В феврале 1988 года военное руководство США дало команду двум своим кораблям войти в территориальные воды СССР в районе главной военно-морской базы ЧФ города Севастополя.
Эта миссия была возложена на ракетный крейсер «Йорктаун» и эсминец «Кэрон», которые неоднократно ранее заходили в акваторию Черного моря и прекрасно знали здешний морской театр действий.
Корабли углубились в территориальные воды СССР на целых шесть миль. При этом их радары, включая средства радиотехнической разведки, работали на всю свою мощность. То есть корабли находились в полной боеготовности, что являлось откровенным вызовом.
«Беззаветный » и «Йорктаун »
Начальник штаба ЧФ вице-адмирал Валентин Селиванов (командующий в тот день находился в Москве), доложив «наверх» об инциденте, дал команду на пресечение провокации. На перехват американцев вышли сторожевые корабли «Беззаветный» (проект 1135) и СКР-6 (проект 35). Намеренно акцентируем внимание на проектах наших кораблей, которые были в трое («Беззаветный» в сравнении с «Йорктауном») и почти в девять раз (СКР-6 с «Кэроном») меньше по водоизмещению американских нарушителей границы.
Когда эсминец уклонился от столкновения с СКР-6 и продолжил идти вглубь акватории СССР, командиры обоих сторожевиков начали сближение. Как вспоминает сегодня командир «Беззаветного» контр-адмирал в отставке Владимир Богдашин, наблюдая за маневром, американские моряки, столпившись на верхней палубе, смеясь и показывая неприличные жесты, активно фотографировались на фоне «сумасшедших Иванов».
Зная о разных габаритах (в свою пользу) кораблей, они не сомневались: русские ни за что не пойдут на прямой контакт.
Встреча в Черном море
Но едва только «Беззаветный» с раздирающим душу скрежетом навалился на левый борт американского крейсера, всех весельчаков и фотографов, как ветром сдуло. Примерно в то же время СКР-6 ткнул правой «скулой» своего форштевня в левый борт кормовой части «Кэрона».
«Первый навал был легким, - говорит Богдашин, - как бы вскользь. Мы потерлись бортами, снесли на «Йорктауне» трап и все. Тем не менее, это произвело шок на командиров обоих американских кораблей, которые тут же сыграли у себя боевую тревогу. Они не ожидали от нас таких действий. После первого удара мы получили команду отойти и не вступать в контакт, но было уже поздно. Крейсер по своим размерам был вдвое больше «Беззаветного», и от удара корма моего корабля пошла резко влево, от чего мы стали сближаться кормовыми частями. Это было очень опасно как для них, так и для нас».
По словам Богдашина, четырехтрубный торпедный аппарат «Беззаветного» с правого борта находился в полной боевой готовности. У американца восемь ракетных установок «Гарпун» тоже наверняка были заряжены «под завязку».
«Если бы корабли коснулись кормовыми частями и мои торпедные аппараты вошли под его ракетные направляющие, вряд ли бы мы сегодня с вами разговаривали. Мне оставалось только дать самый полный вперед с резким поворотом вправо, чтобы отбросить корму в сторону. В результате, мы своим форштевнем буквально залезли на левый шкафут «Йорктауна», почти полностью снеся левую часть вертолетной площадки их корабля и сокрушив все, что было на пути. А поскольку перед этим я дал команду приспустить правый якорь, он сыграл роль снаряда, выпущенного из пращи. Войдя в борт крейсера, якорь пролетел над его палубой, оборвал несколько метров цепи и ушел вместе с ней на дно. Эта была единственная жертва в той стычке».
СКР-6 вторая попытка навала даже не понадобилась. Американцы решили свою судьбу больше не испытывать. Они совершили маневр, который на флоте называется «все вдруг - на обратный курс», и пошли на выход из территориальных вод СССР.
Возмущенный Госдеп
Самое поразительное, что возмущенный Госдеп, спустя всего несколько часов после случившегося, направил ноту протеста в МИД СССР. Но не с извинениями, а с претензиями, что, мол, Советский Союз провоцирует военный конфликт с США.
