Часть силуэта личинки Непредставимого Пхы.

Президент находящийся под воздействием мыслей Пхы в трансовом состоянии

Непредставимый Пхы - мифический персонаж в произведениях сетератора-археомодерниста Александра Блога. Является оригинальной придумкой автора. Конкретного выведенного и четко очерченного образа Пхы пока не имеется, и автор чаще его описывает туманно или намеками. Известно, что Пхы - это нечто большое и неописуемое людским языком, а также то, что Пхы «спит глубоко во чреве Русской Земли, но пробудится, когда придет срок». С другой стороны, в рассказах довольно детально описываются порождения Пхы. Это гигантские черные «личинки» Пхы, которые представляют собой что-то вроде огромных черных сколопендр, которые либо обитают в темных и мрачных подземных тоннелях («катакомбы архи-еретика К’хереилла»), либо появляются в людских городах во время так называемого «Великого Кормления». Описание личинок варьируется в плане размера и в описании их конечностей: в одном варианте это типичные конечности сколопендры, в других - что-то вроде безобразных «человеческих» рук. Личинки нападают на людей и поедают их, причем их привлекают, в первую очередь, не физические тела, а эмоции жертв - страх и ненависть. Звук, который издают личинки Пхы описывается как тоскливое и мрачное протяжное гортанное зевание (стонущий болезненный вздох).

Другими порождениями Пхы являются так называемые «мысли Пхы», которые представляют собой некий плотный чёрный туман, способный принимать любые, но временные и, вероятно, неустойчивые формы. Судя по контексту, они являются мимолетными мыслеформами спящего разума Пхы. Стоит заметить, что существует версия, согласно которой личинки Пхы также являются мыслями Пхы, поэтому их внешний вид может быть различным (см. выше).

Культ Пхы является неким древним темным культом, адептами которого являются служки во главе с архи-еретиком К’хереиллом, которые в свою очередь являются существами лишь внешне похожими на людей, но, в действительности, являющимися своего рода созданиями Пхы. В этом смысле автор использует (в некотором смысле) постмодернисткую игру со стилизацией под типичный лавкрафтовский эпос, но с переносом на современную российскую повседневность, прежде всего указывая на неоднозначную роль в культе Пхы Президента, под которым подразумевается президент Путин, хотя его фамилия ни разу не упоминается.

С другой стороны автор намекает, что Пхы - это некая аллегория на мрачные стороны коллективного бессознательного (ксенофобию, агрессивные страхи социума, подверженность пропаганде). В некоторых текстах Пхы именуется Mass-Umbra, что можно условно перевести, как тень (лат.) массы (англ.) или, более литературно, «Тень толпы», причем слово «тень» используется в том, смысле, которое в него в своей теории вкладывал К. Г. Юнг. Но если Юнг применял «тень» к психологии человека, то А.Блог переносит его на весь социум.

Президент угрюмо разглядывал карту. Шойгу сидел напротив и с опаской разглядывал президента.

Так что там с Горловкой? - после долгого молчания спросил Президент.

Ярош уничтожил ее, - ответил Шойгу. - Полный геноцид.

Как это допустили? - угрюмо спросил Президент.

Шойгу пару секунд размышлял, потом осторожно сказал:

Есть сведения, что там были Личинки.

Президент закусил губу.

Это не может быть. Мы договаривались с Ним, что Кормление будет.., - Президент осекся, мельком глянул на Шойгу и повторил. - Этого не может быть.

Не может, - подхалимски согласился Шойгу. - Мне это тоже кажется невероятным. Скорее всего, Ярош массированно применил своих дронов. Скоро туда прибудут “Чебурашки” и военный паритет будет восстановлен…

Нет, - прервал его Президент. - Этого недостаточно. Я хочу, чтобы вновь запустили проект “Реконструкция”.

Вы… уверены? - растеряно спросил Шойгу.

И как можно скорее, - Президент не мигая смотрел на министра обороны. - Дивизии “Русич” и “Бату-хан” передать под командование Объекта.

Но, господин Президент, национал-социалистическая гвардия и дивизия PS “Августин Волошин” теснят Южный фронт.

Там ведь танковая армия боевых бурятов, - отмахнулся Президент. - Их не сломить. Займитесь этим сейчас же. Поверьте, главное сейчас - Горловка.

Шойгу кивнул и вышел из кабинета.

***
Мрачные военные без знаков различия никак не реагировали на протесты Игоря Всеволодовича Гиркина. Они быстро приковали его к стулу и подкатили какой-то массивный электроприбор.

