.Панин, фельдмаршалы М.Ф.Каменский, П.А.Румянцев-Задунайский, князь Прозоровский, первый куратор Московского университета И.И Меллисино, великий русский полководец А.В.Суворов, посещавший занятия в корпусе, не будучи его воспитанником.

В 1749 году члены «Общества» поставили одну из трагедий Сумарокова «Хорев», которая по воле императрицы Елизаветы Петровны была повторена во дворце. Елизавета Петровна лично одевала к спектаклям кадет, играющих на сцене женские роли. Успех кадетских спектаклей побудил императрицу учредить «Российский театр». В деятельности кадетского театра активное участие принимали кадеты Федор Волков, будущий основатель первого постоянного русского профессионального театра, Иван Дмитриевской - великий актер, режиссер и действительный член Петербургской Академии Наук. В середине и конце ХУШ века корпус окончили русские писатели-трагики Херасков Михаил Матвеевич (1751), Озеров Владислав Александрович (1787), Крюковский Матвей Васильевич (1798). Постепенно корпус становится крупным центром образования, играет значительную роль в культурной жизни России.

В 1760 г. численность кадет Сухопутного кадетского корпуса была доведена до 490 человек. Чуть позже Екатерина П доводит численность воспитанников кадетского корпуса до 600 человек. Под влиянием французских энциклопедистов и идей Жан-Жака Руссо у Екатерины П возникло желание создать такие воспитательные учебные заведения, в стенах которых дети с самого раннего возраста всецело передавались бы в руки особо избранных воспитателей и учителей, вне влияния семьи и общества. Идеи Екатерины П проводил в жизнь тайный советник, затем генерал-поручик Иван Иванович Бецкой, являвшийся Генеральным директором Сухопутного кадетского корпуса с 1766 по 1773 гг. Бецкой стал автором нового Устава кадетского корпуса, который был утвержден Екатериной II в 1766 г. С этого года корпус стал именоваться «Императорский сухопутный кадетский корпус». Бецкой благоволил перед просвещенными деятелями, отличавшимися напористостью, ловкостью при достижении целей и в тоже время без должного уважения относился к офицерам, способным, по его мнению, лишь сражаться на поле брани.

Приступая к преобразованию кадетского корпуса, Бецкой осуществил досрочный выпуск из корпуса воспитанников, достигших 20-летнего возраста. Была ликвидирована конная рота. Кадеты, оставшиеся в корпусе, были разбиты на три возраста: старший - от 17-ти, средний - от 14-ти до 17-ти, младший - до 14-ти лет. Два первых возраста составили четыре строевые роты, каждая под управлением капитана и двух субалтерн-офицеров, которые обязаны были безотлучно находиться вместе с кадетами.

Разработанные Бецким «твердые правила, по которым было назначено принимать, воспитывать и обучать юношество благородное», требовали, чтобы «воспитание в кадетском корпусе было практическим, паче нежели теоретическим, а учиться юношеству больше от смотрения и слышания, нежели от твержения уроков». Как было записано в Уставе, воспитание в кадетском корпусе «имеет целью: а) сделать человека здоровым и способным сносить воинские труды и б) украсить сердце и разум делами и науками, потребными гражданскому судье и воину». «Надо взрастить младенца, - было сказано в приложении к Уставу, - здорового, гибкого и крепкого, вкоренить в душе его спокойствие, твердость и неустрашимость».

В качестве главных условий верного, с точки зрения Бецкого, воспитания «новых людей», было принято два правила: во-первых, принимать в корпус детей не старше шести лет (в этом-де возрасте еще возможно освободить ребенка от пороков, заимствованных им в семье) и, во-вторых, обеспечить безотлучное пребывание воспитанников в корпусе в течение 15 лет при редких, устанавливаемых начальством свиданиях с родственниками под присмотром воспитателей (опять же изоляция от вредного влияния со стороны «старой породы»). Управление корпусом должен был осуществлять генерал-директор и совет, члены которого назначались императрицей. Кадеты вместо деления на роты стали делиться на 5 возрастов.

К первому возрасту причислялись кадеты от пяти до девяти лет. Ко второму - отнесены воспитанники от девяти до двенадцати лет, к третьему - от двенадцати до пятнадцати, к четвертому - от пятнадцати до восемнадцати и к пятому от восемнадцати до двадцати одного года.

Продолжительность пребывания кадета в каждом из возрастов составляла три года, а всего процесс обучения в стенах корпуса продолжался в течение пятнадцати лет. Право на поступление в корпус предоставлялось не только сыновьям дворян, но и детям лиц, состоящих в штаб-офицерских чинах; преимущество при приеме предоставлялось детям из неимущих семей и тем, чьи отцы были ранены или убиты на войне. При поступлении в кадетский корпус требовалась подписка о том, что родители добровольно отдают своих детей в заведение не менее чем на пятнадцать лет и «даже во временные отпуски брать не будут».

Кадеты младшего первого возраста разделялись на десять отделений по 12 воспитанников в отделении и вверялись воспитательнице; общее руководство над первой возрастной группой поручалось женщине - управительнице возрастом.

Кадеты второго возраста составляли восемь отделений по пятнадцать человек каждое; в каждом отделении был свой воспитатель, а во главе возрастной группы находился инспектор. В третьем возрасте в каждом из шести отделений было по 20 воспитанников. Старшие возрастные группы - четвертая и пятая - подразделялись на военный и гражданский отделы: первый состоял из двух рот, которыми командовали капитаны на правах инспекторов, и полурот, возглавляемых офицерами-воспитателями; гражданский отдел возглавлял инспектор, которому помогали от двух до четырех воспитателей. Кадеты находились под бдительным надзором не только в спальнях и рекреационных залах, но также и в классах, ибо преподавательскому персоналу было поручено только «научание», а офицерам-воспитателям повсеместное наблюдение за поведением кадет.

По мысли И.И.Бецкого, внутренний порядок в заведении должен был способствовать тому, чтобы кадеты приучались к самостоятельному труду, уходу за собой, а игры на свежем воздухе должны были способствовать их возмужанию и выработке силы и выносливости. Для удобства перехода к новой системе с 1770 по 1773 гг. прием в корпус был временно приостановлен, с 1773 г. устав корпуса стал применяться в полном объеме.

Генрих Шторх в этой связи отмечал: «По поступлении кадеты зачисляются в 1-й возраст, их одевают в коричневые, вроде морских, бушлаты с синим поясом и поручают женщинам, директриссе, десяти гувернанткам и многим нянькам. Через три года мальчики переводятся во 2-й возраст, где они получают форму, похожую на предшествовавшую, но синего цвета, и поручаются заботам 8 гувернеров с инспектором во главе. В этом «возрасте» кадеты уже более предоставлены самим себе. После трехлетнего пребывания они переводятся в 3-й возраст, в котором носят форму серого цвета, и попадают под надзор офицеров полевых войск. Отбыв опять трехлетний срок, они переводятся в 4-й возраст, или в так называемый «1-й военный возраст», и надевают военную форму. В этом и в 5-м возрастах ими заведуют корпусные офицеры, которые на один чин выше, чем офицеры полевых войск. Штат корпусных офицеров состоит из одного подполковника, двух майоров, шести капитанов, двенадцати поручиков и шести прапорщиков, 65 преподавателей».

О быте кадет Шторх писал: «Физическое воспитание в корпусе основано на закалке тела и не вырождается в варварство антипедагогических экспериментов, угрожающих жизни юных воспитанников. Кадетская пища — простая, хорошо изготовленная: в полдень едят мясо, а вечером — только вареную зелень и фрукты; утром булка, а перед ужином — ломоть черного хлеба с водой. Каждому возрасту предоставлена отдельная большая спальня, у каждого кадета есть своя удобная кровать; зимой спальни только слегка нагреваются. В распоряжение кадет предоставлены три больших зала. Развлекаются кадеты не только играми, в их распоряжении имеются книги, газеты, журналы, сферические глобусы и т. п. Даже декорации стен залов содействуют умственному развитию кадет; так, в залах 4-го и 5-го возрастов расставлены бюсты и статуи как античных, так и современных выдающихся людей; на стенах залов других возрастов художественно изображены представители разнообразных народностей Империи в национальных костюмах. Летом, когда два старших строевых возраста уходят в лагеря, на несколько недель, огромный корпусный сад всецело предоставляется младшим возрастам. Часть его превращается в ряд маленьких садиков и огородов, возделываемых руками мальчиков, благодаря чему они на практике учатся одной из отраслей сельского хозяйства».

Кадеты имели возможность встречаться с родственниками в здании корпуса, изредка им разрешались отпуска (увольнение в город - авт.), но всегда с особого разрешения директора и в сопровождении служителя. Зимой, раз в месяц, в воскресенье, в корпусе бывали общественные приемы, на которые допускались «хорошо одетые люди», «Well dressed people». Родственники вводились в зал, разделенный длинным шнуром, затем входили колонны кадет по возрастам, по четыре в ряд, под звуки военной музыки. После такого парада кадетам разрешалось говорить с публикой из-за шнура, но они были лишены права принимать какие-либо подарки, особенно деньги. Во время пребывания в корпусе кадетам воспрещалось иметь деньги или что-либо не предусмотренное Уставом, «потому сын самого богатого в стране князя не мог носить более тонкого белья или более красивой формы, чем самый бедный из его однокашников».

Не без влияния Бецкого в Сухопутном корпусе 9 мая 1785 г. был проведен «День бедных». В этот день по повелению Императрицы в корпусе было собрано около ста человек старых бедных и немощных нищих. Для их угощения были накрыты длинные столы. Воспитанники двух старших возрастов сами разносили еду и ухаживали за приглашенными на обед. Смысл этого мероприятия состоял в том, чтобы пробудить у кадет сострадание к бедным людям. И цель этого мероприятия была достигнута. По словам очевидцев, «на лицах кадет была изображена сердечная радость, что они могут служить опорой старости и нищите». Во время встречи выяснилось, что один из стариков служил в Семеновском полку при Петре I и был с ним во многих походах. По просьбе кадет ветеран был оставлен для проживания в кадетском корпусе.

Через каждые четыре месяца воспитанники двух младших возрастов, среднего - через полгода и старшего - через год подвергались экзаменам. По результатам испытаний лучшие ученики младших и среднего возрастов получали награды по усмотрению дирекции корпуса; лучшие воспитанники старших возрастов награждались серебряными (1У возраст) и золотыми (У возраст) медалями трех разных размеров и названий: большая - «Достигшему» (требуемого уровня в науках и просвещении), средняя - «Достигающему» (этого уровня), малая медаль - «Успевающему» (в науках и поведении). Вручение серебряных и золотых медалей производилось ежегодно от Высочайшего имени в торжественной обстановке. Полученная кадетом медаль заносилась в его формулярный список и давала награжденному ряд привилегий.

В коллекции выпускника 1-го кадетского корпуса фон-Рихтера, по его словам, хранилась также «неизданная», настольная медаль, предназначавшаяся для выпускников Императорского сухопутного шляхетского кадетского корпуса. Диаметр медали 61 см. «На лицевой стороне грудное, профильное, влево обращенное изображение Императрицы Екатерины II в шлеме Минервы, украшенном совой в страусовых перьях и с лавро-дубовым венком с ниспадающими на плечи локонами, в латах и мантии с государственными орлами. Слева и справа надпись «Екатерина Вторая». На оборотной стороне изображение двух фигур: крылатой, влево обращенной женской, в длинной тунике, с копьем в левой руке и головою медузы на груди, возлагающей лавровый венок на голову сидящего старца с книгой в левой руке и жезлом в правой. Надпись поверху: «Достигшему», под обрезом внизу: «ИМП. СУХ. ШЛЯ. КОР. 17».

Все делалось для повышения статуса кадет: для приобретения светскости учили танцам; раз в год им разрешалось устройство театрального представления, или же давался общественный бал, на который приглашались воспитанницы Смольного Института для благородных девиц. Их регулярно приглашали ко Двору (балы, спектакли), давали возможность постоянно общаться со знатью и знаменитостями, участвовать в показных для Петербургской публикой строевых смотрах, скачках на лошадях, вольтижировке.

Кадет Сергей Глинка (1795), воспитывавшийся по методике Бецкого, ставший впоследствии писателем, отметил: «Не знал я, под каким правлением живу, но знал, что вольность была душою римлян. Не ведал я ничего о состоянии русских крестьян, но читал, что в Риме и диктаторов выбирали от сохи и плуга. Не понимал я различия русских сословий, но знал, что имя римского гражданина стояло почти в череде полубогов. Исполинский призрак Древнего Рима заслонял от нас родную страну - и в России мы как будто видели и знали одну Екатерину. В честь ее мы пели хоры - не русские, а французские».

В конце ХУШ века в корпусе укоренился культ изящной словесности. Гомер, Расин, Вольтер - вот тот уровень, к которому должны были тянуться кадеты в их устремлениях. Педагоги всемерно развивали у кадет способность вести диалоги с великими иноземцами, в основном, естественно, с французами. Отрывая мальчиков от семей, их отрывали и от родного языка и от родной почвы. Среди «будущих консулов и сенаторов», свободно владевший русской литературной речью был редким исключением.

Выпускники корпуса, получившие за успехи в учебе и поведение «похвальное свидетельство», имели право на чин поручика или соответствующий гражданский чин. Они могли за казенный счет «отправляться в чужие края на три года, с обязательством сообщать как об успехах своего путешествия, так и о чинимых ими по различным местам примечаниях и изобретениях».

Историк В.О.Ключевский, оценивая значение создания 1-го кадетского корпуса и первых лет его существования, в своем «Курсе Русской истории» писал: «Общественное образование свило себе гнездо там, где всего менее можно было ожидать его - в специальных военно-учебных заведениях. В начале царствования Елизаветы их было два - Шляхетский сухопутный кадетский корпус и Морской корпус…В начале царствования Екатерины П был издан новый Устав Сухопутного кадетского корпуса. Это необычно стройный и нарядный Устав, нарядный даже в буквальном смысле, т.е. изящно изданный и украшенный многими превосходными виньетками. В этом уставе любопытна программа обучения. Науки разделялись на «руководящие к познанию предметы, предпочтительно нужные гражданскому званию, и на полезные и художественные». Перемена в программе дворянского образования изменила программу и казенных школ, которые вынуждены были приноравливаться к вкусам и потребностям дворянского общества».

По мнению многих исследователей, значительный вклад в дело воспитания кадет Императорского шляхетского кадетского корпуса внес генерал-адъютант граф Ф.Е.Ангальт, назначенный Генеральным директором корпуса в 1786 г. Он проявил себя храбрым и мужественным офицером, замечательным педагогом, отличался высокими духовными качествами, преклонялся перед Францией. Считалось, что граф вывел корпус на такую высоту, на какой могли быть только лучшие образовательные заведения всей Европы. Он получил репутацию друга и отца кадет, а среди бедноты Петербурга - благодетеля. Ф.Е.Ангальт предпринимал самые разнообразные меры для создания в корпусе хорошей библиотеки и высоконравственного воспитания кадет.

Как отмечали составители истории кадетского корпуса, Ангальт приказал тщательно оштукатуренную каменную стену, окружавшую корпусной сад, расписать крупной красивой прописью по-французски, по-немецки и по-русски различными поучительными изречениями, поговорками, аллегориями, выписками из истории, хронологическими датами различных мировых событий, произошедших в мире, именами великих людей науки и великих полководцев, различными рисунками и изображениями. Подобным образом были расписаны и стены зала для отдыха кадет. Потом все эти изречения были собраны в двух небольших книжках, которые выдавались каждому выпускнику в воспоминание о днях детства, проведенных в стенах корпуса.

Кроме того, в этом зале были разложены огромные фолианты выдающихся сочинений, по преимуществу, французских авторов, на полках расставлены различные учебные пособия. В архиве корпуса хранились все сочинения кадет 1V и V возрастов. В 1788 и 1789 гг. во время директорства Ф.Е.Ангальта значительное число воспитанников было выпущено из корпуса во флот, который успешно действовал в Финском и Ботническом заливах. Посетив кадетский корпус в период директорства Ф.Е.Ангальта, Екатерина П назвала корпус «рассадником великих людей».

Граф Ангальт, по свидетельству историков, нередко говорил кадетам: «Румянцев, как и вы, был кадетом нашего корпуса; не забывайте этого никогда. Он герой нашего отечества». Упоминавшийся выше Шторх в этой же связи писал: «Согласно программе, 1-й кадетский корпус, прежде всего, школа военная. После переформирования в 1766 г., общее руководство им было вверено Главному директору и Административному комитету из четырех особ, назначенных Императрицей. После назначения графа Ф.Е.Ангальта директором с неограниченными полномочиями, Комитет перестал существовать. Приблизительно каждые три года корпус принимал 120 мальчиков в возрасте 5-6 лет. В числе требований для поступления являлось дворянское происхождение отца или штаб-офицерский чин (на военной или гражданской службе) и прекрасное здоровье мальчика, подтвержденное медицинским осмотром. Предпочтение отдавалось прошениям небогатых родителей и сирот, отцы которых погибли на войне, а также тем, кто проживает в отдаленных областях Империи. До окончания образования кадет покинуть корпус не был вправе. Кроме этих 120 мальчиков, на тех же основаниях поступали еще пять на стипендии, учрежденные тайным советником И. И. Бецким. Число вновь поступавших достигало 140, а всего в корпусе было более семисот кадет».

Известный русский писатель Н.С.Лесков так описывает порядки в кадетском корпусе при Ангальте в повести «Кадетский монастырь»: «До воцарения императора Павла корпус был разделен на возрасты, а каждый возраст - на каморы. В каждой каморе было по двадцать человек, и при них были гувернеры из иностранцев, так называемые «аббаты», - французы и немцы. Аббаты жили вместе с кадетами и даже вместе и спали, дежуря по две недели. Под их надзором кадеты готовили уроки, и какой национальности был дежурный аббат, на том языке должны были все говорить. Поэтому знание иностранных языков у кадет было очень значительно, и этим объясняется, почему 1-й кадетский корпус дал так много послов и высших офицеров, употреблявшихся для дипломатических посылок и сношений».

Хотя все выпускники корпуса получали офицерские звания, способности ряда выпускников корпуса конца ХУШ века проявились на государственной службе. Ярким примером является Владислав Александрович Озеров, известный русский драматург, талантливый поэт, автор прославленных трагедий «Эдип в Афинах», «Фингал», «Дмитрий Донской», «Поликсена». В начале 19 века драматургия Озерова пользовалась колоссальным успехом и была настоящим прорывом в истории русского театра. Озеров окончил корпус с золотой медалью в 1778 г. Был зачислен в канцелярию генерал-губернатора Курского и Орловского наместничества генерала де Бальмена. Был при осаде Бендер в 1789 г., но в боевых действиях не участвовал. В 1791 г. Озеров стал чиновником Курской гражданской палаты, а еще через год - наставником в своем же кадетском корпусе. В 1795 г. он ушел на гражданскую службу и становится коллежским ассесором, в 1798 - коллежским советником, в 1799 г. - надворным, в 1800 г. - генерал-майором. Звание генерала он получил не за боевые заслуги. Литературная судьба Озерова была сложной, а прижизненная слава - кратковременной, но имя его осталось в истории русской литературы.

Генрих Шторх, оценивая значение корпуса для России, отмечал: «Широкая задача этого учреждения естественно разветвляется в четырех направлениях: физическом, моральном, научном и военном образовании. Стремящаяся ко всяким усовершенствованиям, могучая Российская Империя достигает этой цели пoсредством обширного учебно-воспитательного заведения, содержащего такое количество молодых людей из высших общественных классов».

Нового директора корпуса генерал-поручика Михаила Илларионовича Кутузова, выпускника 2-го кадетского корпуса, пришедшего на смену скончавшемуся в 1794 г. Ангальту, кадеты встретили в штыки. Намеченные им реформы в области перестройки программы обучения не понравились кадетам. На смену либеральным порядкам в корпус пришла воинская дисциплина, регулярные занятия строевой и инженерной подготовкой, тактикой, фортификацией и другими военными дисциплинами.

Назначение М.И. Кутузова на пост директора не было случайным. Его методы обучения и воспитания войск в период, когда он командовал Бугским егерским корпусом, прославили его и создали ему славу незаурядного военного педагога. Его «Примечания о военной службе вообще и о егерской особенно», напечатанные в 1786 г., выдвинули его в число первых кандидатов на пост директора кадетского корпуса. Кутузов был последователем П.А.Румянцева и А.В.Суворова, наиболее ярких представителей русской военной школы ХУ111 века.

Кутузов в первый же день своего командования корпусом вошел в конфликт с кадетами. С.Н.Глинка, находившийся в 1794 г. в старшем классе, вспоминая первый день пребывания Кутузова в корпусе, писал впоследствии: «Кутузов вошел в нашу залу и остановился там, где была высокая статуя Марса. Он молча стоял пред Марсом, и я через ряды моих товарищей подошел к нему и сказал: «Ваше Высокопревосходительство! В лице графа Ангальта мы лишились нашего нежного отца, но мы надеемся, что и вы с отеческим чувством примете нас к своему сердцу. Душа и мысль графа Ангальта жила для нас, и благодарность запечатлела в душах наших любовь его к нам. На полях битв слава увенчала вас лаврами, а здесь любовь ваша к нам будет одушевлять нас такою же признательностью, какую питали мы и к прежнему нашему отцу». Когда я кончил, Кутузов, окинув нас грозным взглядом, возразил: «Граф Ангальт обращался с вами как с детьми, я буду обходиться с вами как с солдатами». Мертвое молчание было единственным на это ответом».

Но Кутузов, старый кадет, знал, что нужно делать - убрать из корпуса заводил, старший класс, и он добился у Императрицы разрешения выпустить его раньше срока. После очередного экзамена, как это было заведено в то время, Кутузов явился с докладом к Екатерине. На вопрос Екатерины о кадетах и результатах экзамена, Кутузов ответил: «Прекрасны, Ваше Величество, они слишком учены, им недостает только военной дисциплины. А потому, хотя они не дожили еще до срока двух лет, но позвольте их выпустить». Екатерина согласилась.

О том, как был осуществлен выпуск этих кадет, С.Н.Глинка вспоминал: «Кутузов созвал к себе наших офицеров и сказал им: «Господа, разведайте, кто из кадет не в состоянии самостоятельно обмундироваться, да сделайте это тайно. Наши юноши пресамолюбивые, они явно ничего от меня не возьмут». С мундиров недостаточных кадет мерки были сняты ночью: через три дня мундиры были готовы и отданы им, будто от имени их отцов и родных. Ударил час прощания. Мы составили круг. Кутузов вошел в него и сказал: «Господа, вы не полюбили меня за то, что я сказал вам, что буду обходиться с вами как с солдатами. Но знаете ли вы, что такое солдат? Я получил и чины, и ленты, и раны; но лучшею наградою почитаю то, когда обо мне говорят: он настоящий русский солдат. Господа, где бы вы ни были, вы всегда найдете во мне человека, искренне желающего вам счастья». Кадеты были покорены.

Император Павел I, как пишет в «Краткой истории 1-го кадетского корпуса» Висковатов, при первом же посещении кадетского корпуса 16 января 1797 г. приказал: «Аббатов прогнать, а корпус разделить на роты и назначить в каждую роту офицеров, как обыкновенно в ротах полковых». В корпусе возобладало преподавание военных дисциплин. По велению Императора основная тяжесть воспитания была возложена на офицеров-воспитателей. Кадеты младшего возраста составили так называемое малолетнее отделение. Остальные кадеты были разделены на 5 рот. В конце 1798 г. Главным директором корпуса был назначен Великий князь Константин Павлович, который оставался на этом посту до своей кончины в 1831 г.

В 1799 г. Константин Павлович принял участие в Итальянском и Швейцарском походах А.В.Суворова, перенес все тяжести этих походов вместе с русскими солдатами. Он знал, какими должны быть русские офицеры, и требовал от командного состава корпуса, чтобы кадеты уже в стенах корпуса учились преодолевать трудности военной жизни, принимая участие в походах, получая соответствующую нагрузку на занятиях по физической и конной подготовке. Высочайшим указом 10 марта 1800 г. Сухопутный Шляхетский кадетский корпус был переименован в 1-й кадетский корпус.

Постепенно Кутузов ввел разделение кадет на роты: одну гренадерскую и четыре мушкетерские, и твердой рукой навел в корпусе порядок. Вскоре современники отмечали, что в корпусе «учреждена строгая дисциплина, сообразная с воинскими правилами». В то же время, по воспоминаниям кадета И.Жиркевича, Кутузов «с кадетами обходился ласково и такого же обхождения требовал от офицеров». Современники отмечали беспримерную заботу Кутузова о благе вверенного ему юношества. Для него не существовало мелочей. Особое внимание он уделял качеству питания воспитанников и требовал подавать ему «ежедневные записки, какое прошедшего дня для господ воспитанников было кушанье, и объяснить во оных о доброте припасов».

Стремясь усилить математическую подготовку будущих офицеров, Кутузов писал в одном из приказов: «Кадетам, которые не окажут твердое знание в арифметике, положить в лагерное время учебные часы для скорейшего окончания оной». Для преподавания математики в корпус был приглашен академик Н.И.Фус, автор учебников по алгебре и геометрии. Кутузов сознавал, что без овладения основами точных наук, в особенности математики, невозможно решить задачи общего образования, что знание математики - это одно из важнейших условий развития и правильного использования вооружения.

Многие методы воспитания будущих офицеров Кутузов перенес в корпус из своего обширного опыта войскового командира. Нововведением Кутузова было включение в число дисциплин специального курса военной тактики. Класс тактики был учрежден не только для кадет, но и для офицеров-воспитателей. Кутузов сам читал лекции по тактике, прежде разработав соответствующую методику. Изготовление схем и чертежей он поручил воспитанникам. По его указанию был создан тактический класс - для решения тактических задач как кадетами, так и офицерами-воспитателями.

При Кутузове корпус приобрел географические карты, «печатные оригиналы для рисовальных классов», так называемое «Руководство о машинах» Крафта, таблицы логарифмов, разборные учебные гранаты, которые по специальному заказу изготовлялись на Сестрорецком заводе.

Кутузов вдохнул в жизнь Сухопутного кадетского корпуса новый дух. Даже в гренадерской роте воспитанники все больше стали ассоциировать понятие личной чести не со стремительной карьерой, а со служением Отечеству. Воинская организация кадетской жизни, введенная Кутузовым, преобразила ее. Современники отмечали, что Кутузову «корпус обязан учреждением строгой дисциплины, сообразной с воинскими правилами». Соблюдение крепкой дисциплины, основанной на субординации, служило в глазах Кутузова одним из главных залогов нравственного воспитания. Требовательность директора к своим воспитанникам отражалась в его аттестациях выпускников. В одном из списков выпускников из 80 человек 7 получили следующую характеристику: «В науках пред прочими весьма отстали, а потому наравне с другими и не аттестуются. Представляются в унтер-офицеры». В своем рапорте Императору Павлу I Кутузов писал, представляя выпускников корпуса: «В списке поставлены они не по какому другому старшинству, как по наукам и поведению».

Кутузов умел отличить способных кадет. Кадету Карлу Толю, который больше других помогал Кутузову в изготовлении чертежей и тактических схем, он уже перед самым выпуском предложил остаться в корпусе еще года на два - подучиться и набраться опыта. Толь остался. Карл Федорович Толь (1777-1842), кадет выпуска 1796 года, в чине капитана участвовал в Итальянском и Швейцарском походах Суворова, находясь при штабе полководца. За мужество при овладении Чертовым мостом награжден орденом Св.Анны и произведен в майоры. Под началом Кутузова К.Ф.Толь участвовал в сражении при Аустерлице (1805). Во время Отечественной войны с первого до последнего дня был в действующей армии. Закончил службу в звании генерала от инфантерии.

Под началом своего учителя в 1812 г. воевали с французами бывшие кадеты: командир Нарвского пехотного полка генерал-майор А.В.Богдановский, командир Киевского гренадерского полка полковник А.А.Писарев, шеф 40-го Егерского полка полковник Ф.В.Сазонов, генерал-майор Я.А. Потемкин, 28-летний командир гвардейской бригады генерал-майор Храповицкий, генерал-майор А.К.Ридигер и многие другие.

За первые 70 лет существования из 1-го кадетского корпуса было выпущено 3300 воспитанников, в их числе выдающиеся деятели на поприще военной и государственной службы, науки и искусства: генерал-фельмаршалы П.А.Румянцев, А.А.Прозоровский (1736), М.Ф.Каменский (1755); генералы М.Н.Волконский (1736), П.И.Репнин (1737), И.И.Веймарн (1740), П.И.Мелиссино (1750), М.В.Каховский (1757); генерал-прокуроры А.А.Вяземский (1747), А.А.Беклешов (1764); адмирал И.Л.Голенищев-Кутузов (1743), генерал-инженер М.И.Мордвинов (1747). В 1803 г. корпус окончил Федор Николаевич Глинка. В 1805-1806 гг. он был адъютантом генерала Милорадовича. В 1808 г. он выпустил свое первое произведение «Письма русского офицера». В 1815-16 гг. он издал уже 8 томов «Писем русского офицера», был одним из основателей «Военного журнала». Прожил 93 года и скончался в 1880 г.

При Александре I в 1816 г. штаты корпуса были доведены до 1000 кадет. Практически на протяжении почти всех лет царствования Александра I директором 1-го кадетского корпуса был генерал-лейтенант Ф.И.Клингер, занимавший этот пост с 1801 г. до 1820 г. Методы воспитания, введенные Клингером, радикально отличались как от методов, которые использовал как Ф.Е.Ангальт, так и М.И.Кутузов. В корпусе стало больше формалистики, получили широкое распространение телесные наказания. Клингер был известным немецким писателем, основоположником литературного направления "Drang und Sturm" ("Буря и натиск"), чьи принципы полностью или в значительной мере, разделяли И.В.Гете, И.Ф.Шиллер и другие выдающиеся представители немецкой литературы рубежа XVIII—XIX вв. К наиболее известным произведениям Ф.И.Клингера относятся романы "Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад", "История Джаффарара Барменида", "Золотое зеркало" и др. При этом ни одна из его книг не была переведена на русский язык, так как автор считал их опасными для "варварской страны". Клингер рассматривал свою должность лишь как источник материальных средств, необходимых для занятий литературным трудом. Ф.И.Клингер болезненно переживал вынужденное пребывание в "варварской стране" и предпочитал использовать в общении с "варварами" такие же методы.