Что-либо комментировать в этой ситуации, тем более спустя три десятилетия, нет смысла. Особенно сегодня, когда очень похожие реакции из-за океана мы наблюдаем в ответ на любые действия российских воинских подразделений.
Даже учения, проводимые на своей территории, тут же объявляются актом агрессии со стороны России. При этом все полеты, «заплывы» и продвижения боевых единиц НАТО в восточном направлении они называют практической отработкой навыков своих военных.
Пусть говорят все, что хотят. Только пусть помнят: никто не давал права нашим американским «партнерам» (ни тогда и ни теперь) вести себя с Россией с позиции сильного. Тем более, что никогда таковыми они не были. Кто сомневается, пусть вспомнит этот малюсенький инцидент в Черном море.
И - еще один факт, от которого отмахнуться нельзя. За свою более, чем 240-летнюю историю, спровоцировав и развязав за пределами своей страны свыше двухсот войн и военных конфликтов, американские янки не победили ни в одном открытом противостоянии.
История о том, как сторожевик "Беззаветный" вытолкал из советских территориальных вод американский крейсер "Йорктаун". Удивительно, но эту историю, произошедшую 12 февраля 1988 года в Черном море, наши кинорежиссеры и сценаристы до сих пор обходят стороной. Хотя и сочинять ничего не надо — сценарий написала сама жизнь.
В нем есть все признаки остросюжетного фильма: и динамичная погоня, и накал страстей. И главное — подвиг советских моряков со сторожевиков «Беззаветный» и СКР-6, которые в тот день отвесили смачную оплеуху двум кораблям ВМС США, нагло нарушившим госграницу СССР. Отвесили так, что янки еще долго с опаской заходили в Черное море!
О некоторых неизвестных подробностях инцидента «Звезде» рассказал контр-адмирал Владимир Богдашин. В 1988 году он командовал «Беззаветным».
Старые счеты
За сутки до описываемых событий «Беззаветный» под командованием тогда еще капитана 2 ранга Владимира Богдашина вернулся в Севастополь из Средиземного моря, где почти полгода нес боевую службу. Выгрузили часть боезапаса, треть экипажа отправилась в отпуск. Сам Богдашин собирался встретиться с ветеранами… Приказ из штаба флота выйти в 6 утра в море стал для всех полной неожиданностью.
Необходимо было встретить у Босфора два американских корабля: крейсер «Йорктаун» и эсминец «Кэрон». С ними у моряков-черноморцев были старые счеты…
«Дело в том, что за два года до того эти корабли уже входили в Черное море, — вспоминает Владимир Иванович. — И повели себя достаточно нагло. Политики тогда говорили о сближении США и СССР, а в это время американские военные изо всех сил старались показать, кто в доме новый хозяин. В первый раз они на несколько миль вторглись в наши территориальные воды. И ничего им за это не было. Никто ведь не понимал, как вести себя в отношении тех, кого Горбачев только что назвал нашими новыми «партнерами»»…
Продемонстрировав флаг, американцы тогда гордо ушли. Но осадочек остался, прощать подобное советские моряки больше не собирались…
Помогли «Герои Шипки»
«Мы вышли в море неполным экипажем, — продолжает Богдашин. — Даже без части офицеров, все инструкции я получал уже в море. К вечеру подошли к Турции и стали ждать. Еще один сторожевик — СКР-6 вышел из Болгарии и присоединился к нам. Было понятно, что американцы снова затевают провокацию: они шли в полном радиомолчании. Попробуй пойми, какие из сотен точек на локаторе наши «клиенты»? К тому же их прикрывал густой туман»…
Обнаружить корабли США помогли гражданские моряки с советского парома «Герои Шипки». Они как раз проходили Босфор, их и попросили поглядеть за американцами. Они просьбу выполнили и дали точные координаты. Дальнейшее было делом техники: «Беззаветный» и СКР-6 встретили «Йорктаун» и «Кэрон» и начали сопровождение. Корабли, как и два года назад, шли прямо на Севастополь…
Таран в американских кораблей Чёрном море. 1988 г .