Ребята, вы ошибаетесь! - жалобно скулил Гиркин. - Вы перепутали. Я не виноват…

В чем он был не виноват, Игорь Всеволодович не знал, но считал нужным оправдываться - ничего другого не оставалось.

В подвал вошли двое: человек в штатском и врач в голубом халате. Они встали на значительном расстоянии от прикованного Гиркина и начали о чем-то перешептываться, внимательно поглядывая на своего пленника. Наконец человек в штатском подошел к Игорю Всеволодовичу.

Как вас зовут? - спросил он.

Гиркин. Игорь Всеволодович Гиркин, - покорно ответил Гиркин, надеясь, что сейчас всё, в конечном итоге, разъяснится.

Человек в штатском задумчиво кивнул. Затем он повернулся к доктору и кивнул уже ему. Доктор в свою очередь кивнул одному из военных.

Да что вы все киваете?! - не выдержал Игорь Всеволодович. - Что вам надо?!

Военный тем временем грубо задрал рукав рубахи испуганного пленника, достал пистолет, приложил его к локтевому сгибу Гиркина и нажал на курок. Произошло это так стремительно, что Игорь Всеволодович даже не успел испугаться. Выстрела, впрочем, не последовало - пистолет был для инъекций…

… Бесконечные царские полки маршировали по залитой солнцем площади. Величественные Русские. Жестокие и бесконечно преданные Его Императорскому Величеству. Их цель - Дарданеллы и Босфор, уничтожение Австро-Венгрии и Османской империи, превращение Ватикана в Православный приход. Что-то хищное, волчье есть во взгляде Государя, взирающего на своих русских спартанцев. Каждый из них ощущает на себе влияние его Власти. Каждый готов умереть за него и Российскую Империю. Что остановит Русских Солдат? Холодные голубые глаза Государя смотрят в будущее. Они видят павший Берлин, утопленную в крови Вену, Царьград под российским флагом…

…. Яркий свет ударил в глаза Игоря Ивановича Стрелкова.

Отставить, - прохрипел он, и свет погас.

Игорь Иванович обнаружил себя прикованным к стулу. Перед ним стояли доктор и некий человек в штатском, позади них несколько вояк без знаков различия.

Как вас зовут? - спросил человек в штатском.

Игорю Ивановичу не понравился его тон, но он все-таки ответил.

Игорь Иванович Стрелков, министр обороны ДНР. C кем имею честь?

Моя фамилия Мерзляков, но это неважно. Важно другое: Горловка пала под ударами Яроша. Новороссии нужна ваша помощь.

Для начала развяжите меня, - холодно ответил Игорь Иванович.

Не сейчас, - откликнулся доктор. - Необходимо еще провести электростимуляцию для Закрепления Личности. Но как только мы закончим, мы тут же вас освободим, господин министр. Прошу извинить за неудобство.

Вера Ивановна и гости, кроме четырнадцатилетнего Владика , встали и взяли наполненные шампанским бокалы. Президента в семье Кузьминых чтили и уважали.

Владька, встань! Президент же! - Вера Ивановна потеребила подростка за футболку, и тот нехотя поднялся.

Президент молчал.

«Волнуется, наверное», - подумал Александр Павлович, муж Веры Ивановны, отец семейства и человек труда.

Шурин Александра Павловича Михаил нетерпеливо посматривал на запотевшую бутылку водочки. Владька со скучающим видом смотрел в экран сотового телефона, его старшая сестра Нинка пыталась справиться с чрезвычайно сильной и громкой икотой, из-за неудачных попыток надолго задержать дыхание она стала красной и запыхавшейся.

Президент молчал и, не мигая, смотрел на празднующих с экрана телевизора.

Александр Павлович нервно кашлянул. Михаил почесал небритую щеку. Нинка как-то особенно громко икнула.

Президент молчал. Александр Павлович не выдержал президентского взгляда и отвел глаза.

«Неужели в отставку подаст? - испуганно подумала Вера Ивановна. - Как Ельцин тогда…» Она даже захотела перекреститься, но в руке был бокал с советским шампанским, и это ее почему-то остановило.

Ну чего он тянет-то? - недовольно промямлил Михаил. Ему хотелось водочки, и молчание Президента его начинало раздражать. - Так ничего не успеем…

От такого своего неожиданного предположения отцу семейства стало совсем жутко. Он поставил бокал на стол - аккурат между сельдью под шубой и оливье - и принялся нервно стряхивать с себя несуществующую пыль, стараясь не смотреть Президенту в глаза.