В начале царствования императора Николая I корпус не пользовался его вниманием и милостями. В день усмирения восстания декабристов 14 декабря 1825 г. корпус принял у себя раненых декабристов и оказал им медицинскую помощь. Корпус некоторое время находился на подозрении у императора. Однако вскоре все это было забыто. В списки кадет корпуса был зачислен Наследник Цесаревич Александр Николаевич, в последующие годы в списки корпуса были зачислены Великие Князья Николай Николаевич, Константин Николаевич и Михаил Николаевич. Как знак высочайшего расположения Николая I к кадетскому корпусу следовало рассматривать перенесение памятника бывшему питомцу 1-го кадетского корпуса фельдмаршалу Румянцеву-Задунайскому с Марсова поля на площадь перед корпусом. В указе о перенесении памятника говорилось: «Желая способствовать украшению столицы и для памятников двух наших великих полководцев избрать лучшее место, чтобы сии знамения отечественной благодарности действовали на потомство тем сильнее - повелеваю: «Обелиск, воздвигнутый победам генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, перенести на площадь 1-го кадетского корпуса - да юные питомцы сего училища, в котором воспитывался сам Герой Задунайский, созерцают монумент его славы; памятник Генералиссимусу Князю Италийскому, Графу Суворову-Рымникскому поставить на новой площади близ дома князя Салтыкова, где назначено быть Троицкому мосту. Отныне сии площади будут называться: первая - Румянцовскою, вторая - Суворовскою».

25 июня 1831 г. на Дворцовой площадке в Петергофе состоялся парад военно-учебных заведений, во время которого Николай I объявил, что назначает себя Шефом 1-го кадетского корпуса. 28 июня Николай I присутствовал в корпусе на Зоре. Подойдя к Гренадерской роте корпуса, он обратился к фельдфебелю: «Кун, сделай перекличку моей роте». Кун сделал перекличку без списка, наизусть, чем вызвал похвалу императора. 30 июня, на параде Николай I стал во главе кадетского корпуса и провел корпус церемониальным маршем мимо императрицы, отсалютовав ей по уставу. При этом он заметил: «Я директор 1-го корпуса».

17 февраля 1832 г. корпус торжественно отметил 100-летний юбилей своего существования. По случаю праздника император решил вручить корпусу новое знамя. 16 февраля к 7 часам вечера в концертный зал Зимнего дворца, где уже находились Главный начальник военно-учебных заведений Великий Князь Михаил Павлович, генерал-фельдмаршал Князь Варшавский граф Паскевич-Эриванский, генерал-адъютанты, директор Пажеского корпуса, были вызваны для получения знамени директор 1-го кадетского корпуса генерал-лейтенант Михаил Степанович Перский, батальонный командир 1-го кадетского корпуса полковник Слатвинский, Штаб и Обер-офицеры, фельдфебели, подпрапорщики, по одному унтер-офицеру и по два кадета рот 1-го кадетского корпуса.

Посреди зала на столе, покрытом малиновым бархатом, были приготовлены свернутое новое знамя и его принадлежности: древко, кисти и проч. По прибытии в зал Николай I как Шеф корпуса, обернув знамя около древка, вбил первый гвоздь, второй был вбит рукою Императрицы, третий - Великим Князем Михаилом Павловичем, четвертый - генерал-фельдмаршалом Паскевичем-Эриванским, пятый и следующие - генерал-адъютантами по старшинству, корпусными штаб- и обер-офицерами и кадетами. Одним из последних вбил гвоздь цесаревич, наследник и Великий Князь Александр Николаевич, находившийся во время церемонии в кадетском мундире унтер-офицера Роты Его Величества. В конце церемонии император собственноручно прикрепил кисти и, подняв знамя со стола, вручил его подпрапорщику, после чего кадеты и бывшие с ними офицеры возвратились в корпус, где знамя было поставлено в церковь для освящения.

Знамя имело крест малиновый, углы белые с золотыми изображениями, на двух из них - вензелевого имени царствующего императора, в лавровом венке, а на остальных - герба 1-го кадетского корпуса, состоявшего из Меркуриева жезла и шпаги, наложенных один на другой крестообразно. В середине знамени на желтом поле изображен Государственный герб. Вокруг поля золотой лавровый венок, внизу надпись - 17 февраля 1732 г. - 17 февраля 1832 г.

В обширном зале, занимаемом библиотекой и Музеем корпуса, в дни юбилея в простенки между окнами были вделаны доски из серого мрамора с золотыми украшениями и с изображением имен: на первой доске - трех фельдмаршалов (П.А.Румянцева-Задунайского, М.Ф.Каменского, А.А.Прозоровского), окончивших корпус, а на второй - тех из поступивших 17 февраля 1732 года пятидесяти шести кадет, кто отличался в Корпусе успехами в науках и поведении, а впоследствии занимал почетные должности в государстве: А.В. Новосильцова, первого записавшегося в кадеты, И.И.Меллисино, Тайного советника и куратора Императорского Московского университета, князя П.И.Репнина, генерал-поручика и Полномочного министра при Испанском Дворе, принявшего из рук Императрицы Анны Иоанновны первое корпусное знамя, А.В.Олсуфьева, Действительного Тайного советника и Члена Государственной коллегии иностранных дел, Н.Н.Чеглокова, камергера Двора Императрицы Елизаветы Петровны.

17 февраля к десяти часам утра батальон 1-го кадетского корпуса, состоявший из рот Его Величества, 1-й, 2-й и 3-й мушкетерских в составе шести взводов с ружьями и не-ранжированная рота, в составе двух взводов без ружей, был выведен на Румянцевскую площадь и по-строен развернутым фронтом, имея знамя напротив памятника, воздвигнутого победам гра-фа П.А.Румянцева-Задунайского. В 10.30 прибыл император, верхом, в корпусном мундире, в сопровождении генералов, штаб- и обер-офицеров. Он обратился с привет-ствиями к кадетам, удостоенным в этот день производства в офицеры, и тем, кто находился в рядах батальона. Наследник престола цесаревич Александр во время парада стоял при знамени, в кадетском мундире. Батальон и неранжированная рота, предводи-мые императором, прошли церемониаль-ным маршем.

Император наградил орденами: Главного ди-ректора Пажеского и кадетских корпусов ге-нерал-адъютанта Демидова — Св. Владимира 1-й степени, директора 1-го кадетского корпуса генерал-лейтенанта М.С.Перского — Св. Владимира 2-й степени, батальонного команди-ра Полковника Слатвинского — Св. Анны 2-й степени, командиров рот Его Величества ка-питана Севербрина и 3-й мушкетерской капи-тана Бунчковкого — Св. Владимира 4-й степе-ни, 1-й и 2-й мушкетерских капитанов Судовщикова и Смецкого — Св. Анны 3-й степени.

В комнате Корпусного совета, выходящей окнами на Неву и сохранившей все убранство времени Петра Великого (напомним, что это был дворец А.Меншикова), был приготовлен зав-трак для императорской фамилии, в соседних комнатах для знатнейших особ свиты, в большом зале Корпус-ного музея - для приглашенных на торжество, всего для 350 человек. Завтрак был дан от имени Великого Князя Михаила Павловича как Главного начальника военно-учебных заведений.

По окончании завтрака, присутствовавшие на нем и все кадеты, отправились в Зимний Дво-рец, где в аванзале к двум ча-сам собирались приглашенные от имени Императора все находившиеся в Петер-бурге бывшие воспитанники корпуса, состоявшие на военной и гражданской службе, находившиеся в отставке. Собралось свыше 400 че-ловек, окончивших кадетский корпус. На встрече присутствовали лица, начиная от полного генерала до прапорщика, от Дей-ствительного Тайного советника до чиновника 14 класса. Почти все они имели разные состояния, разные долж-ности, но все были благодарны учебному заведению, которое дало им образование. Всего на торжественном обеде присутствовало 1187 человек, среди которых были выпускники на-чиная с 1782 по 1831 гг. Старейшим из выпускников был генерал-лейтенант Павел Петрович Ушаков, которому Император «даровал позволение носить форму кадетского корпуса и повелел удвоить все оклады получаемого им жалования». Второе место по старшинству выпуска за-нимал отставной майор Философов. Во время встречи были забыты все различия чинов и званий, старые товарищи беседовали между собою, как это бывало в стенах корпуса.

В 8 ча-сов вечера перед зданием корпуса была устроена иллюминация. На другой день в 7 часов вечера в трех корпусных залах старших, средних и неранжированных рот был дан бал, на кото-рый были приглашены родители и родствен-ники кадет, а также по 10 воспитанников Пажес-кого, 2-го и Павловского Кадетских Корпусов, молодые офицеры и все кадеты Пер-вого Корпуса.

Директором корпуса в юбилейные дни был генерал-лейтенант Михаил Степанович Перский (1820-1832), выпускник кадетского корпуса. По словам современников, это был образованный, умный воспитатель, враг жестких мер и палочной дисциплины, любил кадет, и они отвечали ему тем же. М.С.Перский сменил на посту директора Ф.И.Клингера.

Н.С.Лесков в повести «Кадетский монастырь» пишет о Михаиле Степановиче Перском как о великом праведнике. Он был с кадетами в корпусе безотлучно. Никто из кадет не помнил, чтобы Перский хоть один раз покинул корпус. И когда его увидели на улице вместе с вестовым, весь корпус пришел в движение, от кадета к кадету передавалось невероятное известие: «Михаил Степанович прошел по улице!» Четыре раза в день он непременно обходил все классы. Ни один урок не обходился без него.

Принимая в корпус маленьких кадет, Перский, в частности, напутствовал их: «Ведите себя хорошо и исполняйте то, что приказывает вам начальство. Главное - вы знайте только самих себя и никогда не пересказывайте начальству о каких-либо шалостях своих товарищей. В этом случае вас никто уже не спасет от беды». Перский был противником всяких наказаний. Кадета ленивого или нерадивого он подзывал к себе и, касаясь лба кончиком, пальца произносил: «Дурной кадет». Для кадет это служило горьким уроком, и каждый стремился как можно скорее загладить свою вину перед директором корпуса. В день выступления декабристов 14 декабря 1825 г. сердобольные кадеты приютили и оказали помощь раненным во время событий на Сенатской площади. Николай II был в ярости и, прибыв в корпус, обвинил кадет в том, что они кормили бунтовщиков, на что Перский ответил: «Они так воспитаны, Ваше величество, драться с неприятелем, но после победы призревать раненых, как своих». Император ни слова не произнес в ответ. Через некоторое время гнев его прошел.

Александр II после вступлении на престол принял на себя звание Шефа корпуса с сохранением на всех погонах шефской роты вензеля Николая I. В это царствование в списки корпуса были последовательно зачислены Наследник Цесаревич Николай Александрович, Великие Князья Александр Александрович и Владимир Александрович, принц Ольденбургский. После Крымской войны был тщательно изучен вопрос подготовки молодых людей к службе в офицерском звании.

В 1862 г. комиссия под председательством Великого Князя Михаила Николаевича по представлению военного министра Д.А.Милютина рекомендовала императору специальные классы кадетских корпусов выделить в военные училища. Кадетские корпуса, оставаясь в ведении Военного министерства, превращались в военные гимназии с семилетним сроком обучения. В 1864 г. 1-й кадетский корпус был преобразован в 1-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию, ему пришлось отказаться от старшинства первого военно-учебного заведения в России и передать его 1-му Павловскому военному училищу, которому заодно были переданы знамена, все реликвии корпуса, музей, архив и даже здание.

В 1882 г. 1-й кадетский корпус был полностью восстановлен в своих правах и тогда же довольно скромно был отмечен его 150-летний юбилей. В память об этом событии был учрежден жетон в виде офицерского нагрудного знака с кадетским погоном. К 1887 г. восстановленный во всех своих правах корпус был уже в своем историческом помещении и вновь стал именоваться 1-м кадетским корпусом.

Выпускник кадетского корпуса А.В.Борщов, поступивший в корпус в 1900 г., вспоминал: «Вставали мы рано. В шесть часов утра по бесконечному коридору, куда выходили все кадетские спальни, проносился долгий рокот барабана или резкие звуки горна. В спальнях зажигался яркий электрический свет и раздавался голос дежурного воспитателя: «Вставать! Вставать!». На умывание и одевание давалось полчаса, после чего рота строилась на молитву. Офицер-воспитатель тщательно осматривал каждого, хорошо ли вымыт, как начищены сапоги и пуговицы на бушлате. Сапоги чистились ваксой, а пуговицы толченым кирпичем на особой деревянной «гербовке», на которую нанизывались все восемь пуговиц сразу. Затем строем шли в столовую пить чай. Полагалась большая белая кружка чаю с тремя кусками сахара и французская булка. Затем расходились по классам. От 7 до 8 часов шли «утренние занятия». В 8.15 перед первым уроком полагалась 20-ти минутная прогулка. За уклонение от прогулки строго взыскивали. Прогулка кончалась барабанным боем, в 8.30 начинался первый урок. До завтрака было три урока с десятиминутными переменами между ними. От 11.00 до 11.30 - завтрак.

В столовой в первой роте команды подавались вице-фельдфебелем. Кадеты расходились по столам. Обычное меню - котлеты с макаронами, сосиски с пюре, бефстроганов, чай. Хлеб обычно давали черный. После завтрака разрешалось уходить поодиночке, следовала обязательная получасовая прогулка на плацу. В полдень снова начинались уроки до 15.20. Два урока классной работы, а один - гимнастика или строевая подготовка. От 16.00 до 16.30 - обед. Подавались суп, жаркое и пирожные, после чего расходились по ротам строем. До 18.00 - свободное время, до 20.00 - приготовление уроков по классам. В 20.30 - вечерний чай. В 21.00 ложились спать. С момента, когда гасили свет и зажигались «ночники», всякие разговоры запрещались и нарушители отправлялись на штраф, т.е. на стойку в 10-15 минут у входа в комнату дежурного офицера».

Давая характеристику развлечениям кадет, Борщов отмечал: «Любимой кадетской игрой на плацу была «лапта», игра отличная, спортивная и чисто русская. Любимым зимним спортом кадет было катанье на коньках и «баталии» при игре в снежки. Обычно сражались класс против класса, редко рота против роты. Офицеры-воспитатели принимали горячее участие в этих баталиях. Любили кадеты строевой роты ученья с винтовками на плацу, а также «военные прогулки «по четвергам после занятий по городу, под звуки оркестра, с горнистами и барабанщиками во главе».

12 октября 1904 г. при корпусе был создан пансион-приют имени Ее императорского Величества Императрицы Александры Федоровны. Пансион-приют предназначался для воспитания детей дошкольного возраста - сыновей офицеров, пострадавших во время войны с Японией и подготовки их для поступления в кадетский корпус. Штат пансиона был установлен в 20 мальчиков в возрасте от 7 до 10 лет.

В 1900-1904 гг. директором кадетского корпуса был генерал-майор В.И. Покотило, который установил в корпусе строгие порядки и с его уходом, по словам выпускников корпуса, закончился «суровый режим, ко-торый великолепно вышколил кадет в дисци-плинарном отношении, но в то же время все-гда держал массу в напряженном, нервном со-стоянии, которое в любой момент и по любому поводу могло принять бурные формы. Тем не менее простились кадеты с В. И. Покотило тепло и сердечно, ибо велико было в массе оба-яние сильной воли и справедливости, которые он олицетворял собою».

Директором корпуса был назначен бывший директор Воронежского кадетского корпуса генерал-майор Федор Алексеевич Григорьев, оставивший о себе среди выпускников самую добрую память. Когда в своей речи при вступлении в должность Ф.А. Григорьев отметил, «что с чувством особой гордости он вступает в управление старей-шим корпусом с его блестящей и обязывающей историей, все невольно почувствовали, что по-веяло теплом и сердечностью». В первых же беседах с офицерами-воспитателями Григорьев отметил, что знаком с хорошо налаженной деятельностью корпуса, выразил безусловное доверие к персоналу и просил продолжать свою работу в том же направлении, твердо рас-считывая на полную поддержку с его стороны. Он очень осторожно подхо-дил ко всем педагогическим вопросам и боль-ше всего оберегал авторитет воспитателя. Он никогда и ничего не предпринимал по отношению к отдельным кадетам без ведома и согласия воспитателя и ротного командира, в отношении общих распоряжений — без обсуждения намеченной меры в ротном или общем педагогическом комитете. На первых порах, пользуясь его доступностью, кадеты часто обращались к нему по личным делам, но он неизменно направлял их к воспитателю.

Одной из проблем, с которой Григорьев столкнулся в корпусе, был вопрос о курении. Предыдущий директор корпуса генерал-майор Покотило вел напряженную, но безуспешную борьбу с курильщиками. Часто возникали весьма натянутые отношения между воспитателями и кадетами, так как персонал корпуса никогда не встречал в этой борьбе поддержки среди родителей и общества и поэтому всегда был одинок. Генерал Григорьев при первом же обнаруженном случае курения собрал 1-ю роту и объявил, что сам он курит с 13 лет, подвергался в корпусе весьма суровым наказаниям и все-таки продолжает курить и до сих пор. Зная по опыту, что тому, кто курит не из «молодечества», а успел уже привыкнуть, отвыкнуть трудно, он решил допустить в 6 и 7 классах курение, с тем чтобы кадеты курили и хранили табак и папиросы только в определенных для этого местах и чтобы твердо помнили всегда и везде, что он не разрешает курения, ибо не имеет права разрешить, а только «допускает», как неизбежное зло.

По воспоминаниям кадет, участвовавших в этой встрече, «трудно было скрыть тот бурный восторг, с каким встретили кадеты это заявление». С другой стороны только старый, опытный воспитатель мог понять, какая масса дисциплинарных проступков, имеющих свой корень в борьбе с курением, была сразу вычеркнута из обихода на много лет вперед. Практическая целесообразность этой меры сказалась очень быстро. К концу учебного года, около 20%. курильщиков, куривших из «молодечества», бросили курить. Стало не интересно.

В воспитательном отношении, Федор Алексеевич тоже изменил сразу и довольно резко общий характер работы. При первом же удобном случае он объявил во всех ротах, что ненавидит ложь и не уважает лгунов, поэтому всякий, кто сразу сознается в своем поступке и, вообще, будет правдив, может быть уверен, что понесет наказание вполовину меньшее, чем заслуживает, а может быть, смотря по обстоятельствам, наказание ограничится лишь разъяснением проступка. Для лгунов — пощады не будет.

Офицер-воспитатель кадетского корпуса Н.М.Химишев вспоминал в этой связи: «Под руководством Федора Алексеевича, мне посчастливилось сделать полный выпуск, то есть провести отделение с 1-го класса и до по-следнего (1907-1914 г.г.). В младших классах у меня были случаи запирательства из боязни наказаний, но в 7 классе о наказаниях уже не думали и сознавались в своих прегрешениях сразу, не задумываясь. Это явление наблюда-лось и в случае групповых проступков. Всяко-му понятно, в какой степени это облегчало ра-боту и как много устранялось поводов к столк-новению между воспитателями и кадетами».

С появлением Федора Алексеевича, кадеты сразу и заметно успокоились и приоб-рели большую уравновешенность. Все манеры нового директора как-то невольно внушали спокойствие, кроме того, Федор Алексеевич очень любил все, что заслуживает похвалы, хвалить вслух, а что заслуживает порицания, порицать, по возможности, наедине. Этот инте-ресный педагогический прием очень быстро установил атмосферу удовлетворения и спокойствия.

В основу всей своей деятельности по воспитательной части Федор Алексеевич сразу положил принцип контролируемого доверия и полного уважения к личности кадета. Чуткая молодежь оценила это, очень дорожила доверием и не злоупотребляла им. Федор Алексеевич был врагом наказаний. При нем чаще всего применялось такое наказание, налагаемое комитетом, как снижение баллов за поведение. Из обиходных наказаний применялось сокращение отпуска, редко — лишение, а для малышей — непродолжительный штраф и лишение игр (посидеть на скамейке), как меры успокоительные. Арест, как таковой, не применялся. Из двух карцеров один был превращен в склад разного имущества, а другой служил для бесед наедине воспитателя с кадетом. Редко когда сажали туда кадета на 1-2 часа, но и то не ради наказания, а чтобы дать ему возможность успокоиться и одуматься. Кадеты стали смотреть на карцер, как на отдельный кабинет, где они могли сосредоточиться на своих личных делах и часто обращались к дежурному офицеру с просьбой разрешить занять карцер, чтобы приготовить уроки или написать письмо.

С первого же дня Федору Алексеевичу не понравилась и та обстановка, в которой жили кадеты. Повсюду были голые плохо выкрашенные стены, в залах рот не было удобной мебели. Федор Алексеевич вскоре начал говорить о том, что помещения корпуса необходимо сделать уютнее и удобнее, а корпус необходимо обставить так, чтобы кадет мог и отдохнуть в свободное время и, кроме того, воспитывался бы самой обстановкой. «Я не могу себе представить, - говорил Федор Алексеевич, - чтобы кто-нибудь рискнул бросить окурок на пол в хорошо обставленной гостиной, всякий непременно поищет пепельницу».

Он нашел поставщиков, которые приняли его заказы в рассрочку, а для получения средств он использовал свое право принимать сверхштатных своекоштных кадет. Остаток от расходов на воспитание и содержание их по закону поступал в распоряжение директора на непредвиденные расходы. Численность корпуса возросла с 550 кадет по штату до 800 человек, в распоряжение директора стали поступать большие средства.

Улучшение быта началось с пищи, благоустройства лазарета и приведения ротного зала 1-й роты в благообразный уютный вид. Появилось свыше 100 хороших стульев, разные столы, шахматные столики, рояль, два аквариума, большой и малый, освещенных разноцветным электричеством, с разными видами рыб, террариум, картины, фотографии и т. д. Для ухода за аквариумами и террариумом были назначены любители-кадеты по их собственному желанию. Для ротной ико-ны был сделан роскошный дубовый резной киот, ружья были перенесены в ротный зал, поставлены по сторонам иконы в больших пи-рамидах и таким образом послужили и для украшения зала. С осени, в одном, из углов за-ла был поставлен большой круглый стол, осве-щенный особой лампой под хорошим абажу-ром, и организована читальня.

Сборный зал постепенно стал приобретать художественно-величественный вид. Для отделки зала был приглашен художник, и по его чертежам была выполнена мебель, массивные дубовые двери и подставки под портреты. Уличные фонари были убраны, и вместо них вновь водворились оборудованные для электрических свечей исторические люстры, видавшие еще времена Екатерины Великой, но затем, по какому-то печальному недоразумению, попавшие на чердак.

Впоследствии была великолепно оборудова-на столовая, — роскошные дубовые буфеты, серебро, всевозможная посуда и т. п., в ротных умывальнях устроены ванны для мытья ног с холодной и горячей водой; за-ново была отремонтирована баня и устроен бассейн с проточной водой для плава-ния. Не было ни одной мелочи в жизни корпу-са, на которую не обратил бы внимания Федор Алексеевич, и корпус, по словам очевидцев, его заботами очень скоро потерял свой «сугубо-казарменный облик и приобрел вид хорошей, благоустроенной квартиры большого масштаба».

Заботясь о благоустройстве лазаре-та, Федор Алексеевич с первого же года установил как правило — к тяжелоболь-ным кадетам приглашать на консилиум про-фессоров-специалистов, а если по ходу болез-ни необходимо было постоянное наблюдение профессоров, то такого больного устраивать в образцовые клиники и все расходы принимать на счет казны.

Все это кадеты видели, знали, ценили, и Федор Алексеевич в необыкновенно короткий срок приобрел глубокую и прочную любовь кадет. Даже прозвища его дышали ясно выраженной симпатией: сначала его называли «добродушный дядя из провинции», но затем очень скоро перешли на прозвище «папаша», в котором звучала уже не только симпатия, но и благодарность за заботы. Малыши его еще называли «Дядя Пуп», и при этом неизменно лицо у них расплывалось в широкую и добрую улыбку. Григорьев добился разрешения на издание собственного журнала «Кадетский Досуг» (по тому времени - шаг, не лишенный некоторого риска), на организацию под личную ответственность читальни (журнал и читальня играли роль великолепной отдуши-ны во внутренней жизни корпуса).

А.Ветлиц, учившийся в корпусе при Ф.А.Григорьеве, вспоминал годы, проведенные в корпусе: «При первых же шагах кадетской жизни мне очень понравились отношения кадет между собой и с начальством. Со мной вместе поступили новички, носившие титулы баронов, графов и князей, но это им никаких привилегий не давало. Их так же, как и других, ставили «на штраф», оставляли без отпусков. Сами же кадеты никакого неравенства не переносили, и горе тому, кто хотел сделаться «любимчиком» своего воспитателя. Это бывало редко, и расправа с таким была всегда тяжелая.

На плац мы выбегали в одних бушлатах, и несмотря на петербургскую холодную зиму, не знали ни теплой шинели, ни фуфайки, ни шерстяных носков, о галошах же не имели никакого представления. Вообще закалялись всякими способами и, может быть, благодаря этому простуженных среди кадет почти не бывало. Выбежав на наш плац летом, мы играли в футбол, городки, лапту, а зимой для любителей кататься на коньках устраивался каток. Офицеры-воспитатели заботились о физическом развитии своих кадет. Корпус мог гордиться своими гимнастами. Японские офицеры, посетившие корпус, пришли в восхищение от упражнений, показанных им кадетами 7-го класса».

Далее А.Ветлиц отмечал: «Спали мы на простой железной кровати, на которой лежал деревянный щит и тоненький матрац. Белье на нас менялось два раза в неделю, утром был ежедневный осмотр, кадет приучали к чистоплотности. Мы любили наших воспитателей, однако прямо враждебно относились к нашим преподавателям. Особенно почему-то не любили преподавателей французского и немецкого языков, всегда стараясь сделать им какую-нибудь неприятность. Несмотря на свое полное равнодушие к изучению языков, я отлично выучил рапорт на обоих и, когда они приходили на урок, я им громко и отчетливо рапортовал, имея всегда одно и то же число больных и находившихся в классе.

Не знаю, как пришла мне в голову мысль зажарить на уроке яичницу. Раздобыл банку от монпансье, вставил в нее свечку, а крышку приспособил под сковородку. Купив кусочек масла и яйцо, принялся за дело во время урока русского языка. Как всякий уважающий себя настоящий кадет, сидел я на галерке, а потому довольно спокойно зажег свечку, поставил сковородку с положенным на нее маслом, а когда оно растаяло, разбил яйцо и закрыл крышку. Преподаватель русского языка Дмитриев расхаживал по классу, ничего не замечая. Но вот он остановился, прислушался, повернулся в мою сторону, весь класс замер, не понимая, откуда доносится довольно явственное шипенье и идет дым. Дмитриев с видом человека, решившего рискнуть жизнью, бросился ко мне, открыл парту и, схватив мою плиту, хотел потушить свечу. Однако плита была столь горяча, что он выпустил ее из рук и моя яичница оказалась на полу. В классном журнале появилась запись: «Во время урока русского языка Ветлиц жарил яичницу». Спас меня от наказания воспитатель, который ко мне хорошо относился.

Заканчивая свои воспоминания, скажу, что собрались мы в «Меншиковский дворец» со всех концов России десятилетними мальчишками разных национальностей, но наши воспитатели очень скоро сумели нас сбить в одно целое и слово «инородец» мы просто не знали, живя одной дружной семьей. Во время отпусков мы ехали во все концы России - осетины и горцы на Терек, татары - в Казань и Астрахань, грузины - в Тифлис, армяне - к себе в Ереван».

Занимаясь общими делами, Федор Алексее-вич не забывал, что управляет «старейшим» корпусом. Изучая исторические материалы, Фе-дор Алексеевич не только проникся благогове-нием к блестящему прошлому своего корпуса, но и загорелся мыслью вернуть ему преж-ний блеск и славу. Прежде всего, он обратил внимание на то, что корпус не праздновал 150-летнего юбилея, так как корпус в то время именовался военной гимназией. Поэтому он решил возбудить ходатайство о разрешении вместо пропущенного 150-летнего юбилея отпраздновать 17 февраля 1907 года 175-летний юби-лей. При содействии Великого князя Константина Константиновича удалось получить Вы-сочайшее разрешение на празднование юби-лея, но без расходов от казны, так как 175-летние юбилеи по правилам праздно-вать не полагалось.

В частных беседах Федор Алексеевич высказывал свою мечту — видеть Шефом корпуса, как было в старину, императора. Говорить об этом вслух, конеч-но, было нельзя; просить о такой Монаршей милости — тем более, предстояло как-то навести на эту мысль и доказать, что корпус заслуживает такой высокой мило-сти. Это была задача исключительной сложности, ибо в высших военных сферах к этому от-носились отрицательно: предвари-тельные беседы установили там наличие твердого убеждения, что такая высокая честь может принадлежать лишь строевой части. С отделением специальных классов корпус потерял на это право и пото-му не сохранил и Шефства.

17 февраля 1907 г. корпус торжественно отметил свое 175-летие. В этот день император Николай II принял на себя звание Шефа корпуса и повелел 1-ю роту именовать Ротою Его Величества, а на погонах носить вензель императора Николая II. 18 февраля в стенах корпуса состоялся парадный литературно-музыкальный вечер, закончившийся танцами. На сцене кадеты в исторических костюмах читали стихи, специально написанные к юбилею поэтом Лебедевым. Был инсценирован исторический урок танцев младших рот в голубых костюмах времен Екатерины II. Ротные залы и другие комнаты были декорированы, каждая в своем духе: зал 4-й роты представлял собой просторный терем в старорусском стиле, 2-й роты - зимний сад, одна из комнат была отделана в египетском стиле.