«Первый удар был легким…»
«Когда подошли ближе к нашим водам, мы их стали предупреждать: «Ваш курс ведет в советские территориальные воды! Измените курс», — продолжает Владимир Богдашин. — Но слушать нас они и не думали. Все время отвечали: «Мы ничего не нарушаем». До определенной черты так и было. А в советских водах американцев поджидало еще вспомогательное судно «Донбасс», оно в случае нарушения тоже должно было навалиться на незваных гостей. «Донбасс» выбирали не случайно — у него был мощный ледовый пояс корпуса. Мы надеялись, что подчиненные дяди Сэма одумаются. Но они шли, не сбавляя хода».
Первым госграницу СССР пересек «Кэрон». На его перехват пошел СКР-6. Он должен был совершить «навал» — идя параллельным курсом, оттирать, теснить соперника, навалиться на его борт массой своего корабля и вынудить сменить курс. Однако навал СКР-6 оказался как слону дробина: американский крейсер был раз в пять больше, наш сторожевик просто отбросило.
Следом в советские воды вошел «Йорк таун». «Донбасс» тоже было приготовился к навалу, однако отстал. И тогда капитан 2 ранга Богдашин ускорил ход «Беззаветного» и пошел на стремительное сближение с крейсером… Он понимал: обстоятельства требуют самых решительных действий.
«Первый удар был относительно легким, — вспоминает Богдашин. — Своим правым бортом мы на скорости соприкоснулись с левым бортом «Йорктауна». Это был скользящий удар, мы снесли американцам трап в районе ходового мостика. С берега нам приказали отойти и продолжить наблюдение, однако сделать я этого уже не мог…
«Снесли вертолетную площадку, ракеты…»
Владимир Иванович подходит к картине, на которой народный художник Крыма Андрей Лубянов изобразил тот самый легендарный «навал Богдашина», и показывает, почему второй удар был неотвратимым: «После соприкосновения корабль стало разворачивать влево. Была опасность удариться своей кормой о корму «Йорктауна». А на нашем «Беззаветном» в кормовой части расположены и приготовлены к стрельбе четыре торпедных аппарата. Торпеды от удара могли сдетонировать. У крейсера торчали тоже готовые к бою четыре установки «Гарпун»»…
И Богдашин в той ситуации принимает единственно верное решение: объявляет экипажу, что корабль идет на таран, берет руль резко вправо и снова бьет «Йорктаун». На этот раз удар был весомее: «Беззаветный» своим носом «запрыгнул» на гостя и пошел крушить все, что находилось у того на корме: те самые «Гарпуны», вертолетную площадку, леерные заграждения…
«Правый якорь (а он 3 тонны весит) у меня был спущен, и он тоже кувыркался по их палубе, — улыбается Владимир Иванович. — В какой-то момент он вошел им в борт, оторвался и улетел в море. После этого нас отбросило друг от друга. Как потом выяснилось, у сторожевика от удара сорвало титановую бульбу (это выпуклая выступающая часть на носу ниже ватерлинии. — Ред.), а двигатели сдвинулись на несколько сантиметров».
«Мичман хотел стащить ракету!»
Захватывающий «бой» продолжался. Эсминец «Кэрон» попробовал прийти на помощь и взять «Беззаветный» в клещи с левого борта. Даже вертолет выкатили на площадку. Однако тут появились еще четыре наших корабля и вертушки, которые, зависнув над морем, четко дали понять: не стоит этого делать. «Гости» намек оценили правильно: свой вертолет загнали обратно, быстро выскочили в нейтральные воды и легли в дрейф. «Беззаветный» последовал за ними.
«Всю ночь с «Йорктауна» летели снопы искр, — вспоминает Владимир Богдашин. — Они срезали покореженный металл и сбрасывали в море. Им же еще Босфор перед турками проходить: очень, видно, не хотелось выглядеть побитыми собаками! У моих ребят глаза просто светились от гордости. Никто из моих ребят не сдрейфил. В отличие от американцев: они, увидев, что я иду на таран, рванули кто куда. А у нас мичман Шморгунов весь «бой» стоял у борта с веревкой — хотел накинуть петлю на один из «Гарпунов» и стащить их ракету! Приказа такого не было, но… Эх, чуть-чуть ему не хватило…».