Косяк какой-то, - хихикнул Владик. - Запись не ту поставили. Надо же так облажаться. Кому-то будет звездец!

Александр Павлович отвесил сыну подзатыльник.

Звездец - это не мат! - возмутился Владик.

Александр Павлович не ответил.

А где это он? - спросила Нинка, кивнув на экран. Только сейчас все заметили, что Президент стоит не на фоне вечернего Кремля, а в каком-то мрачном помещении.

«В бункере снимали? - лихорадочно подумал Александр Павлович. - Точно война будет. Вот ведь жопа». Воевать Александр Павлович категорически не хотел, а кроме того, боялся за сына.

Президент все так же молчал, и казалось, что ничего говорить он уже не намерен, но неожиданно изображение дернулось, потом на секунду исчезло и появилось вновь. Президент заговорил.

Дорогие россияне! Дорогие соотечественники! Заканчивается 20… год. Этот год был не простым для вас. Непростое экономическое положение, повышение цен и тарифов, неожиданные финансовые трудности и проблемы, связанные с банковской сферой - все это коснулось почти каждого из вас. Я бы мог сказать, что наступающий 20… год будет лучше, что он принесет нам экономическое улучшение и потерянную стабильность. Но я не буду обманывать ни вас, ни себя…

Вот сука! - неожиданно возмутился Михаил.

Чего это он гонит такое? - Владик посмотрел на отца. Александр Павлович, бледный как смерть, механически теребил себя за запястье. Сына он не слышал.

Президент тем временем уже заканчивал свою новогоднюю речь. Как и обещал, он был краток.

Потратьте эти последние часы и дни на общение с родными и близкими, на изучение нашей родной истории, на занятия зимними видами спорта и на посещение Храмов. И помните: вы отдаете вашу жизнь ради великой Цели, что есть подлинное счастье. С праздником.

После последней фразы Президента, празднующие по некой внутренней многолетней инерции подняли бокалы, но чокаться все же не стали. Ясности не было. Зато был отчетливый страх.

Президент исчез с экрана. Вместо него

- … Если ты надеешься на Кагал, то зря, - Верховный Магистр PS Дмитро Ярош вольготно, если не сказать нагло раскинулся в президентском кресле, - Кагал далеко, а я всегда рядом. Ты ведь это понимаешь?

Понимаю, - мрачно ответил Вальцман, вынужденный униженно стоять перед негласным вождем Украинской Нации в своем собственном кабинете, перед своим собственным столом, на который Ярош, казалось, вот-вот закинет ноги.

Так если ты, Петро, это понимаешь, зачем про какое-то мирное урегулирование там, в Нормандии, заикался?

Дмитро, это ведь обычная дипломатическая риторика.

Ярош беззвучно засмеялся и характерно покачал головой, будто удивляясь дерзости президента.

Почему эта риторика не была согласована со мной? - улыбка медленно сползала с лица Верховного Магистра.

Вальцман не нашел что ответить и только растеряно развел руками.

Ты ведь ему еще и руку пожал…, - задумчиво сказал Ярош.

Я сразу об штанину вытер, - протараторил президент.

Ярош не мигая смотрел на Вальцмана. Тот тоскливо отвел глаза.

Ладно. Оставим это. Пока, - Верховный Магистр закрыл глаза и начал массировать двумя пальцами висок, - Меня сейчас интересует ситуация на Востоке. Что за план “Бодрячок”, про который вчера говорил Аваков?

Массированное распыление седативных препаратов по методике перекрестного покрытия. В общей сложности будет распылено до тысячи тонн. Причем…

Лицо Яроша скривилось в презрительной усмешке. Он вяло махнул рукой и Вальцман замолчал.

Тридцать пять тысяч отборных карателей каждый день ждут моего приказа, - Верховный Магистр начал выстукивать по столу незамысловатый марш, - Некоторые из них уже вкусили крови и даже мне их не остановить. Они раскаленным катком пройдут по Новороссии, выжигая скверну русскоязычной православной культуры. Они сравняют с землей Донецк, они сожгут Луганск, а место, где стоял Славянск, будет представлять собой бесплодную пустыню.

Ярош замолчал, ожидая, возможно, некой реакции от Вальцмана, но ее не последовало. Петр Алексеевич испуганно рассматривал стены своего кабинета.

За моими карателями пойдут специальные группы польских наемников, которые будут разбивать оперативные лагеря смерти там, где когда-то расцветал сепаратизм, - мечтательно продолжил Верховный Магистр, - Вместо некогда цветущей Новороссии я посею тлен и боль…

Кагал не одобрит такие методы, - Вальцман решился наконец возразить.