В конце марта 1907 года от 1-го кадетского корпуса была направлена делегация в Царское Село в составе Директора, командира Роты Его Величества полковника Забелина и ее вице-фельдфебеля Богдановича для передачи императору нагрудного знака, полагавшегося офицерам 1-го кадетского корпуса при парадной форме. Знак был красивый, серебряный, с большим вензелем императрицы Анны Иоановны. Государь хотел иметь его при шефской форме. По старой традиции, эти знаки были собственностью корпуса и выдавались офицерам под расписку в особой книге, хранившейся в музее корпуса.

Государь принял делегацию, поговорил с Богдановичем и поставил свою подпись под подписью последнего расписавшегося в книге офицера-воспитателя. На прощание он спросил Богдановича: «А почему у тебя на поясе нет штыка? Хочу, чтобы кадеты строевой роты носили холодное оружие при отпускной форме». После этого кадетам строевых рот всех корпусов выдали штыки в лакированных ножнах.

В 1917 г. Григорьев вышел в отставку. Федор Алек-сеевич вернул корпусу прежний блеск и славу и занял в его истории самое по-четное место. Н.М.Химшиев, автор воспоминаний о Ф.А.Григорьеве, сравнил его с графом Ангальтом.

Выпускник кадетского корпуса Н.Косяков, уточняя некоторые исторические моменты в жизни корпуса, отметил, что «до 17 февраля 1917 г. 1-й кадетский корпус носил на погонах вензель «1К» и название 1-го кадетского. Только после последнего Корпусного праздника 17 февраля 1918 г. вышло Высочайшее повеление писать название корпуса прописью, то есть Первый кадетский корпус».

Директорами кадетского корпуса последовательно были:

Главные директора:

1. Действительный тайный советник, барон Бурхард Кристоф (Христофор Антонович) Миних (1731-1741);

2. Принц Антон-Ульрих Брауншвейг-Вольфенбюттельский (1741);

3. Принц Людвиг-Иоганн Гессен-Гамбургский (1741-1745);

4. Генерал-адъютант В.Н.Репнин (1745-1748);

5. Тайный советник князь Б.Г.Юсупов (1748-1756);

6. Великий князь Петр Федорович (1759);

7. Генерал-поручик И.И.Шувалов (1759-1763);

Генеральные директора:

1. Генерал-поручик Иван Иванович Бецкой (1765-1773);

2. Генерал-поручик Парпур (1773-1784);

3. Генерал-поручик, граф Де-Бальмен Антон Богданович (1784-1786);

4. Генерал-адъютант граф Ф.Е.Ангальт (1786-1794);

5. Генерал-поручик Михаил Илларионович Кутузов (1794-1797);

6. Великий Князь Константин Павлович (1797-1831).

Директора:

1. Генерал-майор, барон Людвиг фон Люберас (1731-1734);

2 Действительный тайный советник Христиан Миних (двоюродный брат Б.Миниха), (1734);

3. Генерал-майор фон Тетау (1734-1741);

4. Зихгейм не был назначен директором, он исполнял его обязанности;

5. Генерал-майор А.П.Мельгунов (1756-1762);

1. Генерал-майор Брант (1763-1770)
2. Генерал-майор Де-Ласкари (1770-1773)

12. Генерал от инфантерии Платон Александрович Зубов (1800-1801)

13 Генерал-майор Иван Иванович Дибич (1801)

14. Генерал-лейтенант Федор Иванович Клингер (1801-1820);

15. Генерал-лейтенант Михаил Степанович Перский (1820-1832);

16. Генерал-лейтенант П.П.Годеин (1832-1843);

17. Барон Шлиппенбах (1843-1847);

18. Полковник Лихонин (1847-1852);

19. Генерал-майор Гартунг (1852-1864);

20. Генерал-майор Евгений Карлович Баумгартен, директор военной гимназии (1864-1876);

21. Генерал-майор Павел Иванович Носович, директор военной гимназии (1876-1887);

22. Генерал-лейтенант Михаил Парфенович Верховский (1887-1900);

23. Генерал-майор Василий Иванович Покотило (1900-1904);

24. Генерал-майор Федор Алексеевич Григорьев (1904-1917).

За 175 лет в корпусе было воспитано 95 георгиевских кавалеров. Орденом Св. Георгия 1-й степени был награжден П.А.Румянцев-Задунайский «за одержанные над неприятелем победы при Ларге 7 июля и под Кагулом 21 июля 1770 г». Среди кавалеров ордена Св.Георгия 2-й и 3-й степени А.А.Прозоровский и М.Ф.Каменский; 2-й и 4-й - Карл Толь; 3-й и 4-й степеней - Д.Михельсон, Яков Гине, П.Чеглоков, Я.Потемкин.

Георгиевскими кавалерами стали за отличие в сражениях с французами в 1812-1815 гг. - 11, в период русско-турецкой войны 1877-1878 гг. - 30 и в русско-японскую войну 1904-1905 гг. - 18 выпускников 1-го кадетского корпуса.

Гордостью корпуса являлись мраморные доски: черная - в церковной усыпальнице с 276 именами выпускников корпуса, убитых и умерших от ран, полученных на полях сражений; белая, в соборном зале - с именами Георгиевских кавалеров; серая - с именами фельдмаршалов: П.А.Румянцева-Задунайского, А.В.Суворова, М.Ф.Каменского, А.А.Прозоровского, Великих князей Николая Николаевича и Михаила Николаевича.

Первыми кураторами Московского университета были выпускники Первого кадетского корпуса И.И.Мелиссино и М.М.Херасков. Выпускник корпуса Мордвинов (1741) в 1762 г. возглавил только что созданный Артиллерийский и Инженерный кадетский корпус, П.И.Мелиссино (1750) возглавил Второй кадетский корпус после Мордвинова, И.Л.Голенищев-Кутузов (1743), выпущенный в гардемарины, при Екатерине П возглавил Морской кадетский корпус и руководил им почти 25 лет. В конце ХУIII-начале Х1Х вв. все военно-учебные заведения того времени возглавлялись выпускниками 1-го кадетского корпуса

Среди известных выпускников корпуса:

Альбедиль Ф.К., генерал от артиллерии, директор 2-го Московского кадетского корпуса:

Ахшарумов Д.И. (1792-1837), генерал-майор, первый историк Отечественной войны 1812 г.;

Веймарн И.И. (1722-1792) - 1740, генерал-поручик, начальник А.В.Суворова в войну с польскими конфедератами в 1768-1772 гг.;

Вестфален Ф.А., генерал-майор, сподвижник А.В.Суворова;

Винтулов А.Д. (1817), генерал-лейтенант, директор Михайловского Воронежского кадетского корпуса с 1845 по 1856 гг.;

Гогель И.Г., генерал-лейтенант артиллерии, военный педагог и писатель, директор Пажеского корпуса с 1806 по 1830 гг.;

Жемчужников А.П. (1764-1840), генерал-лейтенант, 19 лет командовал дивизией;

Ильин А.А. (1834-1889), генерал-лейтенант, известный картограф, основатель картографического общества;

Кульнев Я.П.(1738-1809) - 1785, генерал-лейтенант, герой Отечественной войны 1812 г.;

Куропаткин А.Н. (1848-1925), генерал-адъютант, генерал от инфантерии, военный министр с 1898 по 1904 гг., основатель российской военной разведки, член многих академий;

Кушников С.С. (1767-1839) - 1787, сподвижник и адъютант А.В.Суворова;

Минут А.Я. (1773-1842) - 1793, генерал-лейтенант, конструктор первой в России сверлильной машины для пушек;

Морков И.И. (1730-1829), генерал-лейтенант, сподвижник А.В.Суворова;

Нотбек В.В. (1825-1894) - 1843, генерал от инфантерии, активный деятель по перевооружению русской армии винтовками Бердана;

Обручев А.Н. (1829-1871), полковник, основатель крепости на Амуре в районе города Николаевск-на-Амуре;

Ореус Ф.М., генерал-лейтенант, директор Полоцкого кадетского корпуса с 1842 по 1852 гг.;

Перский М.С. (1776-1832), генерал-лейтенант, директор 1-го кадетского корпуса с 1820 по 1832 гг.;

Поливанов Ю.И. (1751-1813), генерал-майор, сподвижник А.В.Суворова;

Рылеев К.Ф. (1795-1826) - 1814, прапорщик артиллерии, поэт, декабрист, один из руководителей Северного общества декабристов;

Чигирь М.Г., генерал-майор, директор Полоцкого кадетского корпуса с 1809 по 1910 гг.

В здании кадетского корпуса были размещены музей, церковь, корпусная фундаментальная библиотека, состоявшая как из русских книг, так и из книг на французском и немецком языках. После закрытия корпуса библиотека в целом не пострадала. В настоящее время библиотека находится в фондах Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина. В наибольшей степени пострадала русская часть библиотеки, состоявшая из 848 томов. Иностранная часть уцелела вся - 7640 томов на французском и немецком языках. Среди этих книг - собрание сочинений Вольтера издания 1761-64 гг., «Об общественном договоре» Руссо - 1762 г., сочинения Лессинга 1784 г., и Франклина 1773 г.

Сохранились 365 томов рукописей самих кадет корпуса. Эта рукописная библиотека была создана во времена директора графа Ф.Е.Ангальта. Материал ее столь огромен и разнообразен, что требует значительного времени для глубокого и тщательного его исследования. В этих томах - сочинения кадет, которые они писали в течение шести лет учебы в корпусе. Наиболее удачные сочинения удостаивались твердого переплета.

Музей Первого кадетского корпуса был основан при графе Ф.Е.Ангальте и располагался в большом зале, где кадеты могли отдохнуть, заняться личным творчеством в так называемой «Рекреационной зале». Среди предметов, наполнявших этот зал, находились книги древних авторов, бюсты и портреты великих людей древности и современных писателей, государственных деятелей и полководцев. К наиболее ценным экспонатам относились знамена корпуса ХУ111 века, штандарт конной роты эпохи Анны Иоанновны, мраморный бюст Петра Великого работы Фальконе, Образ воздвижения креста (резьба по кости), собственноручная работа Петра Великого, подлинные акварели художников времен Екатерины. После празднования 175-летнего юбилея музей украсился манекенами, одетыми в историческую форменную одежду, которая была специально изготовлена ко дню юбилея. Все кивера, каски, треуголки, шпаги были заказаны в лучших мастерских. Многие экспонаты музея сохранились и после революции.

Летом 1917 г. Временным правительством корпус был переименован в «Гимназию военного ведомства». Накануне октябрьских событий 1917 г. по приказу Временного правительства в Сборном зале корпуса был размещен самокатный батальон, предназначенный для защиты от возможного восстания под руководством большевиков. Считавшийся отборной частью и имевший в своем составе хорошо подготовленных солдат, батальон в дни октябрьского восстания объявил нейтралитет и не сдвинулся с места на защиту Временного правительства. Семь месяцев батальон располагался в стенах, корпуса и за это время не произошло ни одного серьезного конфликта. Советская власть назначила в гимназию своего комиссара - унтер-офицера Ульченко (в некоторых воспоминаниях упоминается некто Колесников). Новая власть потребовала от гимназистов снять погоны и перестать называть себя кадетами. Каптенармус, обрезая погоны, оставлял красную полоску в 2-3 сантиметра шириной.

В феврале 1918 г. гимназию посетил полномочный представитель нового начальника Военно-учебных заведений капитан Дзевалтовский. В день его визита бывшие кадеты толпой собрались на площадке перед комнатой дежурного офицера. Дзевалтовский объявил, что кадеты перестали быть представителями военно-дворянской касты, и что их долг теперь - встать на сторону служения народу. Начальству, по его словам, были даны соответствующие указания и тот, кто не подчинится законам новой власти, будет исключен из корпуса и понесет серьезное наказание. За внутренним укладом жизни в корпусе начальство попросило следить кадет старших классов.

Старшие кадеты выполняли эту роль с большой добросовестностью, стараясь всеми силами сохранить в корпусе порядок и надеясь на возвращение к прежней жизни. Вместе с тем кадеты, по словам современников, старались не привлекать к себе особого внимания внешнего мира, веря в то, что большевики долго не продержатся. Со времени октябрьской революции в корпусе все время скрывались офицеры и юнкера разных частей и училищ. Начальство знало об этом и просило кадет соблюдать конспирацию и осторожность. Старшие кадеты понемногу стали покидать Петроград и направляться в армию Корнилова или в другие белые части. В корпусе стали появляться вербовщики из подпольных организаций, боровшихся против советской власти, рассказывали о средствах борьбы и имевшемся оружии, о сети агентов и информаторов. Со стороны многих кадет поступали просьбы о зачислении в тайные организации и направлении в действующие части.

Получив сообщение о переезде Ленина и его правительства из Петрограда в Москву, кадеты подключились к активной подготовке диверсии на железной дороге. Рота Его Величества почти в полном составе решила принять участие в этой акции. Однако списки заговорщиков попали в руки чекистов. И тогда старшие офицеры бывшего кадетского корпуса 26-27 февраля 1918 приняли решение объявить учебный год оконченным и распустить кадет по домам. Старшим кадетам были выданы свидетельства об окончании 6 или 7 класса корпуса, проездные документы и специальные удостоверения, подписанные директором и ничего не понимавшим комиссаром Ульченко. Уезжавшим выдавались вещи, белье, паек на неделю. 28 февраля утром почти все кадеты находились на Николаевском вокзале для отъезда в Москву. В этот же день в корпусе был проведен обыск, нескольких офицеров возили на допрос. Но их не арестовали

6 марта 1918 г. Первый кадетский корпус был окончательно расформирован. История Первого кадетского корпуса как военно-учебного заведения окончилась. Многие бывшие кадеты корпуса погибли в годы гражданской войны. Те из них, кто смог выехать из России, создали за границей объединение кадет-выпускников Первого кадетского корпуса. В 1932 г. в день двухсотлетия со дня создания корпуса на торжественное собрание, посвященное юбилею, в Париже собралось около 300 бывших кадет.

Здание кадетского корпуса отошло в ведение военного ведомства советского правительства. В корпусе была основана 1-я Интернациональная школа курсантов. Начальником школы был назначен профессор Академии Генерального штаба Петр Иванович Изместьев. Его усилиями были спасены архив и музей корпуса. Архив корпуса был перевезен в здание Главного штаба на Дворцовой площади. В архиве сохранились все документы с 1731 по 1917 гг. Сохранились классные журналы, аттестаты кадет, вся бухгалтерия и отчетность. Музей корпуса был перевезен в Артиллерийский музей.

Краткая библиография:

1. Антонов А.Н. «1-й Кадетский корпус». СПб., 1906.

2. Антонов А.Н. «Музей Первого кадетского корпуса». - «Военная быль», № 72, 1966.

1. Бескровный Л.Г. «М.И.Кутузов. Документы». М., 1951.
2. Борщов А.В. «Воспоминания о Первом Кадетском корпусе». - «Военная быль», №№ 96-97, 1970.

5. Борщов А.В. «Из воспоминаний». - «Военная быль», № 70, 1964.

6. Ветлиц А. «Первый кадетский корпус». - «Военная быль», № 54-55, 1963.

1. Висковатов А.В. «Краткая история Первого кадетского корпуса». СПб., 1832 .

7. «Военная быль», № 84, 1967. С.1-6.

8. Геринг А. «Библиотека Первого кадетского корпуса». - «Военная быль», № 121, 1973.

9. Геринг А. «Первый кадетский корпус. Его роль в создании русского драматического театра». - «Военная быль», № 90, 1969.

10. «Записки Сергея Николаевича Глинки». СПб.,1895.

11. Исаков Е.П. «О доблести, добре и красоте». М., 2000. С. 339-342.

12. «Историки Ключевский и Соловьев о шляхетском Сухопутном Кадетском корпусе». - «Военная быль», № 80, 1967. С.36-37.

13. Косяков Н.А. «Конец Первого кадетского корпуса»». - «Военная быль», № 103, 1970.

14. Лесков Н.С. «Кадетский монастырь». ПСС, т.4. М., «Правда», 1989. С. 42-64.

15. Лузанов П.Ф. «1-й Сухопутный кадетский корпус (ныне 1-ый КК) при графе Минихе». Вып. 1. СПб., 1907.

16. «Новая порода людей» Императрицы Екатерины и Первый Кадетский корпус». - «Военная быль», № 109, 1971. С. 1-5.

17. Плеханов А.М., Попов А.А. «Наследники Суворова». М., 2001, «Русаки».

18. «Последние дни Первого кадетского корпуса». Кадет 170-го выпуска М.С. - «Военная быль», № 127, 1973.

19. «После корпуса». - «Военная быль», №128, 1973.

20. Солодков Ю. «Михаил Илларионович Кутузов и Сухопутный Шляхетный корпус». - «Военная быль», № 124, 1973. С. 1-6.

21. «Список пятидесяти шести кадетам Первого кадетского корпуса, поступившим в оный в день открытия 17 февраля 1732 г.». - «Военная быль», № 47, 1961. С.14-15.

22. «Стодвадцатипятилетний юбилей 1-го Кадетского Корпуса. 1732-1857». СПб., 1857.

23. Химшиев Н.В. «Генерал-лейтенант Федор Алексеевич Григорьев. Директор Первого Кадетского корпуса». - «Военная быль», № 70, 1964. С. 1-5.

24. Шторх Генрих «Картины Петербурга». - «Военная быль».

Сухопутный шляхетский кадетский корпус в Санкт-Петербурге. 1731-1918 гг

1731 год. 9 августа (29 июля ст.ст.) по указу императрицы Анны Иоанновны был основан Сухопутный кадетский корпус - учебное заведение для детей дворян, готовившее их для дальнейшей военной службы.

Указ о создании Сухопутного шляхетского кадетского корпуса был принят 29 июля 1731 года. В высочайшем указе, подписанном императрицей Анной Иоанновной, говорилось: «Хотя вседостойнейшей памяти дядя наш государь Петр Великий, император, неусыпными своими трудами воинское дело в такое уже совершенное состояние привел, что оружие российское действия свои всему свету храбростью и искусством показало... и воинское дело поныне еще в настоящем добром порядке содержится, однако ж, чтобы такое славное и государству зело потребное дело наивяще в искусстве производилось, весьма нужно, дабы шляхетство от малых лет к тому в теории обучены, а потом и в практику годны были; того ради указали мы: учредить корпус кадетов, состоящий из 200 человек шляхетских детей от 13 до 18 лет».

«В корпусе положено было обучать не только военным, но и общеобразовательным предметам, «понеже не каждого человека природа к одному воинскому склонна». Тем самым закладывались основы не только общеобразовательного направления в обучении взамен существовавшего до того профессионального, но и двойного назначения корпуса: готовить как военнослужащих, так и гражданских чиновников. В этом заключалось существенное отличие российского кадетского корпуса от европейских.

Корпус решено было открыть в столице — в Петербурге - как средоточении культурного и научного потенциала государства. Ему отводился дом на Васильевском Острове, ранее принадлежавший фавориту Петра I князю Меншикову, где все кадеты «для учения и житья с немалым покоем должны быть помещены по примеру прусского, датского и прочих королевских кадетских домов, дабы они столь меньше гулянием и непристойными обхождениями и забавами напрасно время не тратили, но во всем, как в учении, так и в прочем их состоянии и поведении, над ними непрестанное имелось надзирание». В том же доме обязаны были проживать священник, часть офицеров, учителя и надзиратели.

В корпус принимались исключительно дворянские дети, уже научившиеся читать и писать. Здесь они обучались математике, истории и географии, артиллерии, фортификации, фехтованию, верховой езде и «прочим к воинскому искусству потребным наукам», а также немецкому, французскому и латинскому (для желающих после обучения заниматься науками) языкам, чистописанию, грамматике, риторике, рисованию, танцам, морали и геральдике, а также предписывалось обучать кадет "солдатской экзерции". Эти последние занятия предписывалось проводить ежедневно, но потом было определено: «Впредь кадет военной экзерции обучать в каждую неделю по одному дню, дабы оным от того в обучении других наук препятствий не было».

Организован корпус был по военному типу и делился на две роты по 100 человек. Кадеты жили в комнатах по 6-7 человек, причем один из них назначался старшим, «уставщиком в камрадстве». По корпусу назначались дежурные офицеры (капитан и поручик), которые не имели права покидать здание корпуса.

Организация учебного процесса была связана с определенными трудностями, многое приходилось делать, что называется, «на ощупь», поэтому неизбежны были ошибки. Принятая в корпусе под командованием генерал-директора Миниха система обучения была далека от совершенства. Преподаватели редко объясняли материал, а требовали от учащихся вызубривания разделов, самостоятельная работа кадетов также ограничивалась зубрежкой. Процесс обучения был однообразным, скучным и не возбуждал интереса у учащихся. Хотя уже и тогда были попытки хоть как-то разнообразить занятия, вводя определенные элементы наглядности. Чтобы приучить кадетов к иностранным языкам, учащихся, для которых, например, родным языком был немецкий, размещали в спальных помещениях рядом с «российскими», а на занятиях нелепо было кадетам «в своих определенных классах всегда говорить тем языком, который в том классе обучается...».

Надо иметь в виду, что воспитанники делились по группам изучаемых дисциплин, которые и назывались классами. Учебный курс разделялся на четыре класса, причем 4-й класс был младшим, а 1-й — самым старшим. На обучение в 3, 2 и 1-м классах отводилось 5-6 лет. В соответствии с классом, в котором обучался кадет, ему при выпуске присваивалось или соответствующее воинское звание, или гражданский классный чин. Отметим также, что общая ориентация кадетского корпуса на подготовку не только офицеров, но и гражданских чиновников неминуемо влекла за собой появление многопредметности, от которой военно-учебные заведения не могли избавиться. Дело в том, что в те времена чиновничий аппарат во многом формировался из числа вышедших в отставку офицеров, поэтому они должны были хорошо ориентироваться в вопросах юриспруденции; военным инженерам поручалось строительство портов, дорог, мостов, что требовало знания гражданской архитектуры и т. д. Вот почему вопрос о многопредметности в военно-учебных заведениях того времени не мог решаться механическим сокращением изучаемых дисциплин, хотя и делались попытки урезать некоторые учебные курсы или совместить их между собой.

Что касается нравственного воспитания в Сухопутном кадетском корпусе, то на сей счет есть различные мнения, однако несомненно, что в первые годы существования корпуса повторялись старые ошибки, поскольку живы были воспоминания о петровских военно-учебных заведениях и царивших в них порядках. Кадеты рассматривались как «нижние чины», и соответственно требования к ним ничем не отличались от требований командира роты к своим солдатам. Их так же, как и солдат, наказывали за нарушение установленных порядков и правил. И так продолжалось до тех пор, пока корпус не возглавил Иван Иванович Бецкой…

В 1766 году И.И. Бецкой составил «Устав Шляхетского сухопутного кадетского корпуса для воспитания и обучения благородного российского юношества». Прежде всего ликвидировали деление воспитанников на роты; уставом вводилось пять возрастов, каждый состоял из пяти отделений, где учились и дворянские дети, и гимназисты, то есть дети разночинцев. Из гимназистов мыслилось готовить учителей для корпуса, и они на равных правах должны были воспитываться и обучаться с кадетами. Этим Бецкой намеревался как бы сблизить молодое поколение различных сословий и избежать в будущем разногласий между ними.

В первый возраст стали набирать 5-6-летних мальчиков, в каждом возрасте они должны были проучиться по 3 года и из корпуса выпускались лет в 20, причем на протяжении всех 15 лет учебы родители не могли требовать их возвращения домой. Тем не менее желающих отдать своих детей в корпус было очень много, да это и не удивительно, так как дворяне в те времена не признавали ни Греко-Латинской академии, ни Академии наук, ни других гражданских учебных заведений, считая их недостойными для своих отпрысков, и единственным путем, сулившим в будущем большие перспективы, оставались кадетские корпуса. И.И. Бецкой, однако, стал отдавать преимущество при поступлении в корпус детям, родители которых погибли или были ранены на войне, или обедневшим дворянам, которые на свои средства не могли дать приличного образования детям (этот принцип приема в русские кадетские корпуса сохранялся и в дальнейшем).

Во времена Бецкого первый возраст находился под присмотром дам, или надзирательниц. Они заботились о здоровье воспитанников, гуляли с ними, прививали хорошие манеры, приучали к иностранным языкам. В малолетнем отделении были также священник с дьячком, которые, кроме церковной службы, проводили занятия по Закону божьему, учитель русского языка, несколько учителей рисования и танцев. Малолетнее отделение располагалось в отдельном здании.

Второй возраст объединял детей 9-12 лет и находился под наблюдением гувернеров-мужчин, которые не должны были «обходиться с детьми сурово, наблюдать, чтоб сами собой подавали пример кротости и умеренности и чтоб время воспитания и учения без пользы не проходило». Вместе с учителями они должны были приучать воспитанников самим обслуживать себя, с тем чтобы они могли обходиться без служителей, внушать им «любовь к добродетели и благонравию, примечать в каждом склонность природную и качество разума, дабы тем, кои понятнее других, споспешествовать и в прочих науках». От преподавателей и гувернеров требовалось отмечать, к чему каждый способен, какие у него задатки и склонности, наблюдая за воспитанниками во время уроков, игр и на прогулках. Это позволяло определить, где с большей пользой можно было использовать молодого человека — на военной службе или гражданской. Во втором возрасте, кроме предметов, начатых в первом, изучали географию, хронологию, историю, мифологию, арифметику, геометрию и старославянский язык.

Третий возраст — 12-15 лет — по своей организации практически не отличался от второго. По замыслу Бецкого, воспитанники этого возраста должны были заботиться «о приведении в совершенство начатых в предыдущих возрастах наук» и, кроме того, изучать латинский язык, основы военной и гражданской архитектуры, а также бухгалтерию. В третьем возрасте заканчивалась общеобразовательная подготовка кадет.

В четвертом и пятом возрастах жизнь и учеба кадет менялась: они попадали под начало офицеров, которые должны были «особливо наблюдать, чтобы кадеты никогда праздны не были, склонять их с ласковостью и любовью, дабы сами для себя сыскивали полезные упражнения». От офицеров-воспитателей и командиров требовалось обращаться с кадетами твердо, но в то же время не внушая им страха, от которого впоследствии трудно избавиться.

Этими возрастами командовал подполковник. Его помощники в звании капитанов обучали кадетов военным наукам. Изучались фортификация, осада и оборона крепостей, артиллерия, уставы; унтер-офицеры руководили строевой подготовкой. С 1775 года обязательными учебными предметами стали физика и химия. Появились физический и химический кабинеты с «оптической каморой», телескопом, компасами, коллекцией сибирских минералов (самородки золота и серебра, различные руды, свинец, купорос и т. д.). Уделялось внимание курсам гражданской архитектуры и юриспруденции, углублялись знания французского, немецкого, латинского (или итальянского) языков. Занимались фехтованием и верховой ездой. Приглашались даже специальные учителя декламации: это были или русские артисты, такие, как Плавильщиков, или иностранцы, например, французский артист Орфеи, который в свое время играл в домашнем театре Вольтера.

Вообще надо сказать, что в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе театральное искусство пользовалось большой популярностью. Там даже образовалось Общество любителей русской словесности, душой которого был кадет Александр Сумароков, окончивший корпус в 1740 году. Впоследствии он стал известнейшим литератором своего времени. Федор Волков, один из основателей первого русского профессионального театра, прославивший его своим актерским искусством, также учился в Сухопутном кадетском корпусе и входил в группу Сумарокова.

По мнению Бецкого и его преемника графа Федора Евстафьевича Ангальта, кадеты должны были учиться легко, без принуждения преподавателей. Как отмечал в своих «Записках» бывший воспитанник Сухопутного шляхетского кадетского корпуса С.Н. Глинка, «деспотизм азиатский вреден и в делах человеческих, и в области учения» (Русские мемуары. - М., 1988. С. 369.). Эту мысль разделяли воспитатели и преподаватели корпуса, стараясь принуждение кадет к занятиям заменить возбуждением интереса к изучаемым предметам, убеждением в пользу знаний, в их необходимости для молодого человека, решившего посвятить себя служению Отечеству.

В корпусе была собрана богатая библиотека отечественной и зарубежной литературы, разбит ботанический сад, представлявший флору не только России, но и некоторых других стран, были также учебный арсенал, механическая и архитектурная «каморы»» и даже небольшая картинная галерея.

Кадеты пятого возраста — от 18 до 21 года — заканчивали учебные курсы, начатые в четвертом возрасте, и, избрав гражданскую или военную службу, уже не могли менять специализацию. В пору своего командования корпусом Бецкой считал очень важным повторение всех пройденных курсов. «Сей возраст долженствует быть жатвою посеянного в предыдущие четыре, — считал он. — Здесь надлежит хорошим и мужественным воспитанием просветившемуся кадету зрело рассуждать, какое бы для себя избрать состояние в обществе на великом театре света».

Учителям и воспитателям вменялось в обязанность с кадетами «обходиться со всякою тихостью и учтивостью, кои должны быть неразлучными с воспитанном, к чему они не иначе и призваны; если случится, что какое-то воспитанник учинит какую-либо важную погрешность, кого без наказания оставить опасно, то должно донесть о том высшему начальнику сего общества для решения оного». Тем самым устранялась практика единоличного решения о наказании. Вообще надо отметить, что Иван Иванович Бецкой был ярым противником телесных наказании, считая их гнусным средством. По этому поводу он писал: «Желательно б было, чтоб не только телесные, но и всякого рода наказания вовсе уничтожить, но как, может быть, найдутся такие, которые пренебрегли такое неоценённое милосердие и, позабывши свою должность, будут впадать в преступления, порочные дворянству, что таковые имеют быть наказуемые выговорами при собрании своих товарищей, штрафным столом (то есть питанием отдельно от товарищей), сажанием под арест и на осла (дворянин мог ездить только на лошади, посадить его на осла было бесчестьем), лишением постели и подушек, одеванием в китель (специальный штрафной китель черного цвета), содержанием прочим кадетам во время кушанья (обслуживание кадетов во время обеда), сажанием на хлеб и воду, лишением на время мундира, заключением в железа (пребывание под арестом в кандалах)».