Схема маневров.
Казнить или миловать?
На том русские и американские моряки расстались: покореженный «Йорк таун» в сопровождении «Кэрона» и группы советских кораблей двинулся обратно к Босфору. А героический «Беззаветный» взял курс на Севастополь. Правда, хеппи-энд выглядел не совсем так, как в кино. Владимира Ивановича за тот подвиг… чуть не наказали!
«Первые слова, которые я услышал от комдива: «Ну, вы даете…» — снова вспоминает Богдашин. — Это было сказано с восхищением… А командующий флотом отругал меня за потерянный якорь. Да и главный штурман всучил пачку документов: изучай, мол, где ты прав. Намекали, что я нарушил Международные правила предупреждения столкновения судов в море… Как будто мы на отдыхе были и яхтами столкнулись… Я же выполнял приказ!».
По телевизору по-прежнему шли кадры встреч советского и американского президентов. Оба улыбались и рассказывали о «новом векторе отношений». Тогдашнее флотское руководство не понимало, как реагировать на подвиг Богдашина: то ли казнить, то ли миловать… А через пару дней командира «Беззаветного» вызвали в Москву.
источник: http://agitpro.su/plata-za-naglost/
"Отрывок Из книги "Тайны Севастополя" Валерия Иванова
Действия боевых кораблей подстраховывало судно ледового класса «Ямал». Ледовый пояс и усиление корпуса сухогруза были значительно мощнее, чем корпуса сторожевых кораблей, но гнаться со скоростью в двадцать узлов за новейшим американским крейсером «Ямал» не мог.
Силу таранных ударов «Беззаветного» осознали позднее. В месте касания СКРа образовались трещины в 80 и 120 мм, в районе прохождения корабельных трасс возникла небольшая пробоина, несколько внушительных вмятин получила и носовая титановая бульба. Уже в заводских условиях было обнаружено смещение четырёх двигателей и муфт.
На «Йорктауне» в районе средней надстройки, по-видимому, возник пожар, американцы в противопожарных костюмах спустились, разматывая пожарные рукава, с намерениями что-то тушить.
«Беззаветный» ещё некоторое время не упускал из виду американские корабли. Затем вновь увеличил скорость и напоследок дал «круг почёта» вокруг «Йорктауна» и «Кэрона». «Йорктаун» казался мёртвым - ни одного человека на палубах и мостиках не было видно.
Когда до «Кэрона» оставалось около полутора кабельтовых, на палубы и надстройки эсминца высыпал, наверное, весь экипаж корабля. Десятки, сотни фотовспышек сверкали на «Кэроне», провожая «Беззаветный» вот такими фото аплодисментами.
Отсвечивая золотом букв в корме, «Беззаветный» гордо пронесся мимо и, как ни в чём не бывало, взял курс на Севастополь.
Как сообщали иностранные источники, после инцидента «Йорктаун» несколько месяцев ремонтировался на одной из верфей. Командир крейсера был снят с должности за пассивные действия и предоставленную советскому кораблю инициативу, чем нанёс моральный ущерб престижу американского флота. Конгресс США почти на полгода заморозил бюджет военно-морскому ведомству.
Как ни странно, но и в нашей стране возникли попытки обвинить советских моряков в противоправных действиях, морском разбое и прочее. Делалось это, в основном, в политических целях и в угоду Западу. Серьёзной основы они под собой не имели, и обвинения рассыпались, как карточный домик. Потому что в данном случае флот проявил решительность и просто выполнил возложенные на него функции."
Руководителями и главными "действующими лицами" операции по вытеснению американцев из наших территориальных вод были: адмирал СЕЛИВАНОВ Валентин Егорович (в прошлом командир 5-й Средиземноморской эскадры ВМФ, в то время вице-адмирал, начальник штаба ЧФ, впоследствии начальник Главного штаба ВМФ), вице-адмирал МИХЕЕВ Николай Петрович (в то время капитан 2 ранга, начальник штаба 70-й бригады 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ), контр-адмирал БОГДАШИН Владимир Иванович (в то время капитан 2 ранга, командир СКР "Беззаветный"), капитан 2 ранга ПЕТРОВ Анатолий Иванович (в то время капитан 3 ранга, командир "СКР-6").