Повисла мучительная пауза.

Ярош встал и медленно приблизился к президенту.

С Кагалом я уж как-нибудь договорюсь. Безо всяких выкрестов, ставшими вдруг номинальными президентами, - сквозь зубы процедил Верховный Магистр,- Тем более, Кагал понимает, что я и мои дивизии - единственный заслон на пути азиатских орд и безумного архи-еретика К’хереилла.

Глаза Яроша в этот момент были яростны и безумны. Вальцман сглотнул слюну.

Через две недели я отдам приказ о начале Тотальной Войны на истребление, - уже более спокойно продолжал Верховный Магистр, - Позаботься о том, чтобы командирам моих дивизий предоставили все необходимое.

Ярош вышел. Порошенко мрачно смотрел в окно на заходящее солнце…

… Верховный Магистр PS Дмитро Ярош медленно поднимался на трибуну. Ее возвели по его указанию прямо здесь, посреди запорожской степи. Ораторская площадка находилась высоко, на уровне примерно третьего этажа. Это было сделано специально, чтобы Ярош мог видеть все свои дивизии, раскинувшиеся на бескрайних украинских просторах.

Близилась полночь, тьма подступала к военному лагерю. Но десятки тысяч зажженных факелов остановили ее на границе бивуака.

Ярош поднялся на площадку и окинул взглядом выстроенные ровными рядами легионы PS.

Впереди стояли элитные дивизии: “Александр Музычко”, “Станислав Шушкевич” и “Остап Бендера”. Нордические бледные лица, черная как смоль форма и огонь в сердцах, слабым подобием которого являлось пламя факела.

Слева расположились два танковых полка PS: “Курт Мейер” и “Макс Вюнше”. Ярош лично принял решение дать им такие названия, потому что были они полностью укомплектованы новенькими немецкими танками Леопард-2 и самоходными гаубицами PzH 2000. Это был роскошный подарок от немецких военных и промышленников. Также к полку "Курт Мейер" были приписан батальон личной охраны Яроша, состоящий из американских боевых дронов - гигантские двуногие стальные монстры уже были покрашены в цвета "Правого Сектора" и зловеще возвышались над людьми.

Справа от элитных дивизий расположился полицейский полк “DonbaSS” - мрачные колоссы с огнеметами, готовые выжигать скверну русскоязычия везде, куда пошлет их Верховный Магистр.

В каждой дивизии островком выделялись ГМО-каратели. Молчаливые, загадочные, подчиняющиеся напрямую Верховному магистру. Идеальные убийцы в зловещих респираторах.

Украинцы! Братья! - начал Верховный магистр свою речь, - Я не буду долго говорить. За меня все скажете вы. Скажете не словами, но пулями и снарядами. Я напомню вам только об одном, - Ярош поднял руку и указал на закат, - Там Европа, Западная Цивилизация. Наша общая мать с чехами, поляками, немцами и всеми другими свободными нациями. А за моей спиной то, что хочет ее уничтожить - бесноватая крипто-монгольская империя русскоязычных. Вы последний заслон на пути в Восточную Европу азиатских орд, несущих с собой самое страшное - "духовность". Помните об этом. Если вы дрогнете, знайте: завтра во Львове будет литься водка, завтра в Вильнюсе будет играть Трофим, завтра в Таллинне одичавшие зверолюди будут биться за салат оливье!

Ярош замолчал и гробовая тишина повисла над степью. Лишь отблески огня играли на спокойных, но решительных лицах бойцов.

Но я знаю, никто из вас не дрогнет! - продолжил Верховный Магистр, - Никто не поддастся страху или бессмысленной жалости.

Ярош сжал руку в кулак.

Убивайте, убивайте, убивайте! Не думайте о последствиях! Помните, за всех вас отвечать буду Я!...

Оставалось всего две недели до момента, когда Ярош отдаст приказ и его темное воинство, этот европейский Левиафан двинется на Святую Новороссию, принося с собой ужас нового, доселе невиданного геноцида.

Александр Блог, "Оккультные корни Энергетической Сверх-Державы. Часть 2: Операция “Сладкий хлеб”. Новороссия под ударом”.

…Когда на экране появился Президент, Вера Ивановна и гости, кроме четырнадцатилетнего Владика, встали и взяли наполненные шампанским бокалы. Президента в семье Кузьминых чтили и уважали.
- Владька, встань! Президент же! – Вера Ивановна потеребила подростка за футболку, и тот нехотя поднялся.
Президент молчал.
“Волнуется, наверное”, - подумал Александр Павлович, муж Веры Ивановны, отец семейства и человек труда.