Изменилось отношение даже к такому тяжкому проступку, как побег из военно-учебного заведения. Если раньше за него подвергали жесточайшим телесным наказаниям, а в Морской академии это грозило смертной казнью, то в кадетском корпусе за первый побег отсылали на учебу в гарнизонную школу для солдатских детей сроком на полгода, а за повторный — на три года. Как видим, наказания были больше морального свойства. В каждом возрасте имелся специальный так называемый штрафной журнал, куда заносились все проступки кадет и делались записи о мерах, применяемых для их исправления, и об эффективности этих мер для каждого обучаемого. Два раза в месяц подавались рапорта в канцелярию корпуса о наказанных кадетах.

Устав кадетского корпуса устанавливал основы нравственного воспитания. Так, надзирателям предписывалось «иметь над вверенными им кадетами радетельное смотрение, дабы они во всех своих поведениях добродеяние, учтивость... всегда чинили, а лжи и неверности и прочия шляхетству непристойные пороки у них весьма искоренены были». Нравственному воспитанию способствовали и музыкальные занятия, танцы, без которых просто немыслимо было воспитание светского человека. К выпуску из корпуса кадет должен был научиться сносно играть на одном из музыкальных инструментов. Огромное значение в воспитании юношей имело личное общение с ними начальника корпуса. Бецкой практиковал приглашения хорошо успевающих кадет к себе домой на чай, и это рассматривалось как поощрение. Малолетних кадет приглашала к себе и императрица Екатерина II, чтобы они играли с ее внуками. Граф Ангальт, сменивший Бецкого на посту директора Сухопутного кадетского корпуса, также приглашал к себе отличившихся в учебе и дисциплине учащихся. Бывший кадет С.Н. Глинка в «Записках» отмечал: «Незадолго до своей кончины граф Ангальт подарил мне полное издание Плутарха. Замечу здесь, что все то, что граф нам дарил, и все, что было в нашей увеселительной зале, он покупал на собственное иждивение и сверх того доставлял всевозможные льготы корпусным учителям. Граф Ангальт был мот и расточитель на добрые дела...» (Русские мемуары. С. 376). Интересное новшество было введено в корпусе — так называемая «говорящая стена», на которой писались различные афоризмы, изречения мыслителей древности. После занятий граф Ангальт прогуливался по парку с кадетами вдоль этой стены и объяснял значение написанного на ней, дискутировал с ними, желая, чтобы кадеты не просто заучили их на память, а поняли глубину их философского смысла. Экзамены в то время проводились через каждые четыре месяца, а в конце года — публичный экзамен в присутствии императрицы или «при министрах, генералитете и прочих духовных и гражданских знатных персонах». В дальнейшем этот порядок был несколько изменен: проводилось ежегодно только два публичных экзамена — 15 марта и 15 сентября в присутствии одного из сенаторов, некоторых профессоров и учителей Академии наук, Инженерного корпуса.

Для каждого предмета, выносимого на экзамены, устанавливалось минимальное и максимальное количество баллов (от 1/8 до 128), которые мог получить кадет. Например, за предмет «российское письмо» баллы устанавливались от 1/8 до 2, за знание русской грамматики — от 1 до 96, арифметики — от 1 до 32 и т. д. После экзаменов все баллы суммировались и определялись лучшие ученики, которые награждались медалями, различными чертежными инструментами, книгами. Все награды заносились в формуляр учащихся, и это имело значение при распределении после выпуска. Известный уже нам С.Н. Глинка вспоминал, что после одного из экзаменов его наградили книгой «Житие Клевеланда, побочного сына Кромвеля» в переводе Харламова. Интересна была реакция молодого Глинки на эту книгу. «Мечтательное воображение до того овладело мной, — вспоминал он, — что я заливался слезами от сказки о Бове Королевиче, читая, каким образом девка-чернавка спасла юного королевича от козней и злобы его гонителей».

Надо сказать, что, находясь 15 лет практически в тепличных условиях корпуса, где граф Ангальт называл воспитание «нежной матерью, которая, отдаляя тернии, ведет питомца своего по цветам», молодые люди по сути оказывались оторванными от реальной жизни. Получив отличное образование и воспитание, но сталкиваясь с суровыми условиями крепостнической России, выпускники кадетского корпуса подчас терялись, не умея найти достойного применения тому, чему их учили долгие годы. Поэтому, хотя и много было офицеров, генералов и государственных деятелей, окончивших в свое время кадетский корпус, но все же значительная часть бывших его воспитанников оставляла службу и возвращалась в родовые имения. Правда, С.Н. Глинка считал, что тот, кто воспитан любовью и вниманием, чье сердце не окаменело от роскоши и тщеславия, тот будет везде полезен.

Надо иметь в виду, что события за рубежами России в конце XVIII века складывались весьма драматически. Это было время расцвета военной славы Наполеона Бонапарта, который вел блистательные кампании на полях Европы, перекраивая на свой лад ее политическую карту. Было абсолютно ясно, что рано или поздно и России придется защищать свои рубежи. В преддверии военного лихолетья русской армии нужны были хорошо подготовленные офицеры, способные вести солдат в бой против отлично вооруженного, обученного и закаленного в сражениях противника. Между тем Сухопутный шляхетский кадетский корпус задачу эту в полном объеме не решал. Это прежде всего понял Михаил Илларионович Кутузов, который принял под свое командование корпус в 1794 году, после смерти графа Ангальта. За плечами Кутузова к этому времени уже была преподавательская работа в Артиллерийской и Инженерной школе, строевая служба и самое главное — участие в боевых действиях против Оттоманской Порты; он хорошо знал потребности армии в подготовленных офицерах.

Новый директор произвел реорганизацию корпуса. Вместо пяти возрастов вводились четыре мушкетерские роты и одна гренадерская, по 96 кадетов в каждой. Вместо первого возраста стало так называемое малолетнее отделение, куда зачислялись дворянские дети в возрасте 4-7 лет, или не имевшие родителей, или дети тех офицеров, которые вынуждены были постоянно переезжать с места на место, часто менять гарнизоны. Это был своего рода детский сад, в котором воспитательницы заботились главным образом о здоровье своих воспитанников. В новом малолетнем отделении в отличие от бывшего первого возраста учебных занятий не было: начальник корпуса считал, что хорошо учиться, а соответственно, и служить в армии смогут только физически здоровые, сильные, закаленные кадеты, поэтому в малолетнем отделении мальчиков старались закаливать во время активных игр и прогулок на свежем воздухе каждый день, в любую погоду.

Из лучших кадетов гренадерской и мушкетерских рот назначались унтер-офицеры, имевшие определенные знаки различия, преимущества по службе и повышенное денежное содержание. Причем в гренадерскую роту отбирались кадеты, наиболее подготовленные в строевом отношении: служить в гренадерской роте считалось более почетно, чем в мушкетерских. Введение рот в корпусе ставило кадет в совершенно иные отношения с командирами, воспитателями и преподавателями; это влияло на повышение дисциплины, приближало к армейской действительности. Стремясь улучшить военное образование, Кутузов ввел в корпусе занятия по тактике и военной истории. Эти занятия он проводил не только с кадетами, но и с офицерами корпуса (с этого времени во всех военно-учебных заведениях тактика и военная история стали обязательными предметами).

В этот период преподавание военных дисциплин приобрело ярко выраженную практическую направленность. Занятия для старших воспитанников из классных комнат переносились на два месяца в летние лагеря, ставшие затем традиционными во всех военно-учебных заведениях. В лагере кадеты вставали в 6 часов утра по сигналу барабана. Начало занятий, завтрак, обед, ужин и конец занятий также возвещались барабанными сигналами. В лагере кадеты отрабатывали различные тактические приемы, стреляли из ружей и артиллерийских орудий, получали определенные командирские навыки, учились работать с картой, делать топографическую съемку местности, распознавать сигналы, по команде перестраиваться и во всем «весьма по-солдатски поступать». Чтобы приучить кадетов к несению службы, их назначали в караулы «к некоторым честнейшим постам». Во время обеда один из них зачитывал вслух для всех «несколько из артикулов, регламентов и указов, а также из историев или газетов». В свободное от учебных занятий время кадеты купались, загорали, занимались физическими упражнениями, что способствовало укреплению здоровья и чему повышенное внимание уделял директор корпуса.

Кутузов ставил в пример тех, кто хорошо учился. В одном из своих приказов он выражал благодарность личному составу корпуса за отлично проведенные занятия в лагере. «Добрая воля и успехи господ унтер-офицеров, капралов и господ кадетов оправдывает доброе об них мнение с самого начала, да благословит Бог течение их в сем благородном поприще. Надеюсь, что не погубят они в праздности драгоценного времени в классах, но... приобретут знания, нужные благородному человеку во всяком состоянии...» (Кутузов М.И. Документы. - М., 1950. Т. 1. С. 358).

Плохо успевающие кадеты в лагере обязаны были заниматься учебными предметами во время, отведенное для отдыха. В отличие от Бецкого и Ангальта, Кутузов по отношению к кадетам действовал не только методом убеждения, но и принуждения, о чем свидетельствуют его приказы по корпусу: «...Из господ кадет и гимназистов великое число явилось ленивых, которым на поправление успехов даю месяц сроку; ежели и затем окажутся таковые, то унтер-офицеры будут разжалованы, а кадеты наказаны»; плохо успевающих кадетов «за нерадение ни по какому случаю, доколе исправятся, со двора не увольнять, в свободные ж часы приказать заниматься обучением в каморах, а в праздничные дни не отпущать даже и во внутренность корпуса» (Кутузов М.И. Документы. Т. 1. С. 361, 370).

В этот период в корпусе прочно утвердилась классно-урочная система обучения, по которой в классе стали объединять воспитанников одного возраста и приблизительно одного уровня знаний. Перевод кадетов в следующий класс осуществлялся теперь после успешной сдачи экзаменов но определенным дисциплинам. Кроме того, вводились зимние и летние каникулы. На протяжении многих лет совместной учебы класс становился дружной семьей, и это чувство товарищества сохранялось и в дальнейшей службе. Вот как писал об этом выпускник Сухопутного кадетского корпуса, участник Отечественной войны 1812 года Ф.Н. Глинка: «Я имел удовольствие обнять брата моего Григория, служащего в Либавском пехотном полку. Общество офицеров в этом полку прекрасное, солдаты отменно хороши. Объехав несколько полков, я везде находил офицеров, которые принимали меня как истинные друзья, как ближайшие родные. Кто же такие эти прекрасные люди? — спросишь ты. — Общие наши товарищи: кадеты! О! Как полезно общественное воспитание! Никакие уставы, никакие условия общества не могут произвести таких твердых связей между людьми, как свычка ранних лет. Совоспитанники по сердцу и душе встречаются везде с непритворным, сердечным удовольствием...» (Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. - М., 1987. С. 7).

Надо отметить, что в соответствии с уставом при назначении кадет после выпуска предписывалось руководствоваться строжайшей беспристрастностью, «несмотря ни на старшинство или службу, ни на прочия какие обстоятельства, но токмо едино суще всякого достоинство и понятие». Еще в самом начале, знакомясь с кадетами, М.И. Кутузов привел их в замешательство, когда сказал, что в отличие от графа Ангальта будет относиться к воспитанникам не как к детям, а как к солдатам. А вот что говорил он, прощаясь с ними уже после выпуска из корпуса: «Господа, вы не полюбили меня за то, что я сказал вам, что буду обходиться с вами, как с солдатами. Но знаете ли вы, что такое солдат? Я получил и чины, и ленты, и раны; но лучшею наградою почитаю то, когда обо мне говорят — он настоящий русский солдат. Господа! Где бы вы ни были, вы всегда найдете во мне человека, искренно желающего вам счастья, и который совершенно награжден за любовь к вам вашею славою, вашею честью, вашею любовью к Отечеству» (Русские мемуары. С. 376).

Михаилу Илларионовичу удалось решить многие вопросы обучения и воспитания будущих офицеров, добиваясь главной задачи — подготовить профессиональных и грамотных командиров пехотных и кавалерийских подразделений, способных противостоять сильной, накопившей боевой опыт французской армии. Его воспитанники впоследствии отлично зарекомендовали себя на полях сражений Отечественной войны 1812 года» (Ю. Галушко, А. Колесников. Исторический справочник. Школа Российского офицерства. - М., 1993).

Сухопутный шляхетский кадетский корпус в разное время носил различные именования: с 1766 г. - Императорский сухопутный шляхетный кадетский корпус; с 1800 и с 1882 гг. - Первый Санкт-Петербургский кадетский корпус; в 1864— 1882 гг. - Первая Санкт-Петербургская военная гимназия.

В Первой Санкт-Петербургском кадетском корпусе существовали Общество любителей российской словесности и один из первых русских любительских театров в 1740-1750-е годы.

Здесь учились писатели А.П. Сумароков, М.М. Херасков, B.А. Озеров. Среди выпускников корпуса были и декабристы Ф.Н. Глинка, А.Е. Розен, К.Ф. Рылеев, В.К. Тизенгаузен. С установлением советской власти первый русский кадетский корпус в 1918 году был упразднен.

Цитируется по: Ю.Галушко, А.Колесников. Исторический справочник. Школа Российского офицерства.,1993

История в лицах

Бурхард Христофор Миних, из «Очерка, дающего представление об образе правления Российской империи»:
Так как вскоре императрица назначила меня генерал-фельдцейхмейстером и президентом Военной коллегии, каковую должность я исполнял уже несколько лет, она дала мне еще важное поручение составить новые военные штаты как для гвардии, так и для полевых полков, гарнизонов и украинской милиции, а чтобы ободрить меня, эта великая государыня пожаловала меня вслед за тем генерал-фельдмаршалом своих войск и поручила мне главное командование в Петербурге и в Ингрии.

В то же время я основал по ее приказанию Кадетский корпус и сформировал первый кирасирский полк, а также инженерные войска.

Я был настолько занят всеми этими поручениями, что, дабы ничего не упустить, отправился в Петербург, где находилась Военная коллегия, Канцелярия артиллерии и фортификаций и где также должно было быть мое местопребывание как командующего, так что только Остерман и Черкасский остались в Кабинете, на что я согласился, тем более охотно, что не был сведущ в иностранных делах и делах, касающихся внутреннего управления империи.

Цитируется по: Безвременье и временщики. Воспоминания об "Эпохе дворцовых переворотов" (1720-е - 1760-е годы). Л.: Художественная литература, 1991

КАДЕТСКИЕ КОРПУСА В РОССИИ

(XVIII - начало XX вв.)

Кадет (фр. - младший, несовершеннолетний) - так назывались в дореволюционной Франции молодые дворяне, определявшиеся на военную службу, малолетние дети знатных фамилий, до производства их в 1-й офицерский чин. Вот какую справку по этому вопросу дает Игорь Андрушкевич, председатель Объединения кадетов Российских кадетских корпусов в Аргентине, в своем докладе “Воспитание русской военной молодежи”, прочитанном им в Санкт-Петербурге и в Москве на XVI Общекадетском съезде в 1998 г.: “Слово кадет происходит от уменьшительного “капдет” на гасконском наречии, производного от латинского “капителлеум”, что буквально значит “маленький капитан” или “маленький глава”. Французские “кадеты”, собранные в специальные школы, и стали провозвестниками будущих кадетских корпусов в Пруссии и России.

В царской России с момента учреждения Анной Иоанновной в 1731 г. “Корпуса кадет шляхетских” и до закрытия осенью 1920 г. последнего кадетского корпуса в разные годы в общей сложности существовало около пятидесяти кадетских корпусов или военно-учебных заведений, схожих по своей сути с кадетскими корпусами. За пределами России после Октябрьской революции в разное время функционировало до пяти русских кадетских корпусов.

Слово “кадет”, означавшее с 30-х гг. XVIII в. и в русском языке воспитанника военно-учебного заведения, не потеряло своего значения и в советское время. В трудные для Советского Союза годы Великой Отечественной войны постановлением Совета Народных Комиссаров и Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) от 21 августа 1943 г. для устройства, обучения и воспитания детей воинов Красной Армии, партизан Великой Отечественной войны, а также детей советских партийных работников, рабочих и колхозников, погибших на фронтах войны и в фашистской оккупации, были созданы специальные военно-учебные заведения, которые должны были дать возможность детям получить наряду со средним образованием военные и военно-технические знания, необходимые для дальнейшего успешного обучения в средних и высших военно-учебных заведениях Вооруженных Сил и последующей службы в офицерских званиях.

Училища создавались по типу кадетских корпусов дореволюционной России, и им присваивались названия “суворовские” в честь великого русского полководца генералиссимуса Суворова Александра Васильевича.

Когда в 1689 г. Петр был провозглашен императором, одной из его первоочередных задач стала забота о создании в России постоянного войска с грамотным командным составом и защите государства от внешних врагов. Петр сознавал, что, привлекая на службу в российскую армию иностранцев и посылая молодых российских дворян для обучения военному делу за границу, он не решит полностью проблемы подготовки военных кадров для российской армии. Создание Петром регулярной армии, вооруженной современным оружием, вызвало необходимость готовить в самой России командный состав для руководства воинскими подразделениями и частями. Сложившаяся к началу XVIII в. система подготовки офицерских кадров была не в состоянии снабдить армию офицерами. История деяний великого преобразователя России доказывает, что он постоянно руководствовался твердым сознанием высказанной им истины, что “учение доброе и основательное есть всякой пользы отечества аки корень, семя и основание”.

До Петра I в России школами, готовящими офицеров для армии, служили два гвардейских полка: Преображенский и Семеновский - для пехоты и Лейб-Регимент - для конницы. Там молодые дворяне проходили солдатскую службу и достигали сержантского чина, который позволял получить низшее офицерское звание (прапорщика или корнета) при выходе из гвардии в армию.

В 1701 г. Петр основал в Москве “Школу математических и навигацких наук” (с 1715 г. - Академия морской гвардии, впоследствии преобразованная в Морской кадетский корпус), которая, по словам самого Петра, была “нужна не только к морскому ходу, но и артиллерии и инжинерству”. Эта школа до 1706 года состояла в ведении Оружейной палаты, а потом была подчинена Приказу морского флота и Адмиралтейской канцелярии. В школу принимали сыновей «дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов от 12- до 17-летнего возраста; впоследствии принимались даже 20-летние; комплект учащихся был определен в 500 человек, причем те из них, кто имел более пяти крестьянских дворов, содержались на собственный счет, а все прочие получали от казны «кормовые» деньги».

Одним из первых учителей школы стал известный в то время математик Л.Ф. Магницкий, издавший в Москве в 1703 г. первую русскую арифметику с арабскими цифрами. Учебная программа школы включала русскую грамоту, арифметику, геометрию и тригонометрию, с практическими приложениями к геодезии и мореплаванию; в школе также обучали фехтованию. Те из учеников, кто принадлежал к нижним сословиям, обучались в школе грамоте и счету и затем предназначались на службу в писари, в помощники к архитекторам и в разных должностях в адмиралтействе. Ученики из дворян по окончании полного курса школы выпускались во флот, в инженеры, в артиллерию, кондукторами к генерал-квартирмейстеру и “к архитектурным делам, причем они уже на самой службе должны были приобретать дальнейшие, необходимые для каждой специальности, знания и умения”. Здесь же впервые в России стали готовить учителей, которые рассылались по губерниям для преподавания математики в школах при архиерейских домах и монастырях, в адмиралтейских и “цифирных школах”.

Примерно в это же время возникают специальные инженерные и артиллерийские школы. В 1712 г. в Москве создается инженерная школа на 23 ученика. В С.-Петербурге в 1719 г. также образуется инженерная школа, которая в 1723 году была объединена с переведенной в Санкт-Петербург московской школой. Что касается артиллерийских школ, то, кроме школы, существовавшей при бомбардирской роте, в 1712 году в Санкт-Петербурге была учреждена школа при артиллерийском полку. В 1721 году создается особая школа при С.-Петербургском лабораторном доме, в которой обучались состоящие уже на службе артиллеристы. В том же 1721 г. по указу Петра учреждаются гарнизонные школы для солдатских сыновей. В каждом из 50-ти пехотных гарнизонных полков было положено иметь по 50 вакансий для солдатских сыновей от 7- до 15-летнего возраста. Уже через десять лет число воспитанников гарнизонных школ возросло до 4000 человек. По указу 1744 г. в этих школах обучали “словесной и письменной науке, пению, солдатской экзерциции, арифметике, артиллерийской и инженерной науке”. По достижении 16-ти лет большинство учеников определялось на службу в армейские полки и гарнизоны. Гарнизонные школы, состоя в ведомстве военной коллегии, подчинялись местным комендантам.

Однако все перечисленные выше военно-учебные заведения не могли в должном количестве и с надлежащим качеством обеспечить в 20-х гг. XVIII в. подготовку офицерских кадров для армии и флота России. Это понимала и императрица Анна Иоанновна, взошедшая на престол в январе 1730 г. и откликнувшаяся на предложение президента Военной коллегии графа Б.К. Миниха и посла России в Берлине графа П.И. Ягужинского учредить в России кадетский корпус.

Скачать:

Предварительный просмотр:

КАДЕТСКИЕ КОРПУСА В РОССИИ

(XVIII - начало XX вв.)

Журнал "Образование и общество" 2002 №1,2

Кадет (фр. - младший, несовершеннолетний) - так назывались в дореволюционной Франции молодые дворяне, определявшиеся на военную службу, малолетние дети знатных фамилий, до производства их в 1-й офицерский чин. Вот какую справку по этому вопросу дает Игорь Андрушкевич, председатель Объединения кадетов Российских кадетских корпусов в Аргентине, в своем докладе “Воспитание русской военной молодежи”, прочитанном им в Санкт-Петербурге и в Москве на XVI Общекадетском съезде в 1998 г.: “Слово кадет происходит от уменьшительного “капдет” на гасконском наречии, производного от латинского “капителлеум”, что буквально значит “маленький капитан” или “маленький глава”. Французские “кадеты”, собранные в специальные школы, и стали провозвестниками будущих кадетских корпусов в Пруссии и России.

В царской России с момента учреждения Анной Иоанновной в 1731 г. “Корпуса кадет шляхетских” и до закрытия осенью 1920 г. последнего кадетского корпуса в разные годы в общей сложности существовало около пятидесяти кадетских корпусов или военно-учебных заведений, схожих по своей сути с кадетскими корпусами. За пределами России после Октябрьской революции в разное время функционировало до пяти русских кадетских корпусов.

Слово “кадет”, означавшее с 30-х гг. XVIII в. и в русском языке воспитанника военно-учебного заведения, не потеряло своего значения и в советское время. В трудные для Советского Союза годы Великой Отечественной войны постановлением Совета Народных Комиссаров и Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) от 21 августа 1943 г. для устройства, обучения и воспитания детей воинов Красной Армии, партизан Великой Отечественной войны, а также детей советских партийных работников, рабочих и колхозников, погибших на фронтах войны и в фашистской оккупации, были созданы специальные военно-учебные заведения, которые должны были дать возможность детям получить наряду со средним образованием военные и военно-технические знания, необходимые для дальнейшего успешного обучения в средних и высших военно-учебных заведениях Вооруженных Сил и последующей службы в офицерских званиях.

Училища создавались по типу кадетских корпусов дореволюционной России, и им присваивались названия “суворовские” в честь великого русского полководца генералиссимуса Суворова Александра Васильевича.

Когда в 1689 г. Петр был провозглашен императором, одной из его первоочередных задач стала забота о создании в России постоянного войска с грамотным командным составом и защите государства от внешних врагов. Петр сознавал, что, привлекая на службу в российскую армию иностранцев и посылая молодых российских дворян для обучения военному делу за границу, он не решит полностью проблемы подготовки военных кадров для российской армии. Создание Петром регулярной армии, вооруженной современным оружием, вызвало необходимость готовить в самой России командный состав для руководства воинскими подразделениями и частями. Сложившаяся к началу XVIII в. система подготовки офицерских кадров была не в состоянии снабдить армию офицерами. История деяний великого преобразователя России доказывает, что он постоянно руководствовался твердым сознанием высказанной им истины, что “учение доброе и основательное есть всякой пользы отечества аки корень, семя и основание”.

До Петра I в России школами, готовящими офицеров для армии, служили два гвардейских полка: Преображенский и Семеновский - для пехоты и Лейб-Регимент - для конницы. Там молодые дворяне проходили солдатскую службу и достигали сержантского чина, который позволял получить низшее офицерское звание (прапорщика или корнета) при выходе из гвардии в армию.

В 1701 г. Петр основал в Москве “Школу математических и навигацких наук” (с 1715 г. - Академия морской гвардии, впоследствии преобразованная в Морской кадетский корпус), которая, по словам самого Петра, была “нужна не только к морскому ходу, но и артиллерии и инжинерству”. Эта школа до 1706 года состояла в ведении Оружейной палаты, а потом была подчинена Приказу морского флота и Адмиралтейской канцелярии. В школу принимали сыновей «дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов от 12- до 17-летнего возраста; впоследствии принимались даже 20-летние; комплект учащихся был определен в 500 человек, причем те из них, кто имел более пяти крестьянских дворов, содержались на собственный счет, а все прочие получали от казны «кормовые» деньги».

Одним из первых учителей школы стал известный в то время математик Л.Ф. Магницкий, издавший в Москве в 1703 г. первую русскую арифметику с арабскими цифрами. Учебная программа школы включала русскую грамоту, арифметику, геометрию и тригонометрию, с практическими приложениями к геодезии и мореплаванию; в школе также обучали фехтованию. Те из учеников, кто принадлежал к нижним сословиям, обучались в школе грамоте и счету и затем предназначались на службу в писари, в помощники к архитекторам и в разных должностях в адмиралтействе. Ученики из дворян по окончании полного курса школы выпускались во флот, в инженеры, в артиллерию, кондукторами к генерал-квартирмейстеру и “к архитектурным делам, причем они уже на самой службе должны были приобретать дальнейшие, необходимые для каждой специальности, знания и умения”. Здесь же впервые в России стали готовить учителей, которые рассылались по губерниям для преподавания математики в школах при архиерейских домах и монастырях, в адмиралтейских и “цифирных школах”.

Примерно в это же время возникают специальные инженерные и артиллерийские школы. В 1712 г. в Москве создается инженерная школа на 23 ученика. В С.-Петербурге в 1719 г. также образуется инженерная школа, которая в 1723 году была объединена с переведенной в Санкт-Петербург московской школой. Что касается артиллерийских школ, то, кроме школы, существовавшей при бомбардирской роте, в 1712 году в Санкт-Петербурге была учреждена школа при артиллерийском полку. В 1721 году создается особая школа при С.-Петербургском лабораторном доме, в которой обучались состоящие уже на службе артиллеристы. В том же 1721 г. по указу Петра учреждаются гарнизонные школы для солдатских сыновей. В каждом из 50-ти пехотных гарнизонных полков было положено иметь по 50 вакансий для солдатских сыновей от 7- до 15-летнего возраста. Уже через десять лет число воспитанников гарнизонных школ возросло до 4000 человек. По указу 1744 г. в этих школах обучали “словесной и письменной науке, пению, солдатской экзерциции, арифметике, артиллерийской и инженерной науке”. По достижении 16-ти лет большинство учеников определялось на службу в армейские полки и гарнизоны. Гарнизонные школы, состоя в ведомстве военной коллегии, подчинялись местным комендантам.

Однако все перечисленные выше военно-учебные заведения не могли в должном количестве и с надлежащим качеством обеспечить в 20-х гг. XVIII в. подготовку офицерских кадров для армии и флота России. Это понимала и императрица Анна Иоанновна, взошедшая на престол в январе 1730 г. и откликнувшаяся на предложение президента Военной коллегии графа Б.К. Миниха и посла России в Берлине графа П.И. Ягужинского учредить в России кадетский корпус.

В указе об учреждении кадетского корпуса, подготовленном при непосредственном участии императрицы Анны Иоанновны, говорилось: “Вечно достойныя памяти дядя наш, государь Петр Великий император, неусыпными своими трудами воинское дело в такое уже совершенное состояние привел, что оружие российское действия свои всему свету храбростию и искусством показало, а для произвождения определиено было указом его величества, все младшее шляхетство в гвардию с начала писать, и тем путем, яко школою, далее дослуживаться... А понеже воинское дело поныне ще в настоящем добром порядке содержится... весьма нужно, дабы шляхетство от младых лето к тому в теории обучены, а потом и в практику годны были. Того ради указали Мы: учредить Корпус Кадетов, состоящий из 200 шляхетских детей, от тринадцати до семнадцати лет, как Российских, так и Лифляндских и Эстляндских провинций, которых обучать арифметике, геометрии, рисованию, фортификации, артиллерии, шпажному действу, на лошадях ездить и прочим к воинскому искусству потребным наукам. А понеже не каждого человека природа к одному воинскому склонна, токож и в государстве не меньше нужно политическое и гражданское обучение, того ради иметь при том учителей чужеземных языков, истории, географии, юриспруденции, танцованию, музыки и прочих полезных наук дабы видя природную склонность, по тому б и к учению определять... Для известия всему шляхетству, сей наш указ публиковать, дабы желающие явились в Сенате”.

Разработка проекта положения о корпусе была поручена графу Миниху. В основу первого устава корпуса были положены уставы Прусского и Датского кадетских корпусов. В 1653 г. в Пруссии при курфюрсте Фридрихе Вильгельме были созданы три кадетские школы, которые в начале 1700-х гг. были переведены в Берлин и составили кадетский корпус. К 1730 г. в Прусском кадетском корпусе обучалось 236 кадетов, разделенных на четыре роты. Малолетние кандидаты готовились к поступлению в корпус в Потсдамском сиротском институте. Воспитанниками кадетского корпуса заполнялись основные вакансии прусской армии. В Берлине и познакомился граф П.И. Ягужинский с Прусским кадетским корпусом.

Павел Иванович Ягужинский родился в 1683 г. в семье бедного литовского органиста, который в поисках работы приехал с семьей в Москву. В немецкой слободе Петр I повстречал Павла и был поражен большими способностями юноши. Он сделал его своим денщиком, а по существу – адъютантом. Павел Ягужинский стал одним из наиболее близких к Петру людей. Петр говорил о Ягужинском: “Что осмотрит Павел, так верно, как будто я сам видел”. Когда Петр ввел должность генерал-прокурора, на нее был назначен Павел Иванович. При Екатерине I Ягужинский был послом в Польше, а при Анне Иоанновне - послом в Берлине. Это был один из образованнейших людей своего времени. В 1735 г. Ягужинский вернулся в Россию, был назначен кабинет-министром и получил графский титул. Ягужинский умер в 1736 г.