Вот как они описавают конец операции по выдворению американского крейсера:
"... С подтверждением приказания "Действовать по плану операции" пошли на "навал" крейсера ("СКР-6" — эсминца). Богдашин сманеврировал таким образом, что первый удар пришелся по касательной под углом 30 град. к левому борту крейсера. От удара и трения бортов посыпались искры и загорелась бортовая краска. Как потом рассказывали пограничники, на мгновение корабли оказались как бы в огненном облаке, после чего за ними некоторое время тянулся густой шлейф дыма. При ударе наш якорь одной лапой разорвал обшивку борта крейсера, а другой сделал пробоину в носовой части борта своего корабля. От удара СКР отбросило от крейсера, форштевень нашего корабля пошел влево, а корма стала опасно приближаться к борту крейсера.
На крейсере сыграли аварийную тревогу, личный состав ринулся с палуб и площадок вниз, командир крейсера бросился внутрь ходового мостика. В это время он, видимо, на какое-то время потерял управление крейсером, и тот от удара отвернул несколько вправо, что еще более увеличило опасность его навала на корму СКР "Беззаветного". После этого Богдашин, скомандовав "право на борт", увеличил ход до 16 узлов, что позволило несколько отвести корму от борта крейсера, но одновременно и крейсер довернул влево на прежний курс, — после этого как раз и произошел следующий наиболее мощный и результативный навал, вернее таран крейсера. Удар пришелся в район вертолетной площадки, — высокий острый форштевень с полубаком СКР, образно говоря, влез на крейсерскую вертолетную палубу и с креном 15-20 град на левый борт стал крушить своей массой, а также вывешенным из клюза якорем все, что ему попадалось, постепенно сползая в сторону крейсерской кормы: порвал обшивку борта надстройки, срубил все леера вертолетной площадки, разломал командирский катер, далее сполз на палубу юта (на корму) и тоже снес все леера со стойками. Затем зацепил пусковую установку ПКР "Гарпун", — казалось, что еще немного и пусковая установка будет сдернута с ее крепежа к палубе. Но в этот момент, зацепившись за что-то, якорь оторвался от якорь-цепи и, как мячик (3,5 тонн весом!), перелетев через кормовую палубу крейсера с левого борта, рухнул в воду уже за его правым бортом, чудом не зацепив никого из находившихся на палубе матросов аварийной партии крейсера. Из четырех контейнеров пусковой установки ПКР "Гарпун" два были разломаны пополам вместе с ракетами, их оторванные головные части свисали на внутренних кабелях. Еще один контейнер был погнут.
Наконец полубак СКР сполз с кормы крейсера на воду, мы отошли от крейсера и заняли позицию на его траверзе в расстоянии 50-60 метров, предупредив, что повторим навал, если американцы не выйдут из тервод. В это время на палубе крейсера наблюдалась странная суета личного состава аварийных партий (все негры): растянув пожарные шланги и слегка попрыскав водой разломанные ракеты, которые не горели, матросы эти шланги и другие противопожарные средства вдруг стали спешно затаскивать во внутренние помещения корабля. Как позднее выяснилось, там начался пожар в районе погребов ПКР "Гарпун" и противолодочных ракет "Асрок".
Валентин Селиванов.
Через некоторое время получаю доклад от Михеева: "Эсминец "Кэрон" отвернул с курса и следует прямо на меня, пеленг не меняется". Морякам понятно, что значит "пеленг не меняется", — то есть идет на столкновение. Передаю Михееву: "Переходи на правый борт крейсера и прикрывайся им. Пусть "Кэрон" его таранит".
Николай Михеев.