Шурин Александра Павловича Михаил нетерпеливо посматривал на запотевшую бутылку водочки. Владька со скучающим видом смотрел в экран сотового телефона, его старшая сестра Нинка пыталась справиться с чрезвычайно сильной и громкой икотой, из-за неудачных попыток надолго задержать дыхание она стала красной и запыхавшейся.
Президент молчал и, не мигая, смотрел на празднующих с экрана телевизора.
Александр Павлович нервно кашлянул. Михаил почесал небритую щеку. Нинка как-то особенно громко икнула.

Президент молчал. Александр Павлович не выдержал президентского взгляда и отвел глаза.
“Неужели в отставку подаст?” – Испуганно подумала Вера Ивановна. - “Как Ельцин тогда…”. Она даже захотела перекреститься, но в руке был бокал с советским шампанским, и это ее почему-то остановило.
- Ну, чего он тянет-то? – Недовольно промямлил Михаил. Ему хотелось водочки, и молчание Президента его начинало раздражать. – Так ничего не успеем…
- Да заткнись ты! - Нервно прервал шурина Александр Павлович, - Может война началась!
От такого своего неожиданного предположения отцу семейства стало совсем жутко. Он поставил бокал на стол - аккурат между сельдью под шубой и оливье – принялся нервно стряхивать с себя несуществующую пыль, стараясь не смотреть Президенту в глаза.

Косяк какой-то, - хихикнул Владик. – Запись не ту поставили. Надо же так облажаться. Кому-то будет звездец!
Александр Павлович отвесил сыну подзатыльник.
- Звездец – это не мат! – Возмутился Владик.
Александр Павлович не ответил.
- А где это он? - Спросила Нинка кивнув на экран. Только сейчас все заметили, что Президент стоит не на фоне вечернего Кремля, а в каком-то мрачном помещении.
“В бункере снимали?” – Лихорадочно подумал Александр Павлович. – “Точна война будет. Вот ведь жопа.” Воевать Александр Павлович категорически не хотел, а, кроме того, боялся за сына.

Президент все так же молчал и, казалось, что ничего говорить он уже не намерен, но неожиданно изображение дернулось, потом на секунду исчезло и появилось вновь. Президент заговорил.
- Дорогие россияне! Дорогие соотечественники! Заканчивается 20… год. Этот год был непростым для вас. Непростое экономическое положение, повышение цен и тарифов, неожиданные финансовые трудности и проблемы, связанные с банковской сферой – все это коснулось почти каждого из вас. Я бы мог сказать, что наступающий 20… год будет лучше, что он принесет нам экономическое улучшение и потерянную стабильность. Но я не буду обманывать ни вас, ни себя…
- Вот, сука! – Неожиданно возмутился Михаил.

Дорогие россияне! - Продолжал Президент. - На миру и смерть красна! Это русская народная поговорка ярко и точно характеризует все то, что предстоит вам в ближайшие дни. Я буду краток: 20… года не будет. После моего обращения на всей территории Российской Федерации, включая Крым, начнется Кормление личинок Непредставимого Пхы. Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что бежать бесполезно. И я прошу вас принять смерть достойно, подобно тому, как это делали наши предки: Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб, Иван Сусанин, семья последнего Императора Николая Второго, Александр Матросов и многие другие…

Чего это он гонит такое? – Владик посмотрел на отца. Александр Павлович, бледный как смерть, механически теребил себя за запястье. Сына он не слышал.
Президент, тем временем, уже заканчивал свою новогоднюю речь. Как и обещал, он был краток.
- Потратьте эти последние часы и дни на общение с родными и близкими, на изучение нашей родной истории, на занятие зимними видами спорта и на посещение Храмов. И помните: вы отдаете вашу жизнь ради великой Цели, что есть подлинное счастье. С праздником.
После последней фразы Президента, празднующие по некой внутренней многолетней инерции подняли бокалы, но чокаться все же не стали. Ясности не было. Зато был отчетливый страх.
Президент исчез с экрана. Вместо него на черном фоне начали мелькать какие-то непонятные белые знаки.

“Двенадцать”, - отметила Вера Ивановна, глянув на настенные часы. Но вместо ожидаемого боя курантов из телевизора раздался тревожный набатный звон, а за окном раздались первые душераздирающие крики…

Александр Блог. “Оккультные корни Энергетической Сверхдержавы. Часть одиннадцатая: Великое Кормление”