Первоначально в июне 1731 г. в Санкт-Петербурге по указанию Миниха были открыты классы, образно названные “Рыцарской академией”. Вслед за этим последовал указ императрицы от 29 июля 1731 г. об учреждении Корпуса кадет шляхетских.

Для руководства Шляхетским корпусом кадетов учреждались должности главного директора и директора кадетского корпуса. Главный директор должен был осуществлять общее руководство кадетским корпусом и учебным процессом и обеспечивать связь корпуса с императрицей, проявлявшей к корпусу большой интерес, и Правительствующим Сенатом, имевшим непосредственное отношение к набору кадетов в корпус. Первыми главными директорами корпуса были граф Б. -К. Миних (1731), принцы Антон-Ульрих Брауншвейг-Вольфенбюттельский и Людвиг Гессен-Гамбургский (1741), князья В. А. Репнин (1745), Б. Г. Юсупов (1750), великий князь Петр Федорович (1759), граф И. И. Шувалов (1762). Первым директором корпуса был назначен генерал-майор Люберас (1731-1734).

В 1734 г. в корпусе впервые появляется должность обер-профессора (прообраз будущей должности инспектора классов), задачей которого было наладить в корпусе учебный процесс и обеспечить контроль за работой преподавателей и проводимыми в корпусе занятиями. Первым обер-профессором был назначен немец Веньямин фон Зихгейм. Впоследствии во всех кадетских корпусах России вторым после директора корпуса лицом был инспектор классов (в суворовских училищах это заместитель начальника училища по учебной части). В обязанности обер-профессора было вменено вести журнал успеваемости кадетов и оценивать возможности и способности их в каждый конкретный период времени, с тем чтобы можно было заранее определить возможные перспективы использования того или иного кадета после выпуска.

В ноябре 1731г. был утвержден устав корпуса, основные черты которого заключались в следующем:

маркированный список

все кадеты проживают вместе на территории корпуса, и над ними устанавливается надзор со стороны воспитателей;

маркированный список

корпус делится на две роты сотенного состава;

маркированный список

в комнатах кадеты размещаются по 6-7 человек, из которых один назначается старшим;

маркированный список

из числа офицеров одни капитан с поручиком назначается дежурным на неделю, он безотлучно находится с кадетами; в корпус принимаются исключительно дворяне, обученные грамоте;

маркированный список

учебный курс разделяется на четыре класса и в трех высших продолжается 5-6 лет; при распределении предметов по классам все пройденное в низших классах повторяется в высших;

маркированный список

в процессе учебы кадеты руководствуются расписанием занятий на неделю;

маркированный список

надзиратели должны воспитывать в кадетах учтивость, пристойную покорность, умение повелевать и бороться с ложью и другими непристойными пороками;

маркированный список

кадетов обучают строевой подготовке, они участвуют в парадах, учатся нести караульную службу;

маркированный список

каждую треть года в корпусе должны проводиться частные, а в конце года - публичные экзамены в присутствии императрицы или министров, генералитета и других высокопоставленных государственных чиновников.

При переводе воспитанников в старший класс и перед выпуском из корпуса общий совет из начальствующих лиц решает, в какой области лучше использовать того или иного кадета. Кадеты, успешно окончившие кадетский корпус, минуя службу в солдатах, предназначались на службу в пехотные и кавалерийские полки в звании прапорщиков или унтер-офицеров, а наиболее преуспевшие в учении кадеты могли получить звание поручика или подпоручика или приравненные к ним гражданские чины.

17 февраля 1732 г. состоялось открытие кадетского корпуса. В день открытия корпуса в строю стояло 56 воспитанников. Общая численность их корпуса была определена в 200 человек. Однако вскоре по просьбе Миниха число воспитанников было увеличено до 300. С увеличением обшей численности воспитанников в корпусе насчитывалось 223 российских кадета, 27 эстляндских, 16 лифляндских и 16 детей офицеров-иностранцев, находившихся на службе в русской армии, в возрасте от 13 до 18 лет. Корпус был разделен на три роты. Разрешение на прием в кадеты давалось Правительствующим Сенатом, графом Минихом или кабинетом министров.

Опираясь на опыт Дании и Пруссии, в программу обучения кадетского корпуса наряду со специальными военными предметами были включены основы точных, естественных и гуманитарных наук. Преподаванию последних уделялось особое внимание. В корпусе изучались «российская словесность» (язык и литература), история (в том числе история Древней Греции и Рима, курс которой предполагал ознакомление воспитанников с произведениями древних авторов не только в современных французских и немецких переводах, но и на латинском языке), геральдика и генеалогия, кадеты обучались верховой езде, фехтованию, танцам, юриспруденции, новым и древним языкам.

Со времени петровской «Табели о рангах» в царской России отсутствовала жесткая граница между военной и гражданской службой. Переход с военной службы на гражданскую с сохранением или даже повышением ранга не являлся чем-то особенным. Соответственно, система обучения и воспитания в кадетских корпусах создавалась с учетом этих особенностей, и круг преподаваемых там предметов был достаточно широк.

В первые годы существования учебно-воспитательный процесс в корпусе налаживался с большими трудностями. В корпус принимались кадеты разного возраста, без экзаменов, большинство из них плохо знало иностранные языки или не знало их вовсе, а учебников на русском языке не было. В рапорте директора корпуса Тетау в Правительствующий Сенат от 27 августа 1737 г. говорилось, что почти четвертая часть обучавшихся в корпусе кадетов, как русских, так и иностранных, были в возрасте свыше 20 лет. Великовозрастные кадеты не знали никаких наук, и основная цель состояла в том, чтобы научить их элементарной грамоте и правилам арифметики, а также строевой подготовке, фехтованию, танцам и верховой езде, чтобы их можно было после выпуска из корпуса определить в армию.

К моменту учреждения кадетского корпуса в России не существовало как таковой педагогической науки, теоретических и практических разработок по преподаванию большинства предметов, определенных к изучению в кадетском корпусе, учебников также не было. Программы обучения не существовало. В Петербурге нельзя было достать большинства книг и приборов, необходимых кадетам для обучения. Приходилось просить военных инженеров в Нарве, Ревеле, Риге направить в кадетский корпус книги, математические инструменты, особенно циркули, различную амуницию и другие предметы, необходимые для кадетов. Опыта обучения одновременно гражданским и военным дисциплинам не было. Все приходилось делать впервые. Вот почему выстраданная в первые годы существования кадетского корпуса система обучения кадетов в дальнейшем по своему значению вышла далеко за рамки этого учебного заведения и стала служить определенным примером для программ вновь создаваемых кадетских корпусов и других учебных заведений.

В годы становления первого кадетского корпуса в России не было достаточного количества преподавателей, которые могли бы обучать кадетов предметам, обозначенным в учебной программе. Первые преподаватели были приняты на работу без всяких проверок, их подготовка в большинстве случаев не соответствовала необходимым критериям. В первую очередь на работу в корпус принимались учителя, имевшие жилье недалеко от кадетского корпуса. Необеспеченность преподавательского состава жильем долгие годы ограничивала круг желающих преподавать в корпусе. Впоследствии рядом с учебными корпусами одновременно закладывались жилые корпуса для офицерского и преподавательского состава.

Преподаватель латинского языка некий И. Магницкий в прошении, поданном в 1733 г. на имя директора кадетского корпуса, честно признавался, что “латинскому языку не искусен и затем положение должное не отправляет, токмо обучал кадетов по-российски писать, а потому и желал освобождения от этих, столь обременительных для него обязанностей”. В особенности плохим являлся состав учителей иностранных языков, приглашавшихся из-за границы. Не было какого-либо представления об имеющемся у них опыте преподавания. К тому же преподавательская работа в корпусе не считалась особенно почетной и приносила весьма скромные доходы. При этом русские учителя получали значительно меньше иностранцев. Многие учителя (особенно младших классов) были бедны и ходили на занятия в поношенной одежде. Не редки были случаи, когда для преподавания в младших классах направлялись талантливые кадеты старших классов, успешно освоившие азы преподаваемых дисциплин. Когда число обучавшихся в корпусе математическим наукам превысило 200 человек, по приказу директора корпуса Тетау кадеты Иван Ремизов и Дмитрий Яхонтов были повышены в звании до капрала и каптенармуса соответственно и определены преподавать в корпусе арифметику, геометрию и фортификацию. Для характеристики нравов, гоподствовавших среди учителей, может служить пример, когда учитель корпуса Конрад Тревин променял свою должность на место лакея при одном из сенаторов.

Вместе с тем в кадетском корпусе работали и преподаватели исключительной высокой квалификации. Об уровне преподавания обязательной латыни можно судить по тому, что некоторое время ее преподавал переводчик Синода Филипп Анохин, который еще при Петре I получил задание перевести на русский язык «французскую с латинским диалектом грамматику в пользу к обучению российскому шляхетству».

В январе 1735 г. в корпус назначается капитан Рудольф фон Дамм с единственной целью - надзирать над качеством преподавания всех математических наук и определения наиболее способных к этим наукам кадетов. С наиболее способными кадетами он лично должен был проводить занятия по 30 часов в неделю по фортификации, гражданской и военной архитектуре, по конструированию различных моделей, приборов в оптике и механике, по созданию новых математических инструментов. При содействии Дамма кадет Унковский перевел геометрию с немецкого на русский, а несколько кадетов перевели на русский известное в то время сочинение Вобана об основах наступательного боя. Со временем граф Миних начинает использовать кадетов для подготовки и копирования необходимых ему и русской армии инженерных чертежей. В 1739 г. наиболее подготовленные кадеты были командированы в войсковые части Москвы и Выборга для оказания помощи в проведении съемок местности и ведении инженерных работ.

Заботой о подготовке в корпусе лиц для гражданской службы был вызван указ Правительствующего Сената от 12 августа 1740 г., которым предписывалось определить в корпусе 24 кадета для подготовки к гражданской службе и организовать обучение их юриспруденции, арифметике и другим нужным для гражданских учреждений дисциплинам. Эти кадеты освобождались от строевой подготовки и несения караульной службы.

Первоначально преподавание в корпусе велось по так называемой индивидуально-типовой системе обучения, взятой за образец из стран Запада. При этой системе ученик двенадцати или тринадцати лет изучал тот или иной раздел учебного предмета по индивидуальному плану и персональному расписанию занятий. Каждый кадет на текущий месяц получал от своего офицера-воспитателя расписание занятий с указанием, в котором часу, какой предмет и у какого преподавателя ему надлежит изучать. Устанавливался порядок прохождения учебных предметов. Кадету определялось число предметов, которыми он должен был заниматься. Обычно кадет занимался одновременно двумя-тремя предметами, посещая классы по расписанию и самостоятельно изучая заданный ему материал. Преподаватель следил за тем, чтобы воспитанники не отвлекались, не мешали разговорами, смехом и хождениями. Ежемесячно преподаватели представляли директору корпуса рапорты об успеваемости. Материал на уроках объяснялся довольно редко, запоминать изучаемый материал требовалось путем зубрежки. Преподаватели, живо объяснявшие учебный материал, демонстрировавшие опыты, схемы, рисунки, были в первое время большой редкостью. Следует отметить, что с особым рвением в корпусе преподавали строевую подготовку, которая, по сути дела, являлась самой настоящей муштрой, а зачастую использовалась для “воспитания” особо нерадивых. Об этом стало известно императрице, и она, отметив, что “ежедневная военная экзерциция может вредно отразиться на прохождении наук”, повелела обучать кадетов строю не более одного дня в неделю, а вновь поступивших в корпус - не чаще двух раз в неделю.

На качестве обучения сказывалось пребывание кадетов в многочисленных командировках в посольства России, в отпусках по различным причинам. Для устройства домашних дел, свидания с престарелыми родителями отпускали на срок от 2-х до 3-х месяцев. Часто кадеты, прикидываясь больными, удлиняли свой отпуск. В таких отпусках бывало одновременно до 40-50 человек.

В основном только на занятиях “по фронту”, иначе говоря, на занятиях по строевой подготовке, собирались целиком учебные отделения. Методы обучения были несовершенными, пребывание в каждом классе не ограничивалось определенным сроком. Как только кадет усваивал изучаемую им программу по какому-либо из предметов, он переходил к следующему предмету и изучал его, пока преподаватели не находили его знания достаточными. В зависимости от успехов каждый кадет в любое время мог быть переведен в следующий класс.

Указом императрицы от 30 марта 1737 г. было поведено подвергать кадетов экзаменам по достижении ими 12- и 16-летнего возраста. Кадеты, достигшие 16-летнего возраста, но не усвоившие в должной мере Закон Божий, арифметику и геометрию, отсылались в адмиралтейскую коллегию для определения в матросы. Этим же указом было определено, что проект правил экзаменов для кадетских корпусов должна готовить Российская академия наук. Первый генеральный экзамен в кадетском корпусе состоялся 21 сентября 1737 г. К этому экзамену учителями корпуса были представлены ведомости по предметам обучения, а кадеты расставлены по годам поступления в корпус.

Исследователи и историки, анализировавшие деятельность корпуса кадетов в первые годы его существования, пришли к выводу, что при наличии отмеченных выше серьезных недостатков в организации учебного процесса корпус не мог дать всем молодым людям, поступившим в него на учебу, полного и разностороннего общего образования. Это касалось как подготовки к службе в российской армии, так и к гражданской службе. Однако постепенно усилиями главных директоров корпуса качество обучения и воспитания было приведено в соответствие с теми высокими требованиями, которые закладывались при его создании. К преподаванию в корпусе стали широко привлекаться профессора Академии наук и учителя с университетским образованием. Более тщательным стал отбор преподавателей и корпусных офицеров.

С первых дней своего существования корпус находился под пристальным вниманием и опекой царствующих особ России. Ни один из кадетских корпусов не подвергался внедрению такого количества новаций и столь частому корректированию учебных программ, как первый кадетский корпус. Каждый из властителей России стремился внести свой вклад в воспитание кадетов, почитая это за высшее для них благо. Царствующие особы регулярно посещали корпус, дарили ему свои портреты, парадные мундиры, оказывали другие знаки царской милости. Директора корпуса назначались только с согласия императрицы или императора.

Высшим проявлением благосклонности к корпусу считалось принятие царствующей особой на себя звания шефа корпуса. Екатерина II приняла корпус в свое непосредственное ведение. С воцарением Александра I в практику вошло направление в корпус для обучения “фронту” (строевой подготовке), на летние лагерные сборы сыновей, внуков и других родственников российских императоров. При этом считалось, что кадетский корпус должен сформировать хорошего будущего императора, помочь ему получить надлежащее воспитание и образование. Александр I поместил в ряды кадетов наследника цесаревича, а затем и других сыновей и внука. При Николае I в корпусе обучались цесаревич великий князь Александр Николаевич, великие князья Константин Николаевич (1837), Николай Николаевич (1839), Михаил Николаевич (1840). В списках корпуса было повелено числить великого князя Николая Александровича - внука императора (1843). В 1845 г. Николай I пожертвовал корпусу портреты своих предков. Император Александр II по вступлении на престол принял на себя звание шефа корпуса и повелел на погонах и эполетах роты Его Величества оставить изображение императора Николая I. В ряды кадетов влились великие князья Александр Александрович, Владимир Александрович и Сергей Александрович.

В день 175-летия со дня открытия корпуса 17 февраля 1907 года Николай II и принял на себя звание шефа корпуса и повелел 1-ю роту именовать ротою Его Величества. В 1909 году состоялось зачисление в списки корпуса цесаревича Алексея Николаевича. В 1911 году Николай II пожаловал корпусу большой портрет наследника цесаревича в кадетской форме.

При императрице Елизавете Петровне (1747-1761) Шляхетский кадетский корпус был. переименован в Сухопутный Шляхетский кадетский корпус. В корпусе стало меньше муштры, поощрялось увлечение изящной словесностью и искусствами, в корпусе создается Общество любителей российской словесности, одним из основателей которого был кадет А.П. Сумароков, и самодеятельный театр, в котором А.П. Сумароков ставил свои пьесы, а кадет Ф.Г. Волков, один из основателей русского драматического театра, получил первые навыки актерской игры. Советский исследователь деятельности А.В. Суворова Кирилл Пигарев в книге “Солдат-полководец” пишет о том, что воспитанники Сухопутного кадетского корпуса принимали непосредственное участие в выпуске журнала “Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие”. В августовской книжке журнала за 1755 г. помещен прозаический “Разговор в царстве мертвых между Александром Великим и Геростратом”, а в июльской книжке за 1756 г. другой “Разговор” - между Кортецом и Монтецумой. Первый подписан “Сочинения А.С.”, второй - “Сочинил С”. По словам автора, инициалы А.С. раскрываются: Александр Суворов. Суворов не был воспитанником кадетского корпуса, но, будучи солдатом Семеновского полка, он посещал занятия в корпусе. Значение Сухопутного корпуса в культурной жизни Петербурга к середине XVIII столетия значительно возросло. Его библиотека насчитывала до 10 тыс. томов и являлась одной из самых богатых в России.

С 14 января 1701 г. - Школа математических и навигацких наук. С 15 декабря 1752 г. - Морской шляхетский кадетский корпус. С 1762 г. - Морской кадетский корпус. С 1867 г. - Морское училище. С 1891 г. - Морской кадетский корпус.

В царствование Петра III (1761-1762) был издан подготовленный И.И. Шуваловым закон об объединении всех существовавших тогда военно-учебных заведений, включая Морской кадетский корпус, в одно расширенное заведение на 920 воспитанников, разделенных на 8 рот, с одним кавалерийским эскадроном для подготовки офицеров как для армии и артиллерии, так и для флота. Однако постановление было отменено Екатериной II сразу после того, как она в результате переворота взошла на российский престол.

25 октября 1762 г. по указу Екатерины II (1762 - 1796) на базе Соединенной артиллерийской и инженерной школы создается Артиллерийский и Инженерный шляхетский кадетский корпус (с 1800 г. - 2-й кадетский корпус) для подготовки офицеров для артиллерийских и инженерных частей. Корпус просуществовал до революции 1917 г. Последнее его наименование: “2-й кадетский императора Петра Великого корпус”. Корпус создавался по инициативе и при непосредственном участии генерал-фельдцейхмейстера П.И. Шувалова,

Благодаря настойчивости П.И. Шувалова в России были созданы различные инженерные и артиллерийские школы. В 1758 г. Шувалов перевел Петербургскую артиллерийскую школу на инженерный двор, где с 1733 г. размещалась инженерная школа. Таким образом он создал Соединенную артиллерийскую и инженерную школу и принял это учебное заведение под свое командование. Непосредственным начальником школы был назначен капитан М.И. Мордвинов, бывший воспитанник Сухопутного кадетского корпуса (выпуск 1750 г.). В школе первоначально обучалось до 135 дворянских детей. От преподавателей школы Шувалов требовал высококачественного преподавания военных наук и математики. По его указанию преподаватель школы Я.П.Козельский составил руководство по преподаванию арифметики и была издана “Практическая геометрия” Назарова. П.И. Шувалов лично утверждал в должности каждого из учителей, для чего сам присутствовал на экзаменах и практических занятиях воспитанников школы. Шувалов был хорошо знаком с М.В. Ломоносовым, и совсем не исключено, что Ломоносов своими советами помогал П.И. Шувалову при составлении программы обучения будущего кадетского корпуса,

Еще в 1758 г. П.И. Шувалов представил Елизавете Петровне проект “учреждения корпуса для артиллерии и инженерства”, основная цель которого заключалась в предоставлении будущим офицерам основательного общего образования, а также теоретических и практических знаний по военной специальности. Предполагалось создать корпус из общих классов с 5-летним курсом обучения и специального офицерского класса с 2-летним курсом обучения. Однако самому П.И. Шувалову не удалось воплотить в жизнь свою идею. В начале 1762 г. он скончался. Устав спроектированного кадетского корпуса был утвержден Екатериной II. А первым директором корпуса стал М.И. Мордвинов. Функционировать корпус начал только в 1763 г., так как для организации учебного процесса не хватало педагогов (а ведь прошло уже 30 лет с момента создания Сухопутного кадетского корпуса, многие выпускники которого достигли значительных высот в военной и гражданской областях, а педагоги в России все еще были в дефиците).

С первых дней существования нового кадетского корпуса особое внимание было обращено на усиление практических занятий. В корпусе были созданы хорошая библиотека и одна из первых в России типография. Артиллерию в корпусе преподавал И.А. Вельяшев-Волынцев, автор учебника по артиллерии, который был единственным руководством для российских артиллеристов до 1816 г. Фортификацию преподавали по классическому для того времени учебнику Вобана “Об атаке и обороне крепостей”.

Идеи Екатерины II в области образования и воспитания подрастающего поколения проводил в жизнь тайный советник, затем генерал-поручик Иван Иванович Бецкий, возглавлявший Сухопутный кадетский корпус с 1766 по 1787 гг. Бецкий стал автором нового устава кадетского корпуса, который был утвержден Екатериной II 11 сентября 1766 г. С этого года корпус стал именоваться “Императорский сухопутный кадетский корпус”. Бецкий благоволил перед просвещенными деятелями, отличавшимися напористостью, ловкостью при достижении околотронных целей, и в то же время без должного уважения относился к офицерам, способным, по его мнению, лишь сражаться на поле брани.

Разработанные Бецким “твердые правила, по которым было назначено принимать, воспитывать и обучать юношество благородное”, требовали, чтобы “воспитание в кадетском корпусе было более практическим, нежели теоретическим, а учиться юношеству больше от смотрения и слышания, нежели от твержения уроков”. В уставе, представленном Бецким на подпись императрице, говорилось, что воспитание в кадетском корпусе “имеет целью:

а) сделать человека здоровым и способным сносить воинские труды и

б) украсить сердце и разум делами и науками, потребными гражданскому судье и воину”.

“Надо взрастить младенца, - было сказано в приложении к уставу, - здорового, гибкого и крепкого, вкоренить в душе его спокойствие, твердость и неустрашимость”.

В качестве главных условий правильного, с точки зрения Бецкого, воспитания “новых людей” было принято два правила: во-первых, принимать в корпус детей не старше шести лет (в этом-де возрасте еще возможно освободить ребенка от пороков, заимствованных им в семье) и, во-вторых, безотлучное пребывание в корпусе в течение 15 лет при редких, устанавливаемых начальством свиданиях с родственниками под присмотром воспитателей (опять же изоляция от вредного влияния со стороны “старой породы”). Управление корпусом должны были осуществлять генерал-директор и совет, члены которого назначались императрицей.

Приступая к преобразованию кадетского корпуса, Бецкий осуществил досрочный выпуск из корпуса воспитанников, достигших 20-летнего возраста. Была ликвидирована конная рота. Кадеты, оставшиеся в корпусе, были разбиты на три возраста: старший - от 17-ти, средний – от 14-ти до 17-ти, младший - до 14-ти лет. Два первые возраста составили четыре строевые роты, каждая под управлением капитана и двух субалтерн-офицеров, которые обязаны были денно и нощно следить за кадетами.

По новому уставу, утвержденному императрицей 11 сентября 1766 г., всего предполагалось иметь в корпусе детей пяти возрастов: от пяти до девяти лет, от 9-ти до 12-ти, от 12-ти до 15-ти, от 15-ти до 18-ти, от 18-ти до 21-го года.

Право на поступление в корпус предоставлялось не только сыновьям дворян, но и детям лиц, состоящих в штаб-офицерских чинах; преимущество при приеме предоставлялось детям из неимущих семей и тем, чьи отцы были ранены или убиты на войне. При поступлении в кадетский корпус требовалась подписка о том, что они добровольно отдают своих детей в заведение не менее чем на пятнадцать лет и “даже во временные отпуски брать не будут”.

Кадеты младшего первого возраста разделялись на десять отделений по 12 воспитанников в отделении и вверялись воспитательнице; общее руководство над первой возрастной группой поручалось женщине - управительнице возрастом. Кадеты второго возраста составляли восемь отделений по пятнадцать человек каждое; в каждом отделении был свой воспитатель, а во главе возрастной группы находился инспектор.

В третьем возрасте в каждом из шести отделений было по 20 воспитанников.

Каждый из двух старших возрастов подразделялся на два подразделения - военное и гражданское. Первое в каждом возрасте состояло из двух рот, которыми командовали капитаны; над воспитанниками гражданского подразделения в обоих возрастах командовал инспектор. Кадеты находились под бдительным надзором не только в спальнях и рекреационных залах, но также и в классах, ибо преподавательскому персоналу было поручено только «научание», а офицеры-воспитатели повсюду наблюдали за поведением кадетов.

По мысли И.И. Бецкого, внутренний порядок в заведении должен был способствовать тому, чтобы кадеты приучались к самостоятельному труду, уходу за собой, а игры на свежем воздухе должны были способствовать их возмужанию и выработке силы и выносливости. Для удобства перехода к новой системе с 1770 по 1773 гг. прием в корпус был временно приостановлен, а затем с 1773 г. устав корпуса стал применяться в полном объеме.

Генрих Штрох, немец, долгие годы проведший в России и имевший широкие связи в высших кругах, в этой связи отмечал: “По поступлении кадеты зачисляются в 1-й возраст, их одевают в коричневые, вроде морских, бушлаты с синим поясом и поручают женщинам, в числе одной директриссы, десяти гувернанток и многих нянек. Через три года мальчики переводятся во 2-й возраст, где они получают форму, похожую на предшествовавшую, но синего цвета, и поручаются заботам 8 гувернеров с инспектором во главе. В этом «возрасте» кадеты уже более предоставлены самим себе. После трехлетнего пребывания они переводятся в 3-й возраст, в котором носят форму серого цвета, и попадают под надзор офицеров полевых войск. Отбыв опять трехлетний срок, они переводятся в 4-й возраст, или в так называемый “1-й военный возраст”, и надевают военную форму. В этом и в 5-м возрастах ими заведуют корпусные офицеры, которые на один чин выше, чем офицеры полевых войск. Штат корпусных офицеров состоит из одного подполковника, двух майоров, шести капитанов, двенадцати поручиков и шести прапорщиков, 65 преподавателей”.

Лучшие кадеты получали при выпуске чин поручика, остальные - прапорщика или корнета. Худшие могли быть выпущены лишь унтер-офицерами. Особый порядок устанавливался для прохождения службы лицами, исключенными из корпуса за неуспеваемость.

Кадетские корпуса играли огромную роль в развитии классического образования в России во второй четверти XVIII в. Когда И. Бецкий предложил исключить из числа изучаемых предметов латинский язык, работавшая в корпусе комиссия во главе с графом П.В. Завадовским отклонила его предложение именно по причине уникальности этого учебного заведения, призванного готовить не только офицеров, но и гражданских чиновников. Латынь была исключена из программы лишь в 1801 г. по новому положению о военно-учебных заведениях.

В корпусе основательно было поставлено преподавание французского, английского, немецкого языков. Трехлетний курс изучения предполагал в течение первого года усвоение воспитанниками начальных навыков чтения и письма на соответствующем языке, в ходе второго - овладение грамматикой и техникой перевода, к концу третьего - умение излагать свои мысли письменно, соблюдая правила стилистики.

В 1775 г. при Артиллерийском и Инженерном кадетском корпусе открылась «Греческая гимназия» (впоследствии - «Корпус чужестранных единоверцев»), созданная первоначально для обучения детей проживавших в России выходцев из православных стран (главным образом греков). Первым ее начальником был подполковник Вальховский, а затем А.И. Мусин-Пушкин, известный знаток древностей, первооткрыватель и исследователь «Слова о полку Игореве». В стенах военно-учебных заведений начинают появляться преподаватели и директора, сыгравшие значительную роль в истории русской культуры ХVIII в.

В 1774 г. указом Екатерины II было разрешено принимать в гарнизонные школы кроме солдатских сыновей и “неимущих дворянских детей”.

В 1778 году генерал Зорич в г. Шклове, пожалованном ему Екатериной II, открыл на свои средства Шкловское благородное училище для бедных дворян. В училище одновременно обучалось до 250 воспитанников. Благодаря заботам генерала Зорича училище было снабжено всем необходимым для качественного обучения кадетов. С 1785 г. многие выпускники училища сразу производились в офицеры. В 1792 г. “Благородное училище” было преобразовано в Шкловский кадетский корпус. Первым директором корпуса стал генерал-лейтенант Зорич. После смерти Зорича в 1799 г. распоряжением белорусского губернатора П.И. Северина корпус летом 1800 г. переводится в г. Гродно во дворец польских королей и именуется “Отделение Гродненского кадетского корпуса”. Из Шклова в Гродно было переведено 211 воспитанников. К 1801 г. Шкловский кадетский корпус в общей сложности выпустил около 470 артиллерийских и армейских офицеров. Однако Гродненский кадетский корпус до конца так и не был сформирован. В 1806 г. весь его персонал переводится в Смоленск, где учреждается Смоленский кадетский корпус. В Смоленске корпус оставался до 1812 г., когда его воспитанники были переведены в Тверь, потом в Ярославль и, наконец, в Кострому, сохраняя за ним наименование Смоленского. В 1824 г. корпус переводится в Москву, где получает название Московского кадетского корпуса. Последнее его название - 1-й Московский императрицы Екатерины II кадетский корпус. Просуществовал он до революции.

Павел I (1796-1801) внес свой вклад в систему подготовки молодых людей к службе в российской армии. В 1798 году он учреждает Военно-сиротский дом и его отделения при гарнизонных полках. По уставу Военно-сиротского дома он разделялся на два отделения: первое предназначалось для 200 сыновей неимущих дворян и офицеров, а второе - для солдатских сыновей. В 1829 году Императорский сиротский дом получил наименование Павловского кадетского корпуса (прекратил свое существование в 1863 г.).

В 1800 году Императорский Сухопутный кадетский корпус был переименован в 1-й кадетский корпус, а Артиллерийский и Инженерный Шляхетский кадетский корпус - во 2-й кадетский корпус. Сторонник прусской военной системы, Павел велел и в кадетских корпусах установить жесткую военную дисциплину.