Но "Кэрон" подошел к нам на расстояние 50-60 метров с левого борта и лег на параллельный курс. Справа на таком же расстоянии и тоже параллельным курсом следовал крейсер. Далее американцы начали на сходящихся курсах как бы зажимать СКР "Беззаветный" в клещи. Приказал зарядить реактивные бомбометные установки РБУ-6000 глубинными бомбами (американцы это видели) и развернуть их по траверзу на правый и левый борт соответственно против крейсера и эсминца (правда, обе установки РБУ действуют в боевом режиме только синхронно, но американцы этого не знали). Вроде подействовало, — американские корабли отвернули.
В это время на крейсере стали готовить к вылету пару вертолетов. Доложил на КП флота, что американцы готовят вертолетами нам какую-то пакость.
Валентин Селиванов.
На доклад Михеева передаю ему: "Сообщите американцам — вертолеты в случае их подъема в воздух будут сбиты, как нарушившие воздушное пространство Советского Союза" (корабли находились в наших терводах). Одновременно передал приказание на КП авиации флота: "Поднять в воздух дежурную пару штурмовиков! Задача: барражирование над вторгнувшимися в терводы американскими кораблями с целью воспрепятствования подъему их палубных вертолетов в воздух". Но ОД авиации докладывает: "В близлежащем к мысу Сарыч районе отрабатывает задачи группа десантных вертолетов. Предлагаю вместо штурмовиков выслать пару вертолетов, — это намного быстрее, к тому же они задачу "противодействия взлету" выполнят более эффективно и наглядно". Утверждаю это предложение и сообщаю Михееву о направлении в район наших вертолетов. Вскоре получаю доклад ОД авиации: "Пара вертолетов Ми-26 в воздухе, следуют в район".
Николай Михеев.
Передал американцам, что будет с вертолетами, если их поднимут в воздух. Это не подействовало, — вижу лопасти винтов уже закрутились. Но в это время над нами и американцами прошла на высоте 50-70 метров, сделав несколько кругов над американскими кораблями и демонстративно зависая несколько в стороне от них, пара наших вертолетов Ми-26 с полной боевой подвеской бортового оружия, — вид внушительный. Это видимо подействовало, — американцы свои вертолеты заглушили и закатили в ангар.
Валентин Селиванов.
Дальше поступило приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны потребовал разобраться и доложить об этом происшествии" (флотские наши остряки потом изощрялись: доложить с перечнем лиц, подлежащих снятию с должностей и разжалованию). Мы представили по инстанции подробный доклад, как все происходило. Буквально через пару часов поступает еще одно приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны требует представить отличившихся к поощрению" (наш остряки и здесь нашлись: перечень лиц на разжалование заменить реестром фигурантов на награждение). Ну, вроде отлегло у всех от сердца, напряжение спало, все мы с расчетом КП флота вроде успокоились.
На следующий день американцы, не дойдя до наших кавказских морских районов, двинулись на выход из Черного моря. Опять же, под неусыпным контролем новой корабельной группы наших кораблей. Еще через сутки "побитые" корабли доблестного 6 Флота ВМС США покинули негостеприимное для них в этот вояж Черное море.
Владимир Богдашин на следующий день по приказанию Главкома ВМФ вылетел со всеми документами в Москву для доклада командованию ВМФ и руководству Генштаба всех подробностей происшествия.
Владимир Богдашин.
В Москве меня встретили офицеры ОУ ГШ ВМФ и доставили прямо в Генштаб. В лифте поднимались наверх вместе с генерал-полковником В.Н. Лобовым. Он, узнав кто я такой, сказал: "Молодец, сынок! Моряки не подвели нас после этого Руста. Все правильно сделали!". Потом я все доложил офицерам Генштаба, пояснил схемы маневрирования и фотодокументы. Затем пришлось все снова рассказывать и объяснять группе собранных журналистов. Далее меня "забрал" корреспондент военного отдела газеты "Правда" капитан 1 ранга Александр Горохов и отвез в редакцию, где пришлось все повторить. В выпуске газеты за 14.02.1988 г. вышла его статья "Что им надо у наших берегов? Недопустимые действия ВМС США" с кратким описанием наших "подвигов".
Материал подготовил Владимир Заборский, капитан 1 ранга"
25 лет назад два корабля Черноморского флота СССР совершили подвиг, о котором до сих пор помнят в военно-морском мире. В советских территориальных водах, исчерпав методы воздействия и не имея возможности применить оружие, черноморцы пошли на беспрецедентный шаг - морской двойной таран.
Международная обстановка в те годы была накалена до предела. Бывший заведующий международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин свидетельствует: «Были провокации в Черном море, участились нарушения воздушного пространства. Американцы готовятся, принимают новую доктрину, которая предусматривает удар неядерными средствами по советским базам, по портам Советского Союза».
В 1986 году американский крейсер УРО «Йорктаун» и эсминец «Кэрон», пройдя через проливы Босфор и Дарданеллы решительно направились к берегам Крыма. Зайдя со стороны Феодосии, американские корабли беспрепятственно проследовали вдоль южного берега Крыма и удалились в сторону пролива Босфор. В тот раз проверка бдительности и готовности Черноморского флота завершилась без конфликтов.
В 1988 году старые знакомые повторно зашли в Черное море, но в этот раз контркурсом - уже со стороны Севастополя. Американский дуэт кораблей двигался по циферблату Чёрного моря в направлении обратном - как бы по часовой стрелке, вжимаясь в наши территориальные воды настолько демонстративно, что всякие сомнения в благих намерениях заокеанских визитёров отпадали.
Когда мы подходил с кормы — мама дорогая! — наш ходовой мостик на уровне их палубы. Такая махина!!!. И американцы с надстроек нас фотографируют и снимают на видеокамеры, и еще большие пальцы показывают, типа: «хорошо плывешь, туземец». Как хоть какую-то угрозу, они нас в расчет не принимали. Очень было огорчительно. Когда ударили первый раз — несильно, вскользь; они просто замерли кто где стоял. Ощущение такое, что глазам своим не поверили- что все это происходит на самом деле. А когда мы отскочили, приосанились, «дали» второй раз уже серьезно и нос нашего корабля полез на палубу крейсера, у них начал заваливаться ударный ракетный комплекс «Гарпун» (он на корме находится, у самого транца).
Мы еще поднажали и куски пусковой установкой просто полетели за борт и к нам на палубу. Вот тут я впервые (и с чувством глубокого морального удовлетворения) увидел испуганные американские физиономии. Мы почти в упор видели их квадратные глаза. И через секунду — как рванут с места, стали разбегаться, прятаться в надстройку. Вот это уже было совсем правильно.
А у нас корабль дрожит, как припадочный, в носу — хруст разрываемого металла, короткие замыкания. Наш якорь вывалился им на ют, елозит по палубе, все крушит. Звезда с нашей правой скулы оторвалась, тоже прыгает по палубе крейсера. У нас на правом шкафуте валяется крышка от контейнера «Гарпуна», у обоих кораблей летят леерные стойки, и всю эту картину разрушения оживляют разбегающиеся американцы! Красота!
Расцепляемся с американцем и он «Вулкан-Фаланкс» (такой 6-ти ствольный агрегат со скорострельностью 80 снарядов в секунду) опускает вниз и наводит нам на ходовой мостик. А этой машинкой наш корабль за минуту напополам перепилить можно. У меня мысль: вот он — конец моей блестящей карьеры… Все, что от меня останется можно будет собрать в ботиночную коробку. Мы тут же накололи «осы», они выпрыгнули из погребов, и четыре ракеты уставились на крейсер. В корме две АК-726 (спаренные 76-мм артустановки) выполнили наведение. Ну и минер наш на виду у изумленной американской публики (он стоял на верхней палубе у торпедных аппаратов, и все его действия американцы прекрасно видели) начал быстро ворочать торпедные аппараты, наводя их для залпа в упор в борт «Йорка». Тут уже «Вулканом» не побалуешься. Пока они нас угробят (считаем — секунд за 30-40), в ответ всяко четыре ракеты, две-три торпеды и десятка два 76-мм снарядов получат. Вряд ли мы этого монстра утопили бы, но из строя бы вывели навсегда.