В январе 1798 г. главным директором 1-го кадетского корпуса был назначен Великий князь Константин Павлович. За первые 70 лет существования 1-го кадетского корпуса из его стен было выпущено 3300 воспитанников, многие из которых добились выдающихся достижений на поприще государственной службы, науки и искусства. Корпус окончили знаменитый русский полководец П.А. Румянцев-Задунайский, князь М.Н. Волконский, князь А.А. Прозоровский, директора кадетских корпусов генералы М.И. Мордвинов, П.И. Меллисино, драматурги А.П. Сумароков, М.М. Херасков, В.А. Озеров, фельдмаршал М.Ф. Каменский, генерал А.С. Милорадович, герои войны 1812 г. генералы П.П. Коновицын, И.И. Кульнев, граф К. Ф. Толь.

К началу царствования императора Александра I (1801-1825) в России существовало четыре военно-учебных заведения для подготовки офицерских кадров. В первый же год царствования Александра I князь Платон Зубов с согласия императора подготовил проект закона, в соответствии с которым предполагалось учредить 17 военных училищ, воспитанники которых получали бы общее начальное образование и затем могли бы продолжить учебу в кадетских корпусах. Такие училища были открыты только в трех городах: в 1801г. - в г. Туле, в 1802 году - в г. Тамбове и в 1825 г. - в Оренбурге (Неплюевское). Тульское училище для воспитания неимущих дворян получило наименование Александровского. В училище на средства дворян содержались стипендиаты, получавшие стипендии имени покойного фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова Смоленского. В 1817 г. Александровское Тульское Дворянское училище получило новый устав, в соответствии с которым стало именоваться военным и по своему статусу стояло следом за кадетскими корпусами. В 1837 г. училище переименовывается в Александровский Тульский кадетский корпус. В Тамбове в училище со штатной численностью в 120 человек принимали на бесплатное содержание детей беднейших дворян. Воспитанники, окончившие училище с отличием, подлежали переводу в кадетские корпуса и в университет. В Оренбурге военное училище было названо Неплюевским в память бывшего губернатора края И.И. Неплюева, завещавшего десять тысяч рублей на открытие в крае кадетского корпуса. Училище предназначалось для детей офицеров отдельного Оренбургского корпуса. В 1844 г. училище преобразовано в кадетский корпус.

Одновременно император предложил дворянству подумать о создании губернских военных училищ на средства дворян. 21 марта 1805 г. появляется разработанный при непосредственном участии императора «План военного воспитания». Военные училища (в некоторых губерниях они получили название дворянских училищ) должны были создаваться теперь уже в каждой губернии, а их выпускники направляться исключительно в кадетские корпуса. По указу от 29 марта того же года учреждается особый “Совет о военно-учебных заведениях”, первейшая задача которого состояла в унификации всей системы воспитания и образования в кадетских корпусах. Первым председателем совета стал брат императора великий князь Константин Павлович. Создание совета положило начало деятельности государственного органа, который был обязан координировать составление учебных программ для военно-учебных заведений, выпуск учебных пособий и учебников и осуществлять контроль за качеством преподавания и воспитания в кадетских корпусах.

В 1802 году в Санкт-Петербурге учреждается Пажеский корпус, хотя пажи и камер-пажи в России были известны еще при Петре I, а сам Пажеский корпус ведет свое старшинство с 1742 г. от специального заведения, получившего в 1769 г. название Придворного пансионата. В Пажеском корпусе предполагалось иметь три пажеских и один камер-пажеский классы.

Пажескому корпусу в системе кадетских корпусов принадлежало особое место. Придворный пансионат, превращенный в 1802 г. в Пажеский корпус, при Екатерине II был исключительно элитарным учебным заведением. В число пажей могли попасть лишь сыновья и внуки полных генералов от кавалерии, инфантерии и артиллерии. Некоторые исключения делались лишь для отпрысков наиболее знатных русских, грузинских или польских родов. В 1785 г. Придворный пансионат получил программу, по которой устанавливался восьмилетний срок обучения, а воспитанники пансионата подразделялись на четыре класса с двухлетним сроком обучения. Учебная программа включала Закон Божий, русский, французский и немецкий языки, латынь, чистописание, рисование, арифметику, этику, геометрию, статику и механику, артиллерию, фортификацию, историю, географию, законоведение, а также обязательные для молодого аристократа танцы, верховую езду и дополнительно музыку (по желанию). Особо подчеркивалось, что все предметы должны “преподаваться на русском языке, за исключением случаев, когда не найдется преподавателей из русских, тогда преподавать на том языке, в котором будут сильны ученики”. Подобное требование впервые вводилось в практику преподавания в кадетских корпусах и было вызвано необходимостью иметь в России высокообразованных аристократов, хорошо владеющих русским языком.

По указу от 10 октября 1802 г. Пажеский корпус был превращен в военно-учебное заведение закрытого типа. В уставе отмечалось, что “корпус сей есть такое военное установление, где благородное юношество через воспитание приуготовляется к воинской службе строгим повиновением, совершенною подчиненностью и строгим принуждением, но добровольным выполнением должностей своих. Пажеский корпус - привилегированное учебное заведение, цель которого - доставить сыновьям заслуженных родителей, предназначенным к офицерской службе преимущественно в войсках гвардии, как общее военное образование, так и соответствующее их предназначению воспитание”.

В 1810 г. Пажеский корпус был переведен в здание бывшего Воронцовского дворца, где до 1801 г. располагался Капитул Мальтийского ордена, которому покровительствовал Павел I. Этот факт чисто внешней преемственности получил неожиданное развитие в системе воспитания пажей. Белый мальтийский крест стал его официальным знаком: Мальтийские кресты были изображены на корпусном знамени, они сохранились во внутренней отделке помещений. Знак Пажеского корпуса также был исполнен в виде мальтийского креста. Его получали выпускники корпуса. В корпусе помимо православной церкви в память о прежних владельцах здания осталась и католическая (Мальтийская) капелла - случай беспрецедентный в истории военно-учебных заведений России. Заветы мальтийских рыцарей, выбитые на стенах капеллы, были взяты воспитанниками Пажеского корпуса в качестве моральных и этических норм. Они гласили: «Ты будешь верить всему тому, чему учит церковь», «Ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешься его защитником», «Ты будешь любить страну, в которой родился», «Ты не отступишь перед врагом», «Ты будешь вести с неверными постоянную и беспощадную войну», «Ты не будешь лгать и останешься верным данному слову», «Ты будешь щедр и будешь всем благотворить», «Ты везде и повсюду будешь поборником справедливости и добра против несправедливости и зла».

Подчеркнутая исключительность корпуса отражалась и в самой организации жизни пажей, призванных совмещать военную и придворную службу. Как отмечал выпускник корпуса генерал-лейтенант П.М. Дараган, это учебное заведение по своей структуре более всего напоминало «аристократический придворный пансион», где роль ротного командира выполнял гувернер. Функциями же, которые в обычных военно-учебных заведениях исполнялись ротным командиром, здесь ведал гофмейстер пажей.

Об уровне обучения в Пажеском корпусе его выпускники нередко имели диаметрально противоположное мнение. Если П.М. Дараган считал, “что все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь”, то, по мнению Ф.Я. Мирковича, “в эпоху, когда на учебные заведения не обращалось особого внимания со стороны правительства, воспитанники Пажеского корпуса выпускались с лучшим для того времени образованием”. Особенно удачно было поставлено преподавание русского языка и словесности, истории, статистики и математики. В курсе обучения иностранным языкам большое внимание уделялось устной практике и переводам (воспитанникам читались краткие курсы истории французской и немецкой литератур). С 1802 г. для пажей в качестве особого предмета было введено обучение деловой переписке не только на русском, но и на иностранных языках, изучаемых в корпусе.

В декабре 1811 г. император Александр I лично экзаменовал пажей и остался доволен знаниями выпускников. Первым в этом выпуске был будущий декабрист П.И. Пестель, а вторым - граф Адлерберг, ставший в дальнейшем генералом и министром двора при императоре Александре II, близким другом и советником монарха. Он был одним из активных участников подготовки и проведения реформ 1860 -1870-х гг. И все же Пажеский корпус был прежде всего военным заведением. Это непосредственно отразилось и на учебном плане. В двух специальных классах, предшествующих выпуску, систематически изучались военная история, тактика, фортификация, артиллерия, топография и ряд других предметов.

С 1804 года для записанных в военно-сиротские отделения солдатских сыновей были разработаны особые правила, а сами воспитанники стали называться кантонистами; в 1824 году все кантонисты были подчинены начальнику военных поселений графу А. А. Аракчееву.

В 1812 г. в Финляндии создается Гаапаньемский топографический корпус, переименованный в 1819 г. в Финляндский кадетский корпус, который был расформирован в 1903 г. Финляндский кадетский корпус сыграл важную роль в подготовке для российской армии военных топографов, необходимых для рекогносцировки края, для исследования судоходных рек. Первоначально в корпусе было 6 кадетов и 10 офицеров. Через четыре года специальный характер этого заведения изменился, и с увеличением средств на его развитие корпус начинает готовить молодых людей, уроженцев Финляндии, во все рода войск российской армии. В мае 1819 г. топографический корпус переводится в г. Фридрихсгамн и начинает именоваться Финляндским кадетским корпусом. По штату в корпусе было положено иметь 30 казенных и 30 своекоштных воспитанников.

В 1815 г. в связи с присоединением к Российской империи Великого Герцогства Варшавского к ней одновременно перешел кадетский корпус, основанный в 1793 г. в Калише прусским королем Фридрихом Вильгельмом, когда Герцогство Варшавское находилось под властью Пруссии. С переходом к России из Калишского корпуса выпускались офицеры как в польскую армию, созданную в Царстве Польском, так и, по желанию кадетов, - в русскую. Калишский кадетский корпус был расформирован в 1831 г. после Польского восстания.

В царствование императора Александра I в связи с войнами с французами произошло значительное увеличение армии. Существовавшие кадетские корпуса были не в состоянии обеспечить армию офицерами, а полная реорганизация гвардии при императоре Павле I, которая со времени Петра I была школой для подготовки к офицерскому званию унтер-офицеров для офицерских должностей в армии, лишила ее этой возможности. В 1805 г. по распоряжению императора при 2-м кадетском корпусе формируется отдельный Волонтерный корпус для подготовки молодых дворян в офицеры для армии, в 1808 г. корпус переформирован в два дворянских батальона, а в 1810 г. это военно-учебное заведение получает наименование “Дворянский полк”. В 1855 г. Дворянский полк переименовывается в Константиновский кадетский корпус. К концу первого года существования численность Дворянского полка составила 600 человек. Большинство неимущих дворян спешило воспользоваться данным им правом отдавать сыновей на казенное содержание. Вследствие этого в числе прибывавших в полк оказывалось значительное число неспособных к военной службе дворян. К началу 1808 г. из полка уже было выпущено 276 офицеров. К 1815 г. численность Дворянского полка достигла 2500 человек.

При Александре I в корпусах продолжало укрепляться военное начало, заложенное Павлом I. Различия с системой гражданского образования становились все более очевидными. Дворянский полк, в частности, был нацелен больше на практическую (тактическую и строевую), а не теоретическую подготовку воспитанников к службе в офицерском звании. 3 года обучения в Дворянском полку давали возможность для получения унтер-офицерского звания, а 4 года - обер-офицерского (начиная с прапорщика и корнета), поскольку в Дворянский полк принималась молодежь в возрасте от 16 лет, как правило, уже имеющая среднее образование (в том числе студенты). В Дворянский полк направлялись выпускники кадетских корпусов, которые не имели специальных классов для аттестования выпускников корпуса в офицеры.

Стремясь повысить престиж педагогов, правительство пошло на введение для них сугубо военной льготы. В 1810 г. преподавателям 1-го и 2-го кадетских корпусов были пожалованы преимущества одного чина против их армейских коллег. При этом размеры жалованья существенно не возросли, но зато была затронута слабая струнка в сердце любого военного человека. Выше по формальному положению теперь находились лишь офицеры-гвардейцы, имевшие преимущество в два чина. В 1811 г. такие же преимущества были распространены на офицеров Пажеского корпуса, а в 1825 г. - на офицеров Военно-сиротского дома и Московского кадетского корпуса. По штатам 1816 г. в 1-м и 2-м кадетских корпусах положено было иметь одну резервную, три мушкетерские и одну гренадерскую роту. В гренадерскую роту с 1811 г. кадеты переводились не по росту, а по успехам в учебе и достойному поведению. В гренадерской роте подбирались унтер-офицеры для других рот кадетского корпуса. Право на производство в офицеры по окончании курса предоставлялось унтер-офицерам и кадетам гренадерской роты. Организацией учебного процесса в каждом конкретном корпусе занималось командование корпуса. Строгого распределения воспитанников по классам не было. Кадет, занимающийся математикой в одном классе, мог состоять по другим предметам обучения двумя, а то и тремя классами выше или ниже.

К этому времени, как отмечает автор одного из наиболее полных исследований по истории кадетских корпусов Лалаев, в кадетских корпусах сложились коллективы образованных корпусных офицеров, избранных главным образом из числа выпускников тех же корпусов. Хотя большинство из них были больше строевыми офицерами, чем воспитателями. Офицеров, как отмечают кадеты, они видели редко. Ротный командир появлялся только на дежурстве, ротном ученье или во время экзекуций.

В корпусах поддерживалась строгая дисциплина. Широко использовались телесные наказания. Командиры рот и другие офицеры имели право наказывать кадетов розгами. По замечанию одного из командиров кадетского батальона, “стыдно было дать гренадеру менее ста розг”. При отсутствии доброго и постоянного влияния офицеров-воспитателей на своих воспитанников внутренняя жизнь кадетов постепенно стала определяться самими кадетами. Появляется культ “старых кадетов”, начинает действовать фактор превосходства физической силы. В кадетской среде укореняются собственные понятия о чувстве чести и долга, прочно связывавшие однокашников духом бескорыстной дружбы не только в стенах корпуса, но и за стенами корпуса в течение долгих лет жизни. Воспитанники разных выпусков встречались между собой как родные братья. По приезде в Петербург каждый из них первым долгом считал посетить свой корпус.

В 1813 г. создается Омское войсковое казачье училище, переименованное в 1845 г. в Сибирский кадетский корпус.

В 1823 г. создается Школа гвардейских подпрапорщиков. Идея создания этой школы принадлежала будущему императору Николаю Павловичу. Командуя 2-й бригадой 1-й гвардейской дивизии, Николай Павлович обратил внимание на слабую военную подготовку подпрапорщиков и поделился своей мыслью с императором. Указом Александра I 9 мая 1823 г. учреждается Школа гвардейских подпрапорщиков. Ее открытие состоялось 18 августа 1823 г., а 28 августа в школе начались занятия. В 1826 г. при Школе гвардейских подпрапорщиков формируется эскадрон юнкеров гвардейской кавалерии, и с этого времени она именуется Школой гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В ней было положено иметь по штату 192 подпрапорщика и 99 юнкеров. Был установлен двухгодичный срок обучения. Первое время школа располагалась в казармах Измайловского полка. В дальнейшем на базе школы создаются Николаевское кавалерийское училище и Николаевский кадетский корпус.

В 1824 г. в Екатерининских казармах г. Москвы размещается прибывший из Ярославля Смоленский кадетский корпус. Тогда же корпус переименовывается в 1-й Московский кадетский корпус.

При Александре I было положено начало системе управления военно-учебными заведениями России из единого центра. В 1832 г. с целью дальнейшего усиления контроля военного ведомства над корпусами организуется Штаб управления военно-учебными заведениями, позднее преобразованный в Главный штаб. Полномочия его начальника были приравнены к власти министра. В контексте этих преобразований следует рассматривать и последовательное ужесточение мер дисциплинарного характера; воспитанники находились под неусыпным контролем воспитателей. Их приказания не подлежали обсуждению. Выход из ворот корпуса для кадета был возможен лишь в сопровождении служителя или родственников.

К концу царствования Александра I в России существовали следующие военно-учебные заведения:

1. Пажеский корпус (170 воспитанников).

2. 1-й кадетский корпус (1000 воспитанников).

3. 2-й кадетский корпус (700 воспитанников).

4. Императорский военно-сиротский дом (500 воспитанников).

5. Московский кадетский корпус (500 воспитанников).

6. Дворянский полк с кавалерийским эскадроном (2236 воспитанников).

7. Тульское Александровское военное училище (86 воспитанников).

8. Тамбовское военное училище (80 воспитанников).

9. Финляндский кадетский корпус.

10. Школа гвардейских подпрапорщиков.

11. Оренбургское Неплюевское военное училище.

12. Омское казачье училище.

13. Инженерное и Артиллерийское училища.

14. Калишский кадетский корпус (упразднен в 1831 г.).

Первые восемь военно-учебных заведений находились в подчинении цесаревича Константина Павловича и главного директора кадетских корпусов. Остальные училища в то время не входили в состав ведомства военно-учебных заведений, и каждое из них подчинялось своему начальству. Морскому военному ведомству подчинялся Морской кадетский корпус.

Наибольший вклад в создание и развитие российских кадетских корпусов внес император Николай I (1825 -1855). Существовавшие в первой четверти XIX в. военно-учебные заведения далеко не удовлетворяли потребности армии в комплектовании ее офицерскими кадрами. Военно-учебные заведения, развивавшиеся отдельно одно от другого, не имели надежной единообразной организации, каждое заведение управлялось по усмотрению своего непосредственного начальника. Прием в корпуса зачастую производился без точно определенных правил и во многих случаях зависел непосредственно от директора корпуса. Не существовало единых программ, указаний и инструкций по учебно-воспитательной работе. Опыт одного учебного заведения служил примером для вновь создаваемого заведения. За период с 1800 по 1825 годы из Пажеского и 1-го и 2-го кадетских корпусов было выпущено в войска 4845 офицеров, т.е. среднее количество ежегодно выпускаемых офицеров составило 200 человек. По свидетельству Лалаева, перечисленные выше учебные заведения обеспечивали замену в армии не более шестой части всех открывавшихся ежегодно офицерских вакансий. Юнкерские школы впервые появились в России только в последний год царствования Александра I.

Интерес к кадетским корпусам в качестве императора у Николая I проявился уже 25 декабря 1825 г., в день восстания декабристов, когда кадеты 1-го кадетского корпуса имели смелость оказать помощь участникам восстания на Дворцовой площади. Николай I, узнав об этом, выразил свое глубокое неудовольствие поведением кадетов. Однако вскоре он сменил гнев на милость.

При Николае I складывается наиболее стройная и рациональная система устройства кадетских корпусов и управление ими. Николай I решил “дать военно-учебным заведениям новое устройство, связать их вместе в одну общую отрасль государственного управления, для направления одною и тою же мыслию к одной и той же цели”. По мнению Николая I, кадетские корпуса ко времени его вступления на престол выполнили свою просветительскую функцию, первоначально возложенную на них при создании, и теперь должны были сосредоточить свое внимание на подготовке исключительно офицеров.

Для разработки нового положения о военно-учебных заведениях по указанию императора 11 мая 1826 г. был образован комитет под председательством инженер-генерала Оппермана. Комитет должен был подробно рассмотреть организацию учебного процесса и воспитательной работы во всех тогдашних военно-учебных заведениях и внести свои предложения по дальнейшему развитию военного образования в России. Результатом четырехлетней работы явился проект “Общего положения и Устава для военно-учебных заведений”. По новому положению все военно-учебные заведения делились на три класса:

маркированный список

к первому из них были отнесены кадетские корпуса и Дворянский полк,

маркированный список

ко второму - Пажеский и столичные 1-й и 2-й кадетские корпуса,

маркированный список

к третьему - Морской кадетский корпус и Инженерное и Артиллерийское училища.

Цель всех учебных заведений состояла в подготовке сыновей дворян к военной службе. Николай I решил вернуться к проекту, представленному Платоном Зубовым Александру I в 1801 г. Однако практическая реализация предложений П. Зубова приняла несколько иное направление. Зубовым предлагалось создать 17 “военных училищ” - подготовительных учебных заведений, выпускники которых, согласно установленным квотам, направлялись бы после выпуска либо в кадетские корпуса, либо в университет. Восемь крупных училищ предполагалось создать в Дерпте, Гродно, на Волыни, в Киеве, Нижнем Новгороде, Казани, Вологде и Смоленске. Еще девять должны были появиться в Твери, Владимире, Ярославле, Рязани, Орле, Харькове, Саратове, Оренбурге и Тобольске.

Николай I пошел по пути создания новых кадетских корпусов. В начале 1830 г. императором был утвержден проект учреждения губернских кадетских корпусов. Первоначально было предложено учредить корпуса в Новгороде, Туле, Тамбове, Полоцке, Полтаве и Елизаветграде, каждый на 400 воспитанников. В кадетские корпуса в этих городах могли поступать дети из близлежащих губерний. При этом было специально расписано, какая губерния приписана к тому или иному корпусу.

Всего в годы царствования Николая I было сформировано 17 новых кадетских корпусов, десять из которых просуществовали до Октябрьской революции. Из-за финансовых и организационных вопросов некоторые кадетские корпуса закрывались, не успев приступить к нормальному функционированию.

1) 1829 г. - на базе Императорского военно-сиротского дома создается Павловский кадетский корпус. Первый директор - К. Ф. Клингенберг. Расформирован в 1863 г.

2) 1829 г. - учреждается Александровский малолетний кадетский корпус в Царском Селе, исключительно для малолетних детей в возрасте от 7 до 10 лет. Создан на базе благородного пансиона при Александровском лицее и подготовительных классов при первом Кадетском, Павловском и Морском корпусах. Открыт 6 июля 1830 г. Первый директор - генерал-майор А. Х. Шмидт. В 1857 г. расформирован.

3) 1830 г. - учреждается Тамбовский кадетский корпус из основанного в 1802 г. Тамбовского дворянского училища. В 1846 г. корпус преобразуется в неранжированную роту Михайловского Воронежского кадетского корпуса.

4) 1830 г. - Тульское Александровское военное училище, сформированное в 1817 г., преобразуется в Тульский Александровский кадетский корпус. В 1844 г. корпус преобразуется в неранжированную роту Орловского Бахтина кадетского корпуса.

5) 13 марта 1834 г. - Новгородский графа Аракчеева кадетский корпус. Первый директор - генерал-майор Бородин А. И. С 1864 г. Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус.

С 1866 г. - военная гимназия, с 1882 г. - Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус. Расформирован в 1918 г.

6) 1834 г. - Казанский кадетский корпус. В скором времени расформирован.

7) 1834 г. - предпринимается попытка создать в Грузино (имение графа Аракчеева) Грузинский кадетский корпус из неранжированных рот Новгородского и Полоцкого кадетских корпусов. Корпус не был создан.

8) 25 июня 1835 г. открыт Полоцкий кадетский корпус. Первый директор - генерал-майор Хвощинский. Прекратил свое существование в 1918 г.

9) В 1836 г. принимается решение о создании кадетского корпуса в Полтаве. В этом же году корпус получает название Петровский Полтавский кадетский корпус. Открыт 6 декабря 1840 г. Первый директор - генерал-майор В. Ф. Светловский. С 1865 г. - военная гимназия. С 1882 г. - Петровский Полтавский кадетский корпус. Прекратил существование в 1918 г.

10) 16 апреля 1841 г. принимается решение об учреждении Александровского Брестского кадетского корпуса в Брест-Литовске. 30 августа 1842 г. состоялось открытие корпуса. Первый директор - генерал-майор Гельмерсен. В 1854 г. корпус переводится в Москву, в 1860 г. - в Вильно (Вильнюс). 25 августа 1863 г. корпус расформирован.

11) В 1843 г. создается Орловский Бахтина кадетский корпус. Первый директор корпуса - полковник Тиньков. С 1864 г. - военная гимназия, с 1882 г. - Орловский Бахтина кадетский корпус. Прекратил существование в 1918 г.

12) 8 ноября 1845 г. открыт Михайловский Воронежский кадетский корпус. Решение о создании принято в июне 1836 г. Первый директор - полковник Винтулов А. Д. С 1865 г. - военная гимназия. С 1882 г. - Михайловский Воронежский кадетский корпус. С 4 января 1905 г. - Воронежский великого князя Михаила Павловича кадетский корпус. Просуществовал до 1918 г.

13) 8 ноября 1845 г. состоялось открытие корпуса Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса, сформированного на базе Оренбургского Неплюевского военного училища, основанного в 1824 г. Первый директор корпуса - подполковник Марков. С 1866 г. - военная гимназия, с 22 июня 1882 г. - Оренбургский Неплюевский кадетский корпус. Прекратил существование в 1918 г.

14) 22 декабря 1845 г. создается 1-й Сибирский императора Александра I кадетский корпус на базе училища Сибирского линейного казачьего войска, основанного в 1826 г. С 1866 г. - военная гимназия, с 1882 г. - Сибирский кадетский корпус. С 1907 г. - Омский кадетский корпус. С 1913 г. - Сибирский императора Александра I кадетский корпус. Прекратил свое существование в 1918 г.

15) 6 декабря 1849 г. - 2-й Московский кадетский Его Императорского Величества великого князя Михаила Николаевича корпус. Первый директор - С. П. Озеров. С 1864 г. - военная гимназия. С 1882 г. - 2-й Московский кадетский корпус. С 1896 г. - 2-й Московский императора Николая I кадетский корпус. С 27 августа 1908 г. - 2-й Московский кадетский Его Императорского Величества великого князя Михаила Николаевича корпус.

16) 6 декабря 1851 г. Александринский сиротский институт преобразован в Александринский сиротский кадетский корпус. В 1863 г. расформирован.

17) 1 января 1852 г. создается Неранжированный Владимирский Киевский кадетский корпус. Первый директор - полковник Вольский А. В. В 1857 г. расформирован. С 30 августа 1857 г. на его базе создается Владимирский Киевский кадетский корпус. С 1865 г. - военная гимназия, с 1882 г. - Владимирский Киевский кадетский корпус.

Кадетские корпуса, подведомственные Главному начальнику военно-учебных заведений, распределялись по трем военно-учебным округам. К Петербургскому округу были причислены: Пажеский корпус, Школа гвардейских подпрапорщиков, Дворянский полк, 1-й, 2-й, Павловский, Новгородский графа Аракчеева, Финляндский, Александровский (для малолетних). К Московскому: 1-й и 2-й Московские, Александринский сиротский, Орловский Бахтина с Тульским Александровским, Михайловский Воронежский с Тамбовским, Оренбургский Неплюевский и Сибирский. К Западному: Полоцкий, Петровский Полтавский, Александровский Брестский, Неранжированный Владимирский Киевский.

Все кадетские корпуса того времени представляли собой интернаты со штатной численностью от 100 до 1000 воспитанников разделенных на роты (гренадерскую, мушкетерскую, неранжированную). Каждая рота состояла из 100-120 кадетов, приблизительно одного возраста и непосредственно подчинялась ротному командиру. Неранжированная рота полагалась для вновь поступивших малолетних воспитанников. Кадетская рота состояла из четырех отделений по 25-30 воспитанников в отделении. 4 младших офицера были ближайшими воспитателями кадетов. Для поддержания строгого порядка в помощь им назначались во все роты из числа лучших старших кадетов фельдфебель, унтер-офицеры, которые не только присматривали за вверенными им отделениями и ротами, но и имели право наказывать кадетов. Строевые роты составляли батальон; кадеты вооружались ружьями и получали всю солдатскую амуницию. Директор имел ближайших помощников: по строевой и воспитательной части - батальонного командира и младшего штаб-офицера, а по учебной части - инспектора классов и его помощника, по хозяйственной части - полицмейстера и других лиц.

Каждая рота для своего размещения имела классные комнаты для занятий, рекреационный зал, дортуары (спальни) и другие помещения. На лето кадеты выводились в лагерь и жили в больших палатках, по 50 человек в каждой. Для петербургских кадетских корпусов лагерь располагался до 1829 г. в Красном Селе, а затем под Петергофом. Московские корпуса с 1832 г. располагались лагерем близ села Коломенское. Главнейшими лагерными занятиями были строевые учения (ротное, батальонное.

В кадетских корпусах было расширено преподавание математики с тем, чтобы выпускаемые в артиллерию и инженерные войска имели достаточную общую подготовку. В 1834 г. впервые в программы включается преподавание гимнастики. В помещениях рот надлежало иметь красные доски для показа на них фамилий отлично учившихся кадетов и черные - для нерадивых, или, как тогда любили говорить, “дурных кадет”. На каждого кадета была заведена аттестационная тетрадь, куда вносились хорошие и дурные поступки кадетов, их характеристика и меры для исправления плохих наклонностей. Бланки для аттестационных тетрадей выдавались штабом на каждого кадета поименно, были прошнурованы и скреплены печатью. Аттестационные тетради рассматривались три раза в год воспитательным комитетом корпуса. Среди наиболее строгих наказаний практиковались снятие погон, запись на черную доску, надевание серой куртки, розги (с разрешения директора), перевод в батальон военных кантонистов, назначение на службу нижними чинами. Мерами для поощрения воспитанников служили: похвальные листы, книги в подарок, помещение на красные доски имен наиболее отличившихся кадетов, производство в ефрейторы, в младшие и старшие унтер-офицеры, в фельдфебели, предоставление различных преимуществ при выпуске на службу. Руководство кадетских корпусов обязано было ежемесячно представлять в штаб ведомости о всех воспитанниках корпуса и их успеваемости.

Согласно принятому в 1836 г. учебному плану в кадетских корпусах тех лет преподавались следующие предметы: в приготовительных классах - начало Закона Божьего, чтение и письмо по-русски, по-французски и по-немецки, начальный курс арифметики, чистописание и рисование; в общих и специальных классах - Закон Божий, русский язык и словесность, французский и немецкий языки, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия, аналитическая геометрия, механика, естественная история, физика, химия; русская и всеобщая история, география, законоведение, статистика, артиллерия, тактика, военная топография, начертательные искусства, гимнастика, фехтование и танцы. В старших классах проходили дифференциальное и интегральное уравнения для готовящихся в артиллерийское и инженерное училища. Во время летних лагерей и каникул старшие кадеты, остававшиеся в корпусе, занимались топографическими работами. Для чтения издавался специальный литературный журнал, представлявший сборник лучших произведений того времени. Детских книг в то время не издавалось.

Каждому учебному предмету был определен такой объем, чтобы все предметы, сообразно их важности, составили целостную программу курса. Программа была рассчитана на среднего кадета и подлежала обязательному усвоению. Кроме подробных программ были составлены конспекты; учебники для изучения этих программ были заказаны профессорам и выдающимся учителям. Более 50 учебников было составлено известнейшими педагогами того времени. Выпускник 2-го кадетского корпуса генерал М. И. Лелюхин, вспоминая о быте и нравах в корпусе в 1837 - 1845 гг., писал: “Умственное развитие кадет было весьма ограниченно, учились многому, но мало что вполне усваивали себе, главным образом по причине недостатков у наставников, которые могли бы помогать кадетам в приготовлении уроков. В вещах, составлявших одежду, кадеты не имели недостатка, белье было хорошее и в достаточном количестве, наконец, кормили в корпусе довольно хорошо. Я не помню, чтобы кто-нибудь из бывших кадет относился с враждебным чувством к корпусу, напротив, в воспоминаниях офицеров преобладает любовь к корпусу, какое-то родственное к нему чувство”.

Степень поведения и нравственного достоинства воспитанников было принято определять баллами: 12 баллов - поведение отличное, 11 и 10 - очень хорошее, 9, 8, 7 - хорошее, 6, 5, 4 - посредственное, 3, 2, 1 – дурное.

С 1841 года в кадетских корпусах действовал следующий распорядок дня:

6.00 - 7.00 - подъем, умывание, одевание, чистка обуви и одежды, молебен. Завтрак - по утрам кроме булок начали давать сбитень; вообще обращено было внимание на улучшение питания.

7.00 - 8.00 - приготовление уроков;

8.00 - 11.00 - два урока, между которыми прогулка полчаса на чистом воздухе, несмотря ни на какую погоду; до 10 мороза - без шинелей.

11.00 -12.00 - фронтовые (строевые занятия).

12.00 - 13.00 - гимнастика, фехтование, танцы, пение.

13.00 - 13.30 - прогулка на свежем воздухе.

13.30 - 14.00 - обед (из трех блюд).

14.00 - 15.00 - отдых.

15.00 - 18.00 - два урока, между которыми прогулка.

18.00 - 18.30 - отдых.

18.30 - 20.00 - приготовление уроков.

20.30 - 21.00 - ужин, потом поверка и молитва.

21.00 - 21.30 - зоря, умывание, отбой.

При Николае I создается Управление военно-учебных заведений, которое возглавил брат императора великий князь Михаил Павлович. В 1836 г. главным начальником военно-учебных заведений великим князем Михаилом Павловичем был введен новый Устав военно-учебных заведений. Число учебных классов в корпусах было сокращено до 8: 2 приготовительных, 4 общих и 2 специальных. Специальные классы в соответствии с Уставом были предусмотрены только в столичных корпусах: в Санкт-Петербурге в 1-м кадетском, 2-м кадетском и Павловском, в Москве: в 1-м Московском, а также Финляндском. В прочих же корпусах были только общие и приготовительные, а в Александровском малолетнем - 3 приготовительных. По окончании специальных классов кадеты производились в офицеры.

Директора кадетских корпусов почитали за честь иметь в корпусе специальные классы и после того, как корпуса набирали силу и приобретали определенный авторитет, начинали выступать с ходатайствами о введении в корпусе специальных классов. В конце сороковых годов ХIХ столетия было принято решение учредить специальные классы в Оренбургском Неплюевском, Сибирском, Александровском сиротском, Константиновском, Владимирском Киевском кадетских корпусах.

В служебной записке, поданной на имя Александра II, военный министр Милютин отметил, что, по его мнению, “соединение в одном заведении общего образования и воспитания детей с образованием специально-военным юношей - противно как педагогическим началам, так и требованиям военной службы. Вести вместе воспитание детей с 10-летнего возраста и юношей до 20-летнего крайне неудобно в общем нравственном отношении; но всего важнее то, что подчинение тех и других общему строевому расчету и военной обстановке ведет неизбежно к двойной невыгоде: с одной стороны, условия педагогические не дозволяют в деле воспитания малолетних детей применять к ним военную дисциплину и формы военной службы; с другой же стороны, допускаемые по необходимости в воспитательном заведении отступления от настоящих требований военной службы приучают юношей до самого выхода в офицеры смотреть на эти требования слегка как на игрушку. Из этого соображения я выводил необходимость совершенного отделения общевоспитательных заведений от специально-военных, которые должны быть устроены для юношеского возраста с непременным условием строгого соблюдения всех действительных требований военной службы”.

Все существовавшие к этому времени кадетские корпуса были переименованы в военные гимназии или расформированы. Во вновь созданных общеобразовательных военно-учебных заведениях вместо воинской дисциплины было введено правильное, согласно тогдашним требованиям педагогики, воспитание под руководством воспитателей, без участия унтер-офицеров из старших кадетов. До реформы военно-учебных заведений в 1863 году кадетские корпуса имели чисто военную организацию - были подразделены на роты, и им дарованы были знамена. В учебном отношении корпуса имели 10 классов: 2 приготовительных, 6 общих и 2 специальных, по окончании которых кадеты производились в офицеры.

Воспитанники каждой военной гимназии с интернатом делились на возрасты, помещаемые в здании отдельно один от другого; каждый возраст был подразделен на 4 - 5 отделений, составленных из воспитанников одних лет и одного класса, до 35 человек в классе. Отделенные воспитатели, назначаемые директорами гимназий как из лиц, состоящих на военной, так и гражданской службе и получивших основательное образование, утверждались в должности главным начальником военно-учебных заведений. Каждый воспитатель был обязан пристально наблюдать за своим отделением по всем вопросам воспитания нравственного, умственного и физического.

В основу воспитательного процесса в военных гимназиях легли следующие положения:

1) Каждый воспитатель лично несет ответственность за воспитание находящегося в его подчинении воспитанника.

2) Необходимое знакомство со всей деятельностью воспитанников, с их нуждами, понятиями и убеждениями может быть достигнуто только частым пребыванием воспитателя в среде воспитанников его отделения; во время приготовления ими уроков воспитатель прямо исполняет обязанности репетитора или же организует во всей подробности учебные занятия своих воспитанников вне класса.

3) Воспитатель следит за опрятностью воспитанников, исправностью их одежды, помещения и продовольствия, за всеми физическими их упражнениями, за всем образом жизни порученных ему воспитанников как в заведении, так по возможности и вне его.

4) Дежурный воспитатель неотлучно остается в заведении в течение суток и наблюдает как за поведением воспитанников своего возраста, так и за своевременным исполнением всех назначенных по расписанию дневных занятий.

5) На собраниях педагогического комитета всесторонне обсуждаются вытекающие из жизни заведения вопросы учебно-воспитательной практики с целью установления единства во взглядах и действиях всех наставников каждой гимназии.

В военные гимназии были превращены следующие кадетские корпуса:

маркированный список

1-й кадетский

маркированный список

2-й кадетский

маркированный список

1-й Московский императрицы Екатерины II

маркированный список

Нижегородский графа Аракчеева

маркированный список

Орловский Бахтина

маркированный список

Полоцкий

маркированный список

Петровский Полтавский

маркированный список

2-й Московский императора Николая I

маркированный список

Михайловский Воронежский

маркированный список

Оренбургский Неплюевский

маркированный список

Сибирский

маркированный список

Владимирский Киевский.

Расформированы следующие корпуса:

маркированный список

Павловский

маркированный список

Константиновский

маркированный список

Александровский малолетний.

Реформа не коснулась Пажеского и Финляндского корпусов.

Императору Александру III (1881-1894 гг.) в определенной степени пришлось ликвидировать те промахи, которые были допущены его предшественником в области военного образования, в подготовке офицерских кадров. Уже к началу 80-х гг. проявились негативные черты нововведений, предпринятых по инициативе военного министра Милютина. Будучи непривычными к строгости и суровости военного распорядка и не имея необходимых знаний, выпускники военных гимназий не соответствовали в полной мере требованиям ни гражданской, ни военной службы.

22 июля 1882 года по военному ведомству было объявлено, что “принимая во внимание заслуги бывших в Империи кадетских корпусов, питомцы которых, “прославив русское оружие в достопамятных войнах прошлого и текущего столетий, доблестно подвизались на различных поприщах полезного служения Престолу и Отечеству”, император повелел:

1) все военные гимназии именовать впредь кадетскими корпусами;

2) в память того, что военно-учебные заведения в империи более всего обязаны своим развитием заботам императоров Николая I и Александра II, именовать: приготовительный пансион Николаевского кавалерийского училища - Николаевским, а 3-ю Петербургскую военную гимназию - Александровским кадетскими корпусами.

Вследствие переименования военных гимназий в кадетские корпуса было решено:

а) сохранив установившийся в этих заведениях общеобразовательный учебный курс и общие основы воспитания, уравнять их в средствах содержания и придать всему строю внутренней жизни корпусов такой характер, который вполне отвечал бы цели учреждения этих военно-учебных заведений;

б) замещать впредь должности воспитателей исключительно офицерами, назначаемыми с самой строгой разборчивостью;

в) оставив по-прежнему разделение воспитанников на группы по возрастам и классам, присвоить им наименование рот с восстановлением вновь должности ротных командиров, назначаемых из наиболее опытных и надежных воспитателей.

Летом 1885 г. старшие роты кадетских корпусов впервые были выведены для строевых и тактических занятий в лагеря. В 1887 году Александровский кадетский корпус был преобразован в интернат, а 3-й Московский закрыт. В этом же году учрежден был 2-й Оренбургский кадетский корпус; 1-й кадетский корпус в Петербурге был перемещен в его историческое здание на Васильевском острове, где к этому времени находилось Павловское военное училище, которое переведено в здание, построенное в 1837 г. для бывшего Дворянского полка, занятое 1-м корпусом. Вследствие закрытия 3-го Московского кадетского корпуса 4-й корпус переименован в 3-й.

При императоре Александре III было вновь сформировано 9 кадетских корпусов:

1) 1882 г. - Александровский императора Александра II кадетский корпус на базе 3-й Санкт-Петербургской военной гимназии, основанной в 1873 г. Первый директор - генерал-майор Рудановский К. В. 11 февраля 1903 г. - императора Александра II кадетский корпус. Расформирован в 1917 г.

2) 1882 г. - Симбирский кадетский корпус на базе Симбирской военной гимназии, сформированной в 1873 г.

3) 1882 г. - 3-й Московский кадетский корпус на базе 3-й Московской военной гимназии, сформированной в 1874 г. Расформирован в 1893 году.

4) 1882 г. - Тифлисский великого князя Михаила Николаевича кадетский корпус на базе Тифлисской военной гимназии, сформированной в 1874 г. С 1909 г. - Тифлисский великого князя Михаила Николаевича кадетский корпус.

5) 1882 г. - Псковский кадетский корпус на базе Псковской военной гимназии, сформированной в 1874 г.

6) 1882 г. - 4-й Московский кадетский корпус на базе 4-й Московской военной гимназии, сформированной в 1874 г. С 1893 г. - 3-й Московский кадетский корпус. С 1908 г. - 3-й Московский императора Александра II кадетский корпус.

7) 1882 г. - Николаевский кадетский корпус на базе приготовительных классов Николаевского кавалерийского училища, сформированного в 1864 году из общих классов школы гвардейских подпрапорщиков.

8) 30 августа 1883 г. - Донской кадетский корпус. Город Новочеркасск. Первый директор - полковник И. М. Левачев. 18 февраля 1898 г. - Донской императора Александра III кадетский корпус. Прекратил существование на территории России в 1920 г.

9) 29 мая 1887 г. - 2-й Оренбургский кадетский корпус. Первый директор - генерал-майор Боголюбов. Прекратил существование в 1920 г.

В царствование императора Николая II были учреждены 9 кадетских корпусов:

1) 1896 г. - Ярославский кадетский корпус. Основан из Ярославской военной школы, сформирован в 1868 г.

2) Суворовский кадетский корпус в Варшаве.

3) В 1889 г. - Одесский кадетский корпус. В 1915 г. - Одесский великого князя Константина Константиновича кадетский корпус.

4) В 1900 г. - Сумский кадетский корпус.

5) В 1900 г. - Хабаровский кадетский корпус. В 1908 г. - Хабаровский графа Муравьева-Амурского кадетский корпус. Основан из приготовительной школы при Сибирском кадетском корпусе, сформирован в 1888 г.

6) В 1902 г. - Владикавказский кадетский корпус.

7) В 1904 г. - Ташкентский наследника цесаревича Алексея Николаевича кадетский корпус.

8) В 1908 г. - Вольский кадетский корпус.

9) В 1913 г. - Иркутский кадетский корпус.

Организация и обучение

Восстановленные в 1882 г. и основанные впоследствии кадетские корпуса являлись средними военно-учебными заведениями; в них были только общеобразовательные классы и велась предварительная подготовка к военной службе.

Корпуса имели военную организацию и строгие нормы поведения кадетов, во многом определявшие формирование личности будущего офицера российской армии.

Каждому кадету надлежит быть благочестивым, беспредельно преданным Отечеству, быть правдивым во всем, беспрекословно повиноваться начальникам, быть храбрым и терпеливо переносить все тяготы, которые подчас бывают неизбежны.

Кадет обязан строго и точно соблюдать воинскую дисциплину и порядок в корпусе. Он обязан также точно и добросовестно исполнять все служебные обязанности, возложенные на него во внутренней, строевой и хозяйственной службах.

В течение первого года обучения кадет должен хорошо усвоить основные служебные требования, обязательные в его повседневной жизни.

По всем надобностям он обязан всегда обращаться только к своему непосредственному начальнику. По делам же личным, до него касающимся и не относящимся к службе, он имеет право обратиться непосредственно к сотенному командиру, но только с разрешения своего непосредственного начальника. О случившемся с ним нездоровье кадет обязан без промедления доложить своему непосредственному начальнику.

Кадет не имеет права самовольно отлучаться из корпуса, не получив на то разрешения,

Каждый кадет должен иметь и вне корпуса бодрый и молодцеватый вид. Соблюдать со всей точностью правила отдания воинской чести.

Кадет обязан вести себя прилично, с посторонними быть вежливым, не вмешиваться в споры, не участвовать в уличных сборищах и беспорядках. Он должен помнить, что по его поведению за пределами корпуса будут судить не только о нем, но и о корпусе в целом и мундире, который он носит.

Обо всех замечаниях, сделанных ему встретившимися начальниками или переданных приказаниях кадет обязан доложить своему непосредственному начальнику.

Оружие, снаряжение, обмундирование и прочие, состоящие на нем казенные вещи кадет обязан беречь и содержать всегда в полной исправности. При отправлении в лазарет, в отпуск или в карцер он обязан сдать казенные вещи (указанные в перечне) в цейхгауз.

Кадет должен быть чистоплотен, опрятен и соблюдать в этом отношении следующие правила:

Встав утром, убрать постель, вычистить одежду, сапоги, починить разорванное, умыть лицо, шею, руки, выполоскать рот, почистить зубы и причесаться, затем, помолившись Богу, вполне исправным явиться к утреннему осмотру;

Ходить в баню не менее 2-х раз в месяц, белье менять не менее одного раза в неделю;

Летом купаться только в отведенных местах и с разрешения начальников;

Ноги содержать в чистоте и чаще менять носки. Ногти на руках и ногах иметь остриженными;

Волосы на голове иметь коротко остриженными; ежедневно расчесывать их расческой;

Белье не занашивать; сырого белья или носков не надевать. Не сушить белье в жилом (спальном) помещении и не развешивать его где попало;

Одежду носить бережно. Чинить ее своевременно. Крючки и пуговицы должны быть надежно и крепко пришиты. Обувь всегда должна быть исправна и почищена;

Подушки и постель кадет обязан сам заправлять и содержать опрятно, проветривая и выколачивая их не реже одного раза в неделю (обычно по субботам). Под матрацем и подушкой не держать никаких вещей. Под кроватью не иметь сора.

Обмундирование кадетов кадетских корпусов

Форма одежды в кадетских корпусах менялась много раз, в зависимости от перемен в одежде войск и из других соображений. Кадеты в свое время носили фраки, камзолы (сюртуки), мундиры, штиблеты, панталоны с крагами, шаровары; имели косы, пудрили волосы; головной убор составляли шляпа с перьями, картузик, кивер, каска, кепи, фуражка, картуз.

Обмундирование кадетов всех корпусов в конце XIX в., за исключением Николаевского и Донского императора Александра III, было почти одинаково, и корпуса отличались лишь цветом погон с их кантами и верхней цветной выпушкой на тулье фуражки.

Мундир из черного сукна однобортный с 8 медными пуговицами по борту и 2 у воротника для пристегивания погон. Воротник из черного сукна с красной петлицей, с нашитым на ней на парадном мундире золотым галуном и погонами разных цветов, присвоенных каждому корпусу. Пуговицы с изображением двуглавого орла с сиянием.

1) Брюки из черного сукна навыпуск.

2) Шинель из черного сукна с черным отложным воротником и хлястиком с 5 пуговицами в один ряд вдоль борта по середине шинели, 2 пуговицами у погон и 2 сзади у хлястика, погоны как на мундире.

3) Фуражка с черным козырьком, красным околышем с солдатской кокардой на околыше, с цветной выпушкой вверху у тульи, цвета, присвоенного каждому корпусу.

4) Пояс из черной кожи с медной бляхой с изображением двуглавого орла на щите с сиянием.

5) Кадеты 1-й строевой роты носили штык в ножнах у левого бедра.

Верхняя выпушка на фуражке была по цвету погон, но при черных погонах - по цвету их кантов: в Ярославском - синяя, в Псковском и Хабаровском - белая, в Орловском - желтая, во 2-м Оренбургском - желтая.

Погоны вице-унтер-офицеров обшивались вокруг золотым галуном, как у юнкеров, у вице-фельдфебелей сверх того нашивался галун продольно посреди погона, который сохранялся на юнкерских погонах.

В Николаевском кадетском корпусе была присвоена особая форма „бывших воспитанников приготовительного класса Николаевского кавалерийского училища: погоны красного цвета с темно-синим кантом, брюки - темно-синие, пояс из белой лосиной кожи, орлы на пуговицах и бляха, без сияний. Кадеты 1-й роты носили штыки драгунского образца на лосиной портупее.

В Донском императора Александра III корпусе форма донских казаков: погоны темно-синие с красным кантом и вензелем, брюки с красными казачьими лампасами. Кадеты старших классов носили шашки казачьего образца.

В 1910 г. распорядок дня в кадетских корпусах был следующим (расписание 3-го Московского императора Александра II кадетского корпуса):

6.00 - подъем;

6.00 - 7.00 - умывание, молитва, утренний чай;

7.00 - 7. 45 - утренний воспитательский осмотр, утренние занятия;

7.45 - 8.00 - отдых и прогулка;

8.00 - 14.40 - уроки (шесть уроков, по 50 мин. с переменами по 10 мин.);

10.50 - 11.50 - большая перемена, во время которой - завтрак и прогулка;

15.00 - 16.00 - обед;

16.00 - 18.00 - свободное время, музыка, ручной труд, пение, фехтование и другие необязательные занятия;

18.00 - 20.00 - самоподготовка, приготовление уроков;

20.00 - вечерний чай, чистка, умывание;

21.00 - отход ко сну младших кадетов (1, 2, 3, 4 и 5-е классы);

22.00 - отход ко сну кадетов старших классов (6 и 7-е классы).

В летних лагерях кадеты занимались чтением книг, решением задач, повторением пройденного, списыванием с книг, диктантами. Во время экскурсий и прогулок кадеты собирали гербарии, насекомых, минералы. С 1911-1912 годов в кадетских корпусах введена стрельба начиная с 4-го класса. Организуются прогулки-экскурсии применительно к программе «Юных разведчиков (скаутов)» Баден-Пауля во всех классах. Юноши, успешно закончившие корпус, получали право на поступление в военные училища или в случае неспособности к воинской службе - на партикулярный чин 14-го класса.

К 1917 году в России действовал 31 кадетский корпус, включая Морской и Пажеский. Общее число кадетов к 1917 году превышало 10 тысяч. После февральской революции кадетские корпуса были переименованы в гимназии военного ведомства без изменения программ обучения. В 1918 году в связи с ликвидацией императорской армии кадетские корпуса были закрыты.

К февралю 1917 года в России существовали следующие кадетские корпуса.

Основанные императрицей Анной Иоанновной:

Первый кадетский корпус. Шеф Его Величество - 1732 г., директор - генерал-майор Федор Алексеевич Григорьев.

Основанный Елизаветой Петровной:

Морской кадетский корпус - 1752 г.

Основанные императрицей Екатериной II:

2-й кадетский императора Петра Великого корпус - 1762 г., старшинство с 1712 г., директор - генерал-майор Александр Карлович Линдебергер;

1-й Московский императрицы Екатерины II кадетский корпус - 1778 г., директор - генерал-майор Владимир Валерьянович Римский-Корсаков.

Основанные императором Александром I:

Пажеский Его Императорского Величества корпус, директор -генерал-майор Владимир Александрович Шильдер - 1802 г., старшинство с 1742 г.

Основанные императором Николаем I:

Нижегородский графа Аракчеева - 1834 г., директор - генерал-майор Леонид Павлович Войшин-Мурдас-Жилинский;

Полоцкий -1835 г., директор - генерал-майор Модест Григорьевич Чигирь;

Петровский-Полтавский кадетский корпус, 1840 г., директор - полковник Николай Петрович Попов;

Воронежский великого князя Михаила Павловича - 1845 г., директор - генерал-майор Михаил Павлович Бородин;

Орловский Бахтина - 1843 г., директор - генерал-майор Роберт Карлович Лютер;

Оренбургский Неплюевский - 1844 г., старшинство с 1825 г., директор - генерал-майор Николай Александрович Пузанов;

1-й Сибирский императора Александра I - 1845 г., старшинство с 1813 г., директор - генерал-майор Александр Ардальенович Медведев;

2-й Московский императора Николая I - 1849 г., директор -полковник Владимир Эдуардович Данкварт.

Основанные императором Александром II:

Владимирский Киевский - 1857 г., старшинство с 1851 г., директор - генерал-майор Евгений Евстафьевич Семагикевич.

Основанные императором Александром III:

Императора Александра II - 1882 г., старшинство с 1873 г., директор - генерал-лейтенант Александр Тосифович Малиновский;

Симбирский - 1882 г., старшинство с 1873 г., директор - генерал-майор Карл Вельяминович Шпигель;

Тифлисский великого князя Михаила Николаевича кадетский корпус - 1882 г., старшинство с 1862 г., директор - генерал-майор Иван Петрович Томкеев;

Псковский кадетский корпус - 1882 г., старшинство с 1858 г., директор - генерал-майор Владимир Павлович Родионов;

3-й Московский императора Александра II кадетский корпус - 1882 г., старшинство с 1858 г., директор - генерал-майор Валерьян Лукич Лобачевский;

Николаевский - 1882 г., старшинство с 1833 г., директор - генерал-майор Владимир Викторович Квадри;

Донской императора Александра II - 1882 г., директор -генерал-майор Павел Николаевич Лазарев-Станищев;

2-й Оренбургский - 1887 г., директор - генерал-майор Василий Васильевич Григоров.

Основанные императором Николаем II:

Ярославский - 1896 г., старшинство с 1858 г., директор - генерал-майор Иосиф Ануфриевич Латур;

Суворовский - 1899 г., директор - генерал-майор Александр Николаевич Ватлин;

Одесский великого князя Константина Константиновича - 1899 г., директор - генерал-майор Николай Александрович Родкевич;

Сумский - 1900 г., директор - генерал-майор Андрей Михайлович Саранчов;

Хабаровский графа Муравьева-Амурского - 1900 г., директор - генерал-майор Константин Николаевич Гришков;

Владикавказский - 1900 г., директор - генерал-майор Иван Гаврилович Соймонов;

Ташкентский наследника цесаревича - 1901 г., директор - полковник Владимир Матвеевич Кох;

Вольский кадетский корпус - 1908 г., старшинство с 1858 г., директор - генерал-майор Петр Викторович Моралевский;

Иркутский - 1913 г.

Директора кадетских корпусов и их роль в формировании корпусов и организации учебно-воспитательной работы

Система отношений преподавателей и воспитанников в корпусах определялась прежде всего военным характером учебного заведения. Кадеты подчинялись требованиям военных уставов, в корпусе поддерживалась строгая воинская дисциплина, кадеты регулярно участвовали в строевых смотрах, ходили в караулы. Однако не только этими факторами определялась повседневная жизнь кадетов. Многое зависело от личности и взглядов директора корпуса, который обладал значительной властью и был достаточно автономен в своих решениях и предпочтениях. Следует подчеркнуть, что в большинстве случаев директор кадетского корпуса был для кадетов в полном смысле слова “бог, царь и воинский начальник”. Особенно это касается того периода, когда не существовало централизованного управления кадетскими корпусами и директору корпуса единолично приходилось принимать решения, касающиеся становления и развития корпуса. В XVIII - начале XIX вв. смена директоров корпуса нередко влекла за собой и полное изменение системы педагогических приемов и подходов.

Почти все организационные меры в кадетских корпусах имели характер “домашних” распоряжений, которые принимались и отменялись по личному усмотрению директора, без предварительного коллегиального обсуждения. Поэтому правильность организации учебного процесса в кадетских корпусах главным образом обусловливалась степенью умения и старания директора корпуса. От директора во многом зависел выбор программ обучения и привлекаемых для преподавания учебных руководств, так как обязательных программ, особенно в первые годы, не было.

Руководство военно-учебными заведениями

Впервые вопрос о централизованном руководстве военно-учебными заведениями России возник в самом начале царствования Александра I при обсуждении проекта создания новых министерств в мае 1802 г. Первоначально предполагалось подчинить военно-учебные заведения Министерству народного просвещения, но вскоре эта идея была отвергнута. В 1805 г. было принято решение поручить управление кадетскими корпусами и военными училищами Совету из директоров столичных кадетских корпусов и других лиц по указанию императора. Под руководством совета должен был функционировать комитет из специалистов для разработки уставов, штатов, инструкций, программ для корпусов и военных училищ. Периодически совет намеревался производить инспекторские проверки во вверенных ему военно-учебных заведениях.

В конце марта 1805 г. был учрежден Совет о военных училищах под председательством цесаревича Константина Павловича. В совет вошли министр народного просвещения П. В. Завадский, министр военных сухопутных сил С. К. Вязмитинов, инженер-генерал П. К. Сухтелен, инспектор артиллерии А. А. Аракчеев и др. Уже в мае 1805 г. совет представил на рассмотрение императора проект устава и штатов губернских военных училищ. Однако дальнейшая деятельность совета не внесла в жизнь кадетских корпусов каких-либо больших изменений. В архивах имеются документы о работе совета в 1805-1809 гг. В последующие годы совет существовал только номинально. И лишь в 1830 г. коллегиальное управление кадетскими корпусами и военными училищами было возложено на Совет о военно-учебных заведениях.

Кроме учреждения Совета для высшего надзора за хозяйством, дисциплиной и порядком в кадетских корпусах устанавливается должность главного директора кадетских корпусов, которым становится цесаревич Константин Павлович. Но так как Константин Павлович большую часть времени проводил в Варшаве как наместник в Польше, в 1819 г. учреждается должность главного директора Пажеского и кадетских корпусов, подчиненного непосредственно цесаревичу. На эту должность назначается выпускник 2-го кадетского корпуса герой войны 1812 г. генерал П. П. Коновицын. Все дела по управлению военно-учебными заведениями в то время сосредоточились в Варшаве в военной канцелярии цесаревича. В Петербурге в 1820 г. учреждается особое дежурство при главном директоре с канцелярией из трех отделений: инспекторского, учебного и хозяйственного. Инспекторское отделение заведовало делами по определению и выпуску воспитанников, по личному составу служащих военно-учебных заведений. Учебное отделение рассматривало вопросы совершенствования учебного процесса в корпусах, контролировало набор преподавателей и воспитателей в кадетские корпуса, следило за пополнением библиотек и музеев. В хозяйственном отделении были сосредоточены все вопросы, связанные с обеспечением корпусов вещевым имуществом, продовольствием, строительством новых зданий и т. д. В 1823 г. в связи со смертью П. П. Коновицына главным директором назначается генерал-адъютант П. В. Голенищев-Кутузов.

В апреле 1830 г. указом императора восстанавливается в своих правах, но с новым названием - Совет о военно-учебных заведениях. В обязанность совета входило наблюдение за всей деятельностью, касающейся благоустройства всех подведомственных ему заведений, наблюдение за точным исполнением всех издаваемых для них постановлений. Рассмотрению совета подлежали все предложения по совершенствованию учебного процесса в заведениях, контроль за соблюдением сметы расходов. На проводимых советом заседаниях председательствовал его председатель граф П. А. Толстой. О принятых решениях непосредственно информировался цесаревич Константин Павлович.

После смерти Константина Павловича в 1831 г. главным начальником Пажеского, всех сухопутных кадетских корпусов и Дворянского полка, руководителем Совета о военно-учебных заведениях назначается брат Николая I великий князь Михаил Павлович. При Михаиле Павловиче значительно изменилось влияние Главного управления военно-учебных заведений на процесс формирования кадетских корпусов, разработку и утверждение программ обучения, издание учебников и учебных пособий, на осуществление контроля за процессом обучения в кадетских корпусах. Михаил Павлович, приступив к своим обязанностям, первым делом занялся созданием централизованного управления вновь порученным ему обширным ведомством.

В 1832 г. началось формирование штаба Его Высочества по управлению военно-учебными заведениями. Первым начальником штаба был назначен генерал-лейтенант А. И. Кривцов, а дежурным штаб-офицером полковник Я. И. Ростовцев. С 1835 г. штаб по военно-учебным заведениям возглавил Я. И. Ростовцев, внесший исключительно большой вклад в создание и развитие кадетских корпусов. Штаб состоял из пяти отделений: первого - прием, перевод, исключение, выпуск воспитанников; второго - контроль за прохождением службы всех служащих ведомства; третьего - воспитательной работы; четвертого - хозяйственного; пятого - отчетности. Одновременно вводится институт инспекторов военно-учебных заведений.

В течение всего срока пребывания Михаила Павловича на посту главного начальника военно-учебных заведений постоянно разрабатывалась во всех подробностях новая система военного воспитания и устанавливался тот строго определенный порядок во внутренней жизни кадетских корпусов, который, по признанию исследователей, практически сохранился в главных чертах до того времени, когда в начале 20-х гг. прошлого столетия корпуса прекратили свое существование.

Цель, которую преследовал при этом Михаил Павлович, была сформулирована в “Наставлении для образования воспитанников военно-учебных заведений”, составленном под непосредственным контролем великого князя: “Христианин, верноподданный, русский, добрый сын, надежный товарищ, скромный и образованный юноша, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер - вот качества, с которыми воспитанник этих заведений должен переходить со школьной скамьи в ряды армии с чистым желанием отплатить Государю за его благодеяния честной службой, честной жизнью и честной смертью”. Сообразно с этою целью преимущественное внимание в кадетских корпусах обращалось на нравственное воспитание, краеугольным камнем всего обучения и воспитания была религия как надежная основа нравственности.

Вскоре после вступления в должность главного начальника Михаил Павлович ввел в обязанность директоров кадетских корпусов “строго наблюдать за тем, чтобы только люди истинно достойные, с чистой нравственностью, с познаниями и способностями к воспитанию допускались в должность воспитателей”. Как и в период создания 1-го кадетского корпуса, в 30-е годы XIX столетия в России ощущалась нехватка квалифицированных педагогических кадров. Тяжелые обязанности, сравнительно небольшое материальное вознаграждение, отсутствие возможности создать на этом поприще какую-либо заметную карьеру - все это заставляло избегать этой службы; попавшие же на нее по тем или иным обстоятельствам педагоги часто относились нерадиво к своим обязанностям, вели себя несоответственно своему призванию руководить воспитанием юношества и “нередко обретались в пьянство”. В военно-учебных заведениях постоянных преподавателей почти совсем не было, кроме учителей из кантонистов и корпусных офицеров. Большинство квалифицированных преподавателей числилось на службе в других ведомствах.

По указанию Михаила Павловича были приняты решительные меры и в корпусах радикально улучшено положение педагогического персонала. В 1836 г. было утверждено составленное по указанию великого князя “Положение о службе по учебной части в военно-учебных заведениях”, в основных чертах сохранившее силу до роспуска кадетских корпусов. Была создана возможность для привлечения на преподавательскую службу лучших педагогических сил, что способствовало практическому успеху тех мер, которые были приняты для надлежащей постановки учебного процесса в корпусах и для улучшения в них системы воспитания кадетов.

В 1840 г. были впервые изданы подробные программы по всем учебным предметам, преподаваемым в кадетских корпусах. По представлению Михаила Павловича один из наиболее просвещенных в то время генералов, барон Н. В. Медем, был командирован на продолжительное время за границу с поручением “следить за ходом усовершенствования в Европе военных наук и тем способствовать развитию преподавания их в русских военно-учебных заведениях”. Программы 1840 г. вскоре после поступивших сообщений Медема тщательно пересмотрены и изданы в исправленном и значительно обновленном виде. В 1848 г. было составлено упомянутое выше “Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений”, утвержденное императором 24 декабря 1848 года.

Большое внимание обращалось на привитие кадетам любви к внеклассному чтению. С этой целью при Главном управлении военно-учебных заведений было начато с 1836 года издание “Журнала для чтения воспитанников военно-учебных заведений”. Журнал выходил два раза в месяц и издавался в течение почти тридцати лет, он рассылался во все заведения по одному экземпляру на каждых пять воспитанников. В 1848 г. штабом военно-учебных заведений был издан каталог книг, руководствуясь которым, каждый из корпусов обязан был систематически пополнять свою библиотеку по всем разделам знаний.

Значительное внимание в программе обучения уделялось строевой подготовке будущих офицеров. Помимо обычных смотров главный начальник лично принимал участие в строевой подготовке кадетов, производя петербургским кадетам частые, общие и так называемые восьмирядные ученья, при которых выпускные кадеты занимали места взводных командиров. Несколько раз в течение лета он поднимал лагерный сбор по ночной тревоге для тактических учений. Особенно строгим испытаниям в верховой езде по кавалерийской подготовке подвергались те из кадетов, которые, предназначаясь на службу в кавалерию, прикомандировывались к соответствующим образцовым войсковым подразделениям и производились в офицеры не иначе, как по непосредственному указанию великого князя. Однако по указанию князя директорам кадетских корпусов было категорически запрещено злоупотреблять. занятиями по строевой подготовке. В начале своего руководства военно-учебным ведомством великий князь усмотрел в отчетах, что многие воспитанники, предназначавшиеся к исключению из корпусов по болезни, оказывались неспособными к военной службе “из-за учащенного сердцебиения и аневризмы”, признавая, что “подобные болезни нередко рождаются и укореняются от не соответствующих силам молодых людей частых и продолжительных занятий строевой подготовкой”. Директорам всех военно-учебных заведений было предписано соразмерять занятия по строевой подготовке воспитанников с их физическими силами.

Великий князь многое сделал для улучшения быта кадетских корпусов. При нем было начато строительство новых зданий кадетских корпусов, производилась реконструкция зданий, в которых кадетские корпуса уже располагались. Для летних лагерей было велено подыскивать соответствующую местность и ставить в известность Главное управление с целью закрепления загородных участков за кадетскими корпусами.

Для лечения хронически больных воспитанников великий князь устроил больницу в своем Ораниенбаумском имении, а потом в г. Старая Русса. При своих личных инспекциях кадетских корпусов Михаил Павлович входил во все подробности жизни воспитанников, тщательно осматривая все их помещения, одежду и белье, и строго взыскивал за замеченные упущения. На кадетов, отличавшихся своими успехами и поведением, великий князь обращал особое внимание, нередко приглашал их в свой дворец, присылал для кадетов билеты на театральные представления, устраивал для них концерты и увеселительные прогулки на своей Каменно-Островской даче, в Павловском и Ораниенбаумском парке. К этому времени относится начало проведения в кадетских корпусах домашних спектаклей, танцевальных вечеров, гимнастических упражнений на открытом воздухе и различных подвижных игр. Начальству корпусов предписывалось поощрять занятия воспитанников музыкой.

Император по достоинству оценивал деятельность брата на посту главного начальника военно-учебных заведений, неоднократно выказывая ему свое расположение. Николай I лично часто посещал кадетские корпуса и неизменно подчеркивал, что великий князь сделал исключительно много для улучшения всей системы подготовки офицеров для российской армии. Император отмечал, что “заведения эти, совершенствуясь с каждым годом, успели достигнуть во всех отношениях цели своего учреждения и что до столь отличного состояния они были доведены неусыпной заботой Его Высочества”.

Михаил Павлович скончался в августе 1849 г. Будучи сам всегда образцом неуклонной исполнительности, начиная с точного соблюдения до мельчайших подробностей установленной формы, он был очень требователен и взыскателен в делах службы по отношению к подчиненным и сурово карал за всякие нарушения и упущения. Воспитанники военно-учебных заведений всегда находили в нем заботливого отца. В бумагах скончавшегося великого князя был найден документ, написанный его рукой и озаглавленный: “Прощанье с моими детьми военно-учебных заведений”. Это “Прощанье” тогда же было приказано поместить во всех тогдашних военно-учебных заведениях под бюстом Его Высочества. Свое духовное завещание великий князь закончил следующими словами: “Благодарю всех моих сослуживцев за их усердие и за их ко мне доверенность; если я кого-либо обидел, то от всей души и искренно прошу их простить меня и верить мне, что я никогда не хотел огорчить их с умыслом”.

19 сентября 1849 года главным начальником военно-учебных заведений был назначен наследник цесаревич Александр Николаевич. Управление военно-учебными заведениями сблизило Александра II с генералом Ростовцевым.

Вступив на престол в 1855 г. после смерти Николая I, Александр II возложил командование над военно-учебными заведениями на генерал-адъютанта Ростовцева, состоявшего уже на протяжении 25 лет начальником штаба Главного управления военно-учебных заведений.

6 февраля 1860 года Я. И. Ростовцев скончался, и главным начальником военно-учебных заведений становится великий князь Михаил Николаевич. При нем и под его председательством создается комиссия для реформирования военно-учебных заведений. Вскоре после окончания Крымской войны в обществе стали говорить о недостатках образования и воспитательного процесса в кадетских корпусах. При этом многие ссылались на труды знаменитого врача-педагога Пирогова, который в своей педагогической деятельности и своих произведениях настойчиво проводил мысль, что в подрастающем поколении необходимо прежде всего воспитывать человека. По мнению некоторых высокопоставленных военных, вся организация корпусов якобы перестала соответствовать новым потребностям русской жизни. Как на ненормальность в постановке учебного и воспитательного процесса в кадетских корпусах указывалось на неуместность совместного воспитания почти взрослых молодых людей с детьми и воспитания тех и других одинаково в духе военной дисциплины, а также на увлечение в процессе обучения военными дисциплинами.

Когда Михаил Николаевич был назначен наместником Кавказа, ведомство военно-учебных заведений было введено в состав Военного министерства и организовано (21 января 1863 года) Главное управление военно-учебных заведений Военного министерства, во главе которого стал начальник, а с 1867 г. главный начальник военно-учебных заведений генерал-майор Н. В. Исаков. Военным министром в это время был генерал-адъютант Милютин, по плану которого и велось преобразование военно-учебных заведений. Одновременно с преобразованием кадетских корпусов в военные гимназии были преобразованы и низшие, так называемые училища военного ведомства, в военно-начальные школы (1866 г.), а потом преобразованы в военные прогимназии (1868 г.).

В августе 1863 г. были изданы Положение и штат Главного управления военно-учебных заведений. В 1864 г. вместо выходившего с 1836 г. “Журнала для чтения воспитанников военно-учебных заведений” начал выходить ежемесячный журнал под названием “Педагогический сборник”, который публиковался до 1917 г. и был предназначен для обсуждения педагогических приемов воспитания и системы преподавания в гимназиях различных предметов. В 1869 г. вышло новое “Положение о военно-учебных заведениях”, а в 1871 г. - их второе издание под названием: “Постановления о военно-учебных заведениях”, заключавшие в себе подробные штаты, табели, описания формы одежды, учебные программы с распределением уроков для каждого предмета.

Одновременно с образованием Главного управления было положено начало центральной Педагогической библиотеке ведомства с музеем, для которых отведено помещение упраздненной в 1864 г. типографии на набережной Невы, в одном из зданий бывшего 1-го кадетского корпуса. В 1871 году музей с библиотекой были переведены в здание близ Летнего сада.

Для приготовления учителей для военно-учебных заведений была учреждена в Москве в 1866 году Учительская семинария военного ведомства. До этого же времени учителя для училищ военного ведомства выходили из Учительского отделения при Петербургском училище военного ведомства, преобразованном в Военно-чертежную школу.

В марте 1900 г. состоялось назначение на должность главного начальника военно-учебных заведений Его Императорского Высочества великого князя Константина Константиновича.

В жизни кадетских корпусов наступила новая эра - возврат к старым славным традициям корпусов времен императора Николая I. Корпусам, превращенным в 1863 г. в военные гимназии и вновь восстановленным в 1882 г., были возвращены их старые знамена, которые хранились в музеях; вновь учрежденным в царствование императоров Александра III и Николая II корпусам были пожалованы новые. Будучи в должности генерал-инспектора военно-учебных заведений, великий князь до самой своей кончины 2 июня 1915 г. энергично руководил делом развития и усовершенствования кадетских корпусов.

Константин Константинович родился 10 августа 1858 года в семье великого князя Константина Николаевича и княгини Александры Иосифовны. С 1866 года Константин Константинович обучался в Морском кадетском корпусе. С 1870 года начал ежегодно плавать на судах учебной эскадры Морского кадетского корпуса. В 1876 году в возрасте 16 лет произведен в гардемарины и на следующий год на фрегате «Светлана» совершил дальнее двухлетнее плавание. Он участвовал в войне с Турцией, проявил храбрость и распорядительность, за боевые подвиги был удостоен высоких наград. В 1882 году вернулся в Россию, произведен в капитаны гвардии и зачислен в лейб-гвардии Измайловский полк, где в течение 7 лет командовал ротой Его Высочества.

С юных лет у Константина Константиновича проявилась любовь к искусству. Имея хорошее музыкальное образование и будучи неплохим пианистом, великий князь возглавил российское музыкальное общество,переписывался с П. И. Чайковским, помогал молодым композиторам. Под псевдонимом К. Р. писал стихи и издал несколько сборников. «Колыбельная», написанная К. Р., стала широко известна по всей России.

Находясь на службе в Измайловском полку, К. Р. создал великолепную полковую библиотеку и с близкими по духу друзьями основал литературно-драматическое общество «Измайловские досуги». Он написал имевшую большой успех в начале века пьесу «Царь иудейский» и сам в ней играл роль Иосифа Иеремии. При Александре III был президентом Академии наук, а в 1900 году возглавил Главное управление военно-учебных заведений.

По вступлении в должность главного начальника военно-учебных заведений великий князь совершил объезд всех кадетских корпусов. Двух месяцев тесного общения в непринужденной обстановке ему хватило для ознакомления с постановкой воспитания и обучения кадетов, знакомства с административным составом корпусов. В приказе по военно-учебным заведениям (1905 г., № 5) указывалось на желательность особым удвоенным вниманием к жизни кадетов выпускных классов придать им более развития, серьезности и самосознания. Для этого рекомендовалось «прочтение подходящих книг и разговор с воспитателями, устройство для 7-го класса удобно и уютно обставленных читален» с выпиской периодических изданий. В воспитательном отношении очень полезной оказалась новая организация летних занятий, в особенности образовательных экскурсий кадетов старших классов, и в то же время приняты меры против развития среди них роскоши и франтовства и привычки к жизни не по средствам.

В течение короткого времени великий князь стал любимцем кадетов. Дело доходило до того, что при посещении им кадетских корпусов с его шинели срезали на память пуговицы, после посещения им столовой корпуса разбирали столовые приборы, стремились получить у него автограф.

Константин Константинович скончался 15 июня 1915 года в возрасте 57 лет. В похоронах приняли участие Пажеский корпус, сводные роты кадетских корпусов. Имя великого князя носил Одесский кадетский корпус. После эмиграции из России кадетских корпусов имя великого князя было присвоено кадетскому корпусу в Югославии. Он просуществовал до 1944 года.

Литература:

Из опыта кадетских корпусов и военных гимназий в России. М. 1958. С. 45-50). (Устав для Пажеского Его Императорского Величества корпуса - РГВИА. Ф, I (Канцелярия военного министерства). Оп. 1. Ед. хр. 958. Л. 242-248).

(Цит. по: Левшин Д. М. Пажеский корпус за 100 лет (1802-1902). СПб., 1902. С. 593).

(Цит. по: Левшин Д. М. Указ. соч. С. 254).

(Милорадович Г. А. Материалы для истории Пажеского ЕИВ корпуса, изданные флигель-адъютантом графом Г. А. Милорадовичем. Киев, 1871. С. 43).

РГВИА ф.725, оп.48, д.339.

Журнал «Кадетская перекличка», 1972 г., № 2.

Военная энциклопедия, т.13, СПб., 1913 г., с.132.

Немотин Г. Великий князь Константин. Пт., 1916 г.

Журнал «Военная быль», 1956 г. № 19.

Там же, 1971 г. № 19, с.32.

Красавин О.А. В Суворовском кадетском корпусе, М., изд. Менеджер, 1999 г. 80 стр

Тема передачи «Музейные палаты» в субботу, 24 февраля – выставка «Честь родного погона. История кадетских корпусов в России. XVIII – XXI века» в московском Манеже.

Гость передачи – куратор выставки, историк Ольга Барковец.

Некоторые из предыдущих манежных выставок на историческую тему нас, признаться, разочаровывали – и малой зрелищностью, и отсутствием собственно музейных экспонатов, да и изрядной тенденциозностью. В данном случае, однако, это не так. Достаточно сказать, что среди участников – такие музеи, как Эрмитаж, Военно-исторический музей артиллерии, войск связи и инженерных войск, «Царское Село», «Павловск», Государственный музей истории Санкт-Петербурга, Центральный музей Вооруженных сил, Центральный военно-морской музей, Государственный музей изобразительных искусств им. Пушкина, Исторический музей, Третьяковская галерея, Дом русского зарубежья, Музей Москвы, Царицыно, РОСИЗО, архивы – Президентский, Государственный архив РФ, Российский государственный архив древних актов, Российский государственный военно-исторический архив, а также Фонд русской истории (Свято-Троицкая духовная семинария Свято-Троицкого монастыря РПЦЗ, Джорданвилль, США), музеи и архивы Сербии, частные коллекционеры – и это еще далеко не полный список.

Экспозиция прослеживает историю военных училищ в России с самого начала – то есть, как нетрудно догадаться, с Петра (кстати, из Эрмитажа приехал очень неплохой его портрет – неизвестного автора, но от этого ничуть не менее интересный).

До XVIII века, между прочим, специальных учебных заведений, которые готовили бы офицерские кадры, в России не было. Молодые дворяне попадали в полки, где начинали службу солдатами, дослуживались до сержанта, а в конце концов получали и низшее офицерское звание. Кадры выходили не слишком профессиональные, и Петр решил поменять ситуацию. Школа математических и навигацких наук – с нее, собственно, все и пошло. 1701 год, а разместили школу в известной Сухаревой башне (ее изображением поделился Архив древних актов).

Послепетровский XVIII век оказался в Российской империи веком преимущественно женского правления. Что интересно, однако – сменявшие одна другую правительницы неизменно уделяли теме профессионального военного образования большое внимание. Да и само название – «кадетский корпус» – появилось, не удивляйтесь, при Анне Иоанновне. Указ которой гласил: «Весьма нужно, дабы шляхетство от младых лет к тому в теории обучены, а потом и в практику годны были. Того ради указали Мы: учредить Корпус Кадетов…». Датирован указ 1731 годом, а потому от него и ведется официальный отсчет существования кадетских корпусов (на сегодня – 287 лет).

Вот как выглядели кадеты в царствование Анны Иоанновны.

План устройства Корпуса кадет составил персонаж также небезызвестный – Бурхард Кристоф Миних (он же и был в течение десяти лет генерал-директором корпуса).

В царствование Елизаветы Петровны образование будущих офицеров обрело и значительную гуманитарную составляющую. Расцвела литературная и театральная деятельность, многие ученики и выпускники корпуса входили в Общество любителей российской словесности. Среди выпускников можно назвать таких литераторов, как Сумароков и Херасков, а в деятельности кадетского театра принимал участие считающийся основателем профессионального театра в России Федор Волков. При Елизавете же возник, наряду с сухопутным, еще и морской корпус.

Короткое правление Петра III не привнесло в жизнь кадетских корпусов особых новаций – хотя сохранилось изображение введенной при нем формы.

А вот Екатерина II взялась за дело всерьез. Утвержденный ею устав гласил: что воспитание в корпусе имеет целью «а) сделать человека здоровым и способным сносить воинские труды и б) украсить сердце и разум науками, потребными гражданскому судье и воину» (действительно, выпускники корпусов могли в дальнейшем идти и по линии гражданской службы).

Генеральным директором корпуса был назначен Иван Бецкой (который, что интересно, возглавлял при этом также Академию художеств, «курировал», как мы бы сейчас сказали, «воспитательное общество благородных девиц» (будущий Смольный институт) и ряд других учебных заведений).

Число собственно кадетских корпусов при Екатерине росло. Любопытно взглянуть и на повседневную одежду воспитанников – она приобретает наконец вид как минимум удобный и соответствующий возрасту.

Еще один заметный персонаж в истории кадетских корпусов при Екатерине – граф Федор Ангальт, не только военный педагог, как его определяют многочисленные энциклопедии и справочники, но и активный участник, а потом и президент Вольного экономического общества (отметим мимоходом, что из Царского Села в Москву прибыл его портрет работы Павла Брюллова – а это основатель известной художественной династии, отец живописцев Федора, Карла и Александра).

Наверно, неожиданным для многих будет узнать, что на посту директора Императорского сухопутного кадетского корпуса в последние годы правления Екатерины II успел побывать и Михаил Илларионович Кутузов. Он ввел в программу преподавание тактики, расширил курс военной истории. Известна его фраза из обращения к воспитанникам: «Граф Ангальт обходился с вами как с детьми, а я буду обходиться с вами как с солдатами».

В экспозиции представлена работа неизвестного автора «М.И.Кутузов экзаменует кадета». Не исключено, что кем-то из бывших кадет она и написана (а живописцы-любители среди тогдашних военных – совсем не такая уж редкость).

Император Павел за время – также не слишком долгое – своего правления успел ввести для кадетских корпусов номера вместо названий, разделил корпуса на роты и назначил в каждую офицеров, «как обыкновенно в ротах полковых». Сменивший его Александр I разработал «План военного воспитания» и предложил создавать, помимо прочего, губернские военные училища. В Петербурге же в 1802 году был учрежден Пажеский корпус. Выпускники этих александровских училищ во многом и составили младший и средний офицерский корпус времен войн с Наполеоном.

Александр I , кроме того, положил начало управлению военно-учебными заведениями из единого центра, создав для этого особый Совет. Первым председателем Совета был назначен брат императора, великий князь Константин Павлович. Число корпусов вновь возросло, среди них появилось даже войсковое казачье училище.

Но движемся в эпоху Николая I . При нем число кадетских корпусов резко увеличилось. Был введен единый учебный план. Ежегодно выпускалось свыше 500 человек, всего же за время правления Николая – более 17 тысяч.

Вводилось единообразие в форме – «высочайше утверждались» обмундирование, форма эполет и погон, корпусные знамена.

Дополнительный способ привлечь внимание к воинскому обучению – зачисление в кадетские корпуса сыновей императора (кажется, до Николая I такого не было). На следующих портретах – великие князья Николай Николаевич, Михаил Николаевич и Константин Николаевич, все в форме Первого кадетского корпуса, в который их зачисляли с восьмилетнего возраста (хотя реально образование, пусть и по военной программе, они, разумеется, получали дома).

Отвлечемся на минуту от лиц официальных – выставка позволила опознать и некоторые из вроде бы просто детских портретов. Результаты своей работы по атрибуции представил публике специалист по орденам, мундирам и аксессуарам, а нам известный также как глава московского департамента культуры, Александр Кибовский.

Два портрета мальчиков в форме так называемого «аракчеевского» корпуса прибыли на выставку из разных музеев. Один – из Нижнего Новгорода, и на нем обнаружилась надпись: «кадет А.В. Оноприенко выпуска 1853 г.». Лицо, между прочим, оказалось вполне историческое – генерал от артиллерии Александр Васильевич Оноприенко, участник русско-турецкой войны, а во время Первой мировой (да, прожил он долго) – член комитета попечения о раненых. Следы его теряются в 1917 году в Петрограде (возможно, и это когда-нибудь выяснится).

Другой портрет (в кадре справа) прибыл из Эрмитажа как портрет безымянного воспитанника Аракчеевского кадетского корпуса. Однако сходство между обоими мальчиками оказалось поистине разительное. И выяснилось: был у Александра Оноприенко и младший брат Владимир – портреты обоих братьев, несомненно, были заказаны одному и тому же (пока также неизвестному) живописцу. Ну, а детали судьбы Оноприенко-младшего, может быть, тоже станут когда-нибудь ясны из военных или иных архивов.

Уважаемому же Александру Владимировичу Кибовскому на этой выставке еще будет чем заняться: вот, например, еще один симпатичный портрет неопознанного кадета (это уже 1890-е годы).

Возвращаясь к истории кадетских корпусов: несмотря на все старания николаевской администрации по их унификации и упорядочиванию, результат – по итогам Крымской войны – оказался плачевный. Следующее царствование потребовало реформ. И реформа военного образования началась в 1863 году: большинство существовавших к тому времени кадетских корпусов были преобразованы в военные гимназии. Главное начальствование над военно-учебными заведениями возложили на генерал-лейтенанта Якова Ростовцева (он же входил и в комиссию по крестьянской реформе).

Но тут парадокс: вроде бы реформа времен Александра II – если, опять-таки, судить по результатам военных действий, по той же русско-турецкой войне, – дала свои плоды. Но уже следующий правитель решает развернуть все назад, к дореформенному состоянию. Это Александр III – а вот и его отроческий портрет в кадетском мундире.

Прежняя внутренняя организация, прежние учебные планы, вновь штат офицеров-воспитателей – старая, николаевская система военного образования была не просто воссоздана, но и расширена (учрежден ряд новых кадетских корпусов).

Ровно по этому же пути пошел и следующий правитель, Николай II .

Несколько сгладило ситуацию назначение генеральным инспектором военно-учебных заведений великого князя Константина Константиновича (многим, вероятно, более известного по литературному псевдониму К.Р.). Придя к выводу, что установленный в них режим слишком формален и не сообразуется с возрастом воспитанников, он проводил в жизнь свои воззрения на этот счет: «Закрытое заведение обязано по мере нравственного роста своих воспитанников постепенно поднимать в них сознание их человеческого достоинства и бережно устранять все то, что может унизить или оскорбить это достоинство. Только при этом условии воспитанники старших классов могут стать тем, чем они должны быть – цветом и гордостью своих заведений».

Ну, и нельзя не отметить очень хороший портрет Константина Константиновича в экспозиции, работы мирискусника Осипа Браза, ныне в музее-заповеднике «Павловск».

А в архивах сохранились даже письма кадет Константину Константиновичу, а также его стихотворение, названное просто: «Кадету».

Хоть мальчик ты, но сердцем сознавая Родство с великой воинской семьей, Гордися ей принадлежать душой; Ты не один - орлиная вы стая. Счастливые пожертвовать собой, Вы ринетесь отважно в смертный бой. Завидна смерть за честь родного края, Но подвиги и славные дела Свершать лишь тем, в ком доблесть расцвела. Ей нужны труд, и знанья, и усилья, Чтоб мог и ты, святым огнем горя, Стать головой за Русь и за Царя. Пускай растут и крепнут крылья!

Творчество самих кадет – или выпускников кадетских корпусов – также отражено на выставке. Вот милейшая жанровая картинка, названная просто: «Без отпуска». Надпись на раме гласит: «рис. полк. Лихонин, кад. вып. 1880 г.».

Ну, а бараки в летнем кадетском лагере в Петергофе отобразил некий подпоручик Василий Радко.

Такие вещи, наряду с произведениями живописцев-профессионалов, сохранялись в собраниях корпусов (тут все было как у больших, то есть у полковых музеев). Там же хранились, помимо чисто архивных документов, и всевозможные реликвии корпуса, образцы памятных знаков и атрибутики, альбомы с фиксирующими жизнь корпуса акварелями, а позже и с фотохроникой.

Наверно, последнее из дореволюционных документальных свидетельств – фотография, сделанная в 1916 году в ставке верховного главнокомандования. Изображен – в кадетской, как положено, форме – цесаревич Алексей Николаевич, а рядом с ним еще два мальчика-кадета. В роли фотографа выступила императрица Александра Федоровна.

Что делали царские дети в прифронтовой, вообще-то зоне – более-менее понятно: тут несколько демонстративный показ того, что царская семья делит трудности со всей страной. Но как занесло сюда остальных мальчишек?

Не исключено, что этим кадетам, как многим прочим, в скором времени предстояла эмиграция. Осколки нескольких российских кадетских корпусов приютил в Королевстве сербов, хорватов и словенцев король Александр Карагеоргиевич, сам в прошлом воспитанник Пажеского корпуса в Санкт-Петербурге.

Кадетские корпуса в эмиграции просуществовали в основном не так долго – большей частью до начала 1930-х годов, однако сохранили многое: и архивы, и воспоминания, и реликвии.

В РСФСР же кадетские корпуса, как и прочие учебные заведения, были преобразованы в «трудовые школы». Сама идея военного образования для детей, как бы сказали теперь, «среднего школьного возраста», оказалась надолго забыта.

Забыта до 1942 года – и идею возрождения такого образования высказал также бывший выпускник кадетского корпуса, граф Алексей Игнатьев (о его судьбе, переходе после революции на сторону советской власти и возвращении из эмиграции можно было бы рассказывать долго, но это все же за рамками нашего сюжета). Его портрет на выставке – работы Василия Ефанова, из Третьяковской галереи.

Предложение Игнатьева понравилось (его даже повысили в награду в звании до генерал-лейтенанта) – правда, наименование «кадет» новообразованным училищам не вернули. Сухопутные стали «суворовскими», морские – «нахимовскими». Предназначались же такие учебные заведения главным образом для сыновей погибших на фронте воинов. А сами маленькие учащиеся зафиксированы на многих известных живописных произведениях того времени.

К началу 60-х число подобных учебных заведений было существенно уменьшено – и проблема сирот войны уже в целом была решена, и армию тоже пора было сокращать.

К идее кадетских корпусов стали возвращаться заново – и уже с учетом всей прошлой истории – с начала 1990-х годов. Серию распоряжений о создании военно-учебных заведений подписал тогда президент Ельцин.

Ну, а сейчас численность кадетских корпусов в России немаленькая: по данным на 2017 год их 193. 156 находятся в ведении министерства образования, 29 – Минобороны, 7 – МВД, 1 – ФСБ, 1 – МЧС, 1 – Следственного комитета, 1 – Росгвардии. А также еще один кадетский корпус пребывает в введении министерства культуры (как уж это понимать – спрашивайте при случае у господина Мединского).

Выставка, на самом деле, и толково изложена, и подробна (очень многого просто невозможно коснуться в данном обзоре, а там есть еще любопытности). Кстати, документацию можно, помимо витрин, посмотреть и в электронном виде.

Выставка будет работать по 11 марта (что не так уж долго), так что желающим увидеть рекомендуется поспешить.

Текст: Татьяна Пелипейко