Хотели таранить в третий раз, а у нас уже дырка в полморды, все отделения ГАК 14 затоплены, корабль ход теряет. Отстали. Американец удрал из наших территориальных вод с похвальной резвостью. Повез куски нашей обшивки на свою историческую родину. А нам на память оставил обломки своего ударного комплекса. Вот такой натуральный обмен получился.
С боцманом пошли вниз, а там картина из сериала «Звездные войны». Корабль как консервным ножом вскрыт. Через дыры в скулах наблюдаем море под ногами. Одного борта от клюзов до надстройки практически нет, нос в сторону свернут, гидроакустическая станция пробита, вода поступает в носовые отсеки. У нас же толщина борта 8 мм, а на крейсере дюймовая броня.
А тут еще узнаем, что наш собрат по слежению — СКР-6, пока мы с «Йорктауном» разбирались (чего это он без стука в чужую хату заходит), в свою очередь умудрился протаранить эсминец УРО «Кэрон». Как он исхитрился это сделать — не знаю. У него и ход ниже, и сам он раз в пять меньше эсминца, и оружие у него доисторическое (ракет вообще нет), и сам он уже старенький, как ботик Петра Первого. Ну, значит, не одни мы такие камикадзе.
Возвращаемся в базу «на честном слове и на одном крыле». На причале уже стоит группа встречающих — в основном из особого отдела. Как только пришвартовались, на борт поднимаются компетентные товарищи, у нас изымают всю документацию объективного контроля, командира сажают в УАЗик, увозят в штаб флота, а затем — на Качинский аэродром, и военным бортом — в Москву. Никто не знает — герои мы или преступники, или кто вообще… СКР стоит у минной стенки, из начальства никто не заходит, корабль как прокаженный. Ждем, чем все это кончится, готовимся и дырки для орденов вертеть, и сухари сушить. Что с командиром — не знаем, увидим ли мы его, или он сразу по этапу пойдет.
Возвращается командир из Москвы. Заходит на корабль, выбегаю встречать. Он подмигивает, отворачивает борт шинели, а у него там — Орден Красной Звезды! Ну и все! Поступила команда нас любить. И каждое утро — делегации, прием пионеров на борту СКР «Безудержный», ветераны. С утра выходишь на построение, на подъем флага, а на стенке уже стучат пионерские барабаны, прибыла очередная команда в пионеры вступать. Командир настолько утомился выступать перед восхищенной публикой, что попросил меня написать ему короткую дежурную речь, которую он поначалу зачитывал, а потом практически выучил наизусть. Ну и экипаж после этого случая служил так, что просто песня… Ни одного замечания, кораблем гордились страшно, офицеров слушали, как папу с мамой. А двух побитых лейтенантов мы списали, им уже жизни в экипаже не было…»
После столкновения с «Йорктауном» СКР «Беззаветный» длительное время (до 1997 года) находился в ремонте.
14 июля 1997 года экипаж корабля был расформирован.
1 августа 1997 по условиям раздела Черноморского флота «Беззаветный» передан ВМС Украины.
Новое название — фрегат «Днепропетровск» (U134 «Дніпропетровськ»).
8 сентября 1997 года исключен из состава ВМФ РФ.
В октябре 2002 года фрегат «Дніпропетровськ» был выведен из состава боевых кораблей ВМС Украины.
В декабре 2003 корабль переведен в категорию «техническое имущество» и предприятие «Укрспецмаш» приступило к его реализации.
В марте 2005 года гордый боевой СКР «Беззаветный» был продан украинскими военными на металлолом в Турцию. Он шел на буксире, с заглушенными котлами, обесточенный…. Мертвый….
И вдруг у мертвого корабля САМИ открылись кингстоны…. И он начал уходить. Молча. С дифферентом на нос. И только когда мостик почти скрылся под водой, над Черным морем раздался гудок. При заглушенных котлах…. Он прощался… Он не хотел быть распиленным. Боевой корабль сам выбрал себе смерть, как и подобает офицеру. (по свидетельствам очевидцев, источник форум Sevastopol.